Кейти Роуз Пул - И меркнет свет [litres]

– Мы гадали, куда вы делись, – произнес из дверей Хассан, по сторонам от него стояли Кхепри, Джуд и Илья.

Кхепри тут же пошла к подносу с выпечкой, встав между Гектором и Антоном.

Антон встретился взглядом с Джудом, который остался стоять у дверей. Он не казался сердитым из-за того, что Антон сбежал. На его лице читалось… облегчение. Понимание.

– Гектор, Джуд, пойдем со мной, – попросил Хассан и вышел за дверь.

Джуд бросил взгляд на Антона, но без возражений последовал за Хассаном. Гектор с любопытством осмотрелся и вышел вслед за ними.

Эфира продолжила рассказывать, а Хассан, Гектор и Джуд появились, когда она уже заканчивала, и принесли несколько корзин пухлых лепешек, тарелку все еще дымящегося мяса и несколько больших кувшинов вина.

– Вот для чего, – Кхепри встала при виде них, – ты должен использовать свою королевскую власть, Хассан.

– Согласна, – сказала Эфира и потянулась к хлебу.

Хассан пожал плечами:

– Я решил, что завтра может наступить конец света, так? Сегодня ночью можно и повеселиться.

Все замолчали. Конечно же, они все понимали, что случится завтра, если Антон и Джуд потерпят неудачу.

Молчание прервала Эфира, схватив кувшин и плеснув вина в кружку.

– Что? – спросила она, протянув кувшин удивленному Гектору. – Он же прав.

Гектор издал смешок и налил вина себе прежде, чем передать его Кхепри.

Когда у всех было по кружке, Хассан поднял свою.

– Тост, – сказал он, – за конец мира.

Они подняли кружки.

– За Беру, – пробормотала Эфира.

– За Ананки, Странницу, – добавил Антон.

– За нас, – просто сказала Кхепри, и они чокнулись.

Вскоре все семеро лежали на полу, облокачивались о книжные полки или мягкие подушки для сидения, дразнили друг друга и рассказывали истории. Антон достал из кармана колоду карт. Именно ее ему подарила Странница, и золотистая оборотная сторона мерцала в тусклом свете. Он раздал карты Эфире, Хассану и Гектору, словно это одна из тех ночей, которые они провели в лагере под звездами, подшучивая друг над другом во время долгого путешествия.

Антон легко победил в первой партии, а потом и во второй.

– Да ладно тебе, – сказал Хассан. – Последняя ночь перед концом света. Мог бы и пожалеть нас.

– И в чем тогда веселье? – ответил Антон, собирая карты, чтобы снова их раздать.

В углу Кхепри и Джуд тихо разговаривали, хотя Джуд то и дело поднимал взгляд на Антона. Вскоре к ним присоединился Илья, с тоской глядя на карточную игру.

Долго не думая, Антон пересел, освобождая место между собой и Хассаном, и в следующий раз раздал карты на пятерых. Он встретился взглядом с Ильей и коротко кивнул.

Илья молча сел рядом с ним и взял карты. Никто никак это не прокомментировал, все просто продолжили играть, беззаботно подтрунивая друг над другом, пока Илья и Антон по очереди выигрывали.

– Так вот почему ты не давал ему играть с нами, – понимающе заметил Хассан, когда Илья с трудом, но выиграл очередную партию. – Он единственный, кто может победить тебя.

Антон посмотрел поверх карт на Илью, и тот ответил на него неуверенной улыбкой. Улыбка Антона была немного натянутой, но искренней.

Сидеть рядом с Ильей, играть в карты и шутить все еще было тяжело, словно всё прощено. Но это было не так и, возможно, никогда не будет, но его присутствие здесь что-то да значило. Этой ночью, когда все находилось на краю конца, этого было достаточно.

Ночь шла своим чередом, и они не расходились, ели и пили, пока от свечей не остались одни огарки. Их истории из веселых и странных превратились в меланхоличные и грустные.

Эфиру успокаивало то, что они все находились вместе, несмотря ни на что. У нее были друзья. Антон, Джуд, Кхепри, принц Хассан. Даже Гектор, наверное. Люди, которым она могла доверять и которые доверяли ей. В окружении их она чувствовала, что часть ее исцеляется, хотя она даже не знала, что та ранена.

Против ее воли взгляд нашел в их неровном круге Илью. Он развалился на полу, подтянув одно колено и обхватив его рукой, а другой поддерживая свой вес. Пламя огня отбрасывало на его лицо и острый подбородок тени. Эфира позволила себе наблюдать за ним. Едва ли она раньше видела его таким расслабленным, во многих милях от того чопорного, замкнутого парня, которого она впервые встретила в Паллас Атосе. Он смотрел не на нее, а сосредоточился на Гекторе, который активно жестикулировал. Эфира же уже потеряла нить разговора.

Она знала, что должна перед ним как-то извиниться. В горе и ярости она обошлась с ним жестоко.

Но как раз извинения давались Эфире нелегко. Ее взгляд остановился на Гекторе. У нее ушли годы на то, чтобы извиниться за то, что забрала у него семью. Забрала его жизнь.

Но у нее нет столько времени. Эта ночь может оказаться последней для них всех.

Когда Хассан громко рассмеялся над сказанным Гектором, Эфира заметила, как Антон поднял Джуда на ноги, и оба молча покинули комнату. Джуд бросил взгляд через плечо и увидел, что Эфира на них смотрит. Он слабо улыбнулся ей.

Она улыбнулась в ответ и ничего не сказала другим, когда Джуд и Антон исчезли в дверях.

Пока Гектор, Кхепри и Хассан развлекали друг друга на другой стороне комнаты, Эфира встала и подошла к Илье. Он поднял взгляд, когда она приблизилась, но ничего не сказал. Девушка села рядом с ним, откинувшись на полку.

– Ты тоже переживаешь из-за завтрашнего дня, – через мгновение произнесла Эфира. Это был не вопрос.

Илья кивнул.

– Из-за Антона?

– Конечно.

– Я тут кое о чем подумала, – сказала она. – Давным-давно, когда ты пытался манипулировать похитителями сокровищ Шары, чтобы добыть Чашу, ты сказал, что Паллас заставил тебя пытать брата. Это правда?

Он кивнул:

– Да.

– Почему ты так поступил?

– Иерофан хотел…

– Нет, – прервала его она. – Почему?

Мгновение он просто смотрел на нее, а потом отрывисто вздохнул и провел рукой по волосам.

– Наверное, часть меня хотела его наказать.

– За что?

– Во времена нашего детства, – осторожно произнес он, – я видел, что его сила с ним сделает. Что она у него заберет. В те мгновения я лишь сильнее накидывался на него. И потом, ночью, пока он спал, я просто… сидел и смотрел на него. И плакал.

Он вытер лицо, с губ сорвался дрожащий вздох. Сердце Эфиры сжалось в груди, и она не пыталась остановиться, просто потянулась к нему и нежно положила руку ему на плечо.

– Я никогда раньше никому об этом не рассказывал, – выдохнул он.

Эфира долгое мгновение молчала:

– Ты испытывал вину? За то, что делал с ним?

Илья поднял плечи:

– Я ненавидел себя. Знал, что это неправильно. Но продолжал так поступать. Когда его Дар проявился, я просто понял, что наши жизни, какими мы их знали, окончены. Мы почти ничего не имели, но были друг у друга. И я просто знал, что он меня бросит. А иногда казалось, что уже бросил. Наверное, мне хотелось наказать его за это. Наверное, я просто хотел заставить себя ненавидеть его, чтобы, когда он уйдет, мне не было так больно.