Ядвига Симанова - Восход памяти [litres]

– Корень – основа всему… – произнесла Марианна некогда сказанные Ильей слова, внезапно пришедшие на ум. – Дом… Что-то происходит в доме. – Марианна быстро уловила связь.

Первый этаж загородного коттеджа Рад-Х тут же предстал как на ладони – никаких разрушений не наблюдалось, очки передавали мир в режиме обывателя. Зашумленный экран покрывала прерывистая рваная сетка. Серебристые полосы подрагивали, истончались, угасая на время. Тогда на дисплее появлялось изображение рэпера, застывшего в кадре с глумливой ухмылкой и косым безжалостным взглядом из-под надвинутой на самые брови красной бейсболки. Света от экрана хватало на пару метров вперед, остальное пространство зала занимали молчаливые тени: на местах по периметру недвижно стояли охранники-вороны, будто вросшие в землю; повсюду валялись пластиковые стаканчики, недопитое содержимого коктейлей подкапывало из них, оставляя пятна на каменной плитке пола; рядом неподвижными пластами лежали тела, и из них, точь-в-точь как жидкость из брошенных стаканчиков, капля за каплей уходила жизнь.

И в это царство оцепенения и безмолвия вдруг ворвался ветер. Внезапно открывшиеся автоматические двери впустили потоки влажного морозного воздуха, и незримая стена, отгородившая дом от внешнего мира, рухнула в один миг. А внешний мир успел круто перемениться: беспросветную мглу вечернего пасмурного неба, замершего в однообразной статике, сменили мчавшие наперегонки друг с другом седые перистые облака по лилово-черной трассе испещренного звездами неба. А на небе том, представлявшемся удивительно живым, взошла луна – удивительно полная и особенно яркая.

Лунная дорожка холодным блеском вырывала из тени коридор аллеи, ведущей к дому. А по коридору в свете ясной луны по направлению к коттеджу шествовала процессия из трех человек. Высокая женщина в длинном черном пальто грузно ступала, тяжело дыша. Из-под цветастого платка выбивалась седая прядь густых волос. Ее черное одеяние мерцало в лунном свете, переливаясь волнами. Женщина была стара, но несла себя гордо, прямо. И дело не только в размеренной поступи и гордом стане. Все ее существо излучало древнюю мудрость и некую необъяснимую двойственность, тем внушая уважение и трепет.

Несмотря на то что опорой при ходьбе ей служила деревянная клюка, под руки ее поддерживали двое: по одну сторону – худощавый юноша в темной одежде с рюкзаком за плечами, флуоресцентные лямки светились ярко-оранжевым огнем, по другую – субтильный, немного сутулый мужчина с белесыми кудрями, сродни холодному отсвету провожавшей спутников луны. Троица ступила на порог дома, и стеклянные двери затворились за ними, оставив за спиной лунную дорожку с ее покровительственным сиянием.

Оцифрованный рэпер недовольно закряхтел через пробудившиеся динамики:

– Что происходит? В чем дело? Кто здесь?

Как будто продирая глаза ото сна, он пытался разглядеть нежданных гостей сквозь редкие просветы серебристой завесы экранного шума. Троица стояла спиной к лунному свету за прозрачными дверями, лица пришельцев скрывала тень. Но сила шувихани разливалась из темноты.

Картинно прочистив горло, МС Рад-Х радостно воскликнул:

– Верховная жрица привела двоих! Но пятьдесят шесть уже на месте. Полна колода! Приветствую!

Паренек с экрана по-шутовски гротескно захлопал в ладоши. Старая цыганка не среагировала на приветствие. Мужчина-альбинос подал стул, и она неспешно села. Ее почерневшие грубые руки перемешивали карточную колоду. Юноша встал рядом, поставив на пол рюкзак. Он снял шапку, и его длинные темные волосы разметались по плечам. Из всей троицы он один проявлял признаки беспокойства: то обращал взор на распластанные по полу тела людей, таких же, как он, молодых, то с опаской вглядывался в экран, а затем вновь переводил взгляд вниз, а после – на цыганку Малу. Никто и не подозревал, что мальчик среди недвижных тел узнал своего одноклассника. Пашка, счастливый обладатель заветного билетика, лежал на полу, уставившись в потолок остекленевшими глазами. Это зрелище привело Акима в ужас, он едва держался, до боли стиснув зубы.

– Ошибаешься, – проговорила Верховная жрица. Ее голос – хриплый, с придыханием – звучал тихо, но тем не менее был отчетливо слышен. – Сегодня я пришла по твою душу!

Черные служки резво сгрудились у экрана, предвидя опасность. Тем временем юноша вытащил из рюкзака маленькую картонную упаковку, в которой оказались таблетки желтого цвета. Он, раскрыв капсулу, протянул таблетку цыганке. В считаные секунды та проглотила пилюлю – запросто, не запивая.

– Чем прогневал я тебя, Праматерь Великая? – возопил рэпер, делано возведя очи горе.

Но Великая Праматерь была уже далеко, там, где пылающий обруч окружал присмиревший Вихрь. Оживший страх Марианны, явившись из ниоткуда, неотступно приближался, вгрызаясь в душу черными глазами, темнее самой ночи. Еще тогда при виде шувихани, идущей по освещенной луной аллее, сердце Марианны екнуло, если бы сердце могло биться по ту сторону зеркал, но здесь осталась лишь память о сердце, что способно страдать. Однако и ее оказалось достаточно, чтобы все пережитые страдания нахлынули разом. Марианне ничего не оставалось, как принять их как неизменный атрибут воскресшей памяти. Марианна смиренно смотрела, как цыганка, на миг разомкнув кольцо, встала в круг, соединившись с ней и Марийкой.

– Без меня не собрать Бусинки, – сказала Мала.

Очнувшийся Вихрь вдруг завыл с утроенной силой. Он рвался из огненного круга, взмывая вверх гигантским столпом воздушной копоти и пыли. Горы мусорного шлака поднялись с земли, собравшись в единое очертание незабываемой физиономии рэпера Рад-Х, бейсболка, к слову, тоже никуда не делась.

– Сжалься, Верховная жрица! – взмолился музыкант. – Мои фанаты… Как они без меня? Кому я буду читать свой рэп?

Его слова напоминали речи обиженного ребенка, избалованного вниманием подростка, у которого родители грозятся отобрать планшет за невинную шалость. Тем нелепее и комичнее звучала эта речь на фоне бушевавшей стихии, сгибавшей дома, как тонкие стволы деревьев, а походя низвергавшей людские души в вечное ничто.

Шувихани устремила черные глаза на того, кого в миру звали под именем Рад-Х, впервые удостоив его взглядом. Но что это был за взгляд! Марианна узнала его и содрогнулась. Взгляд, не оставляющий надежды, взгляд, убивающий мечты, – проклинающий взгляд!

– Говно твой рэп! – произнесла шувихани, убийственно холодно вынося вердикт творчеству рэп-звезды. – Читай его в аду!

Вердикт был окончательный, рэпер умолк, не смея возразить.

– Теперь вас двое. Вы сможете сдержать кольцо, не выпуская Вихрь, – сказала Марийка, стараясь перекричать ветер. – Я войду в Вихрь и запру ворота изнутри.