Илья Слобожанский - Зайтан-Бродяга. Тихий город

— Куда окно? — Спросил, зацеловываю Кхалу, обнимаю крепко-крепко.

— Там безопасно. — Шепчет в ответ, увлекает за собой точно в танце. — Когда выпадешь, выпей. — Сунула мне что-то в карман. Кружимся мы, не стоим на месте, идём, но вот куда не знаю. Да это и не важно, только бы вместе. — Ты хотел своё поселение, оно у тебя будет. Люблю я тебя Бродяга, больше жизни люблю. — Поцеловала и оттолкнула. Не успел я ответить, полетел, провалился.

Нет под ногами камней, мир растянулся, поплыл, потерял цвет и померк. Пропали все звуки, лечу в черноту, падаю в пропасть. Сколько я летел сказать не берусь. Крутило, вертело, подбрасывало, а в самом конце точно под зад пнули. Хорошо наподдали, от всей души.

Вывалился из черноты и запахал носом. Песок скрипит на зубах, лежу и боюсь открыть глаза. Плещется вода, бьются, шумят волны. Неудобно лежу, руки впереди и точно связаны, темно. Дышать трудно, а тут ещё и зад болит, онемела одна половина. Вот так дела, мало того, что пнули, так ещё и связали. Перевалился на бок, уселся. Интересно получилось, бушлат вывернулся на изнанку, залез на голову, потому и темно и руки не свободны.

Поправил одежду, отплевался песком и пополз на четвереньках через заросли камыша. Озеро, река, болото, не понятно. Перед глазами пляшут разноцветные кляксы. Попил, умылся. Хороша водичка, холодная и не пахнет болотом, повсюду камыш. Стало быть, река, озеро или ручей. Вернулся на берег, улёгся на спину. Рукава мокрые, колени тоже сухими не назовёшь. Перед глазами расплываются кляксы, но это пустяк. Зад уже не болит, голова пройдёт, вещи обсохнут.

Гадко на сердце, не спокойно. Как там Кхала, что с ней? Ушла невесть куда, а я тут отлёживаюсь. Не правильно это, не хорошо. Закрыл глаза, вспоминаю. Глаза у Кхалы карие, длинные ресницы. А какие ямочки на щеках? Не ямочки, а загляденье. Зачем отпусти, мог же запретить?

Перевалился на живот, уткнулся лицом в подмятые мною же листья камыша и сырой песок. Стучу кулаками, кричать хочется. Шумит ветер, раскачивается камыш над головой, неподалёку шумят волны. Обуяла мною злость. Вырвал камыш с корнем, разбросал песок. Руки в крови, порезал о листья, стекает кровь по ладоням густыми каплями, не чувствую боли. Жарко мне точно в бане. Сбросил бушлат, разделся до пояса. По телу рисунки, крючки, завитушки, чёрные они как сама бездна. Заиграли рисунки, меняются, то светлеют, то чернеют бегут строками на ладонях.

Сорвался с места и побежал. Ломаю камыш, тороплюсь к воде, рисунки смыть нужно. Там, у ручья получилось, и в этот раз выйдет. Ноги проваливаются в ил, вязнут. Хватаюсь руками за камыш, бреду, продираюсь. Вот она река, огромная, растянулась до самого горизонта. Зашёл по пояс, упал в воду, хлебаю, а напиться не могу.

— Зачем ты здесь аги? — Слышу чужой голос. — Откуда пришёл?

— Что? — Выдохнул, таращусь.

Обступили меня с десяток болотников, а может и больше. Рожи поросли зелёным, плечи здоровенные, с головы до самой груди свисают завитушки из водорослей. Глядят на меня рыбьими глазами и не моргают. Очень они похожи на тех что я уже видел, но эти одеты иначе. Нет на них рыбацких сетей. Плечи, грудь, прикрывают пластины из метала. Чёрные железки с заклёпками, скреплены они кольцами.

— Тебе нет места в наших краях, уходи. — Бормочет чудище, в руках держит шест с наконечником из жёлтого металла. У всех наконечники из чёрного, а у этого жёлтый.

— У меня для Вас. — Вспомнил про пластину хозяйки Кхну. Полез в карман, достал. — Велели передать. — Протянул, жду.

— Откуда у тебя аушута? — Из-за спин здоровяков вышло нечто. Худое, завитушки речной травы свисают до самой воды, лица совсем не разглядеть. Болотная кочка иначе и не назовёшь.

— Хозяйка Кхну велела передать. — Сказал и сделал шаг на встречу. Болотники тут же направили шесты наконечниками в мою сторону. — Вы чего? Попросили, принёс. Я не гордый, могу и уйти.

— Асис устрафа. — Пропищала Кочка и болотники отступили. — Ты не ошибся? Имя хозяйки Кхну?

— Да, Кхну. — Гляжу на Кочку и не могу понять откуда она разговаривает? Где рот, где глаза? Куда не глянь завитушки из водорослей. — Она, десятая дочь матери. — Заговорил несмело, хочу вспомнить имя, но не могу. Они у болотников все на один лад. Как бы не ошибиться, вдруг не так поймут? — Сын Кхну, главный хозяин озера. Звать его Тихну. А вот чья она дочь я позабыл.

— Кхну, десятая дочь матери Кхны. — Пришла на выручку Кочка и взяла пластину. — Давно ты с ней виделся?

— Не давно. — В голове кавардак, сложно вспомнить сколько прошло дней? — Я и мои друзья, гостили на празднике Холодной воды.

— Надо же. — С толикой иронии в голосе ответила Кочка. Вертит пластину, рассматривает? — Вас, позвали на праздник? За какие заслуги? — Спросила и подошла. Пахнуло от неё тиной и тухлой рыбой. Мерзкий запах, гадкий. Держит перед собою пластину и спрашивает. — Ты знаешь, что это? — Царапает пальцем по рисункам на моей груди.

— Нет, не знаю, и знать не хочу. — Ответил резко. Воняет от Кочки хуже некуда, как бы мне не стошнило от этого аромата. А ещё пальцем по мне шкрябает, рисунок содрать хочет? Страха совсем нет, уверен в себе, а вот откуда взялась уверенность и куда пропал страх не знаю.

— Трудная жизнь? Сложно тебе? — Полюбопытствовала Кочка и приложила пластину к моей груди. Ничего особенного не произошло, сменились рисунки, видел я уже такое. Кружочки растянулись, появились точки и палочки. Болотники отступили и только Кочка осталась рядом.

— Нормальная жизнь. Как у всех. — Смотрю на Кочку и ловлю себя на мысли. Читает она рисунки, перекладывает пластину с места на место. Трогает пальцем кружочки и палочки, а они меняются, растягиваются в длинные строки закорючек.

— Оставайтесь. — Убрала Кочка пластину, спрятала под водорослями на груди и достала другую, заметно меньше той что я отдал, да ещё и на цепочке. — Проводим. Живите на берегу. Это. — Повесила пластину мне на шею. — Ахата — пропуск, знак доверия. Не потеряй. Куда бы ты не пришёл, мой народ поможет. А это. — Протянула и положила мне в ладонь ещё одну. Очень она похожа на ту что я отдал. — Передашь хозяйке Кхну. Я не тороплю. Увидишься отдай, пожалуйста.

— Хорошо. Отдам.

— Как твоё имя?

— Бродяга.

— А какое первое? — Склонила набок голову. — Два имени, две судьбы. Верно?

— Угу. — Кивнул. — Зайтан меня прозвали в посёлке.

— Очень хорошо. Именно это я и хотела услышать. — Похвалила Кочка. — Называй меня хозяйка Кхнай. Понадобится помощь, зови. А сейчас уходи, обживайтесь.

— Где обживаться? — Верчу головой, повсюду камыш и вода.

— Приходила твоя женщина. Не пряталась она, не скрывалась. На ней руны моей сестры Кхну. Она и выбрала для Вас это место.

— Кхала?