Сьюзан Деннард - Потому что ты любишь ненавидеть меня: 13 злодейских сказок [антология]

Исаак несколько раз глубоко вздохнул, принялся застегивать одежду негнущимися пальцами. Можно позвать слугу, но нет, этим вечером никто не должен знать, что он покидает дом.

Голова Исаака пульсировала от злых мыслей: почему? почему это оказалась именно она? чем Мериголд привлекла внимание королевы эльфов? Она была тихой, словно куколка, и нежной, более похожей на призрак служанки, чем на живую девушку.

Даже сам Исаак никогда не обратил бы на нее внимания, если бы не Джордж, ее сводный брат, что указал другу на сестру. И он влюбился с первого же мгновения, когда увидел ее за окном дома Синнетов, когда она стояла на коленях около печки, оттирая пол, медленно и тщательно.

Ее волосы вывалились из-под чепца, скрывая большую часть лица, а руки выглядели загрубевшими.

Таинственность, то чувство, что ее никто и никогда не узнает до конца, и делало ее столь желанной. Нанимателям не нравится смотреть на слуг как на людей – не очень комфортно воспринимать их как нечто большее, чем пару молчаливых рук, – но он-то узнал ее хорошо.

Он познал ее большее число раз, чем мог сосчитать.

И каждая их встреча таила риск, поскольку ее нужно было скрывать от общества.

Его взгляд бросил свет на Мериголд, поднял ее из темноты почти к божественности, и да, он поклонялся ей. Ее кожа была его алтарем, ее тело, плечи, ее губы, ее признания.

Но и чужие глаза, как выяснилось, следили за ней из лесных глубин Британии.

Исаак подошел к сундуку, что стоял в ногах кровати, и вытащил из него отполированный до блеска меч. Эта вещь поможет вернуть Мериголд, и он вернет ее сегодня, даже если для этого придется вырвать девушку из лап самой королевы эльфов. Даже если придется встретить лицом к лицу всех обитателей зачарованных чащоб, поглощающих любого, кто в них вступает.

На мече не лежало никаких заклинаний, но в них и не было нужды.

Всякому известно, что народ эльфов боится стали, железа и часовых механизмов. Именно поэтому их королева ненавидит всякие машины, особенно большие, для фабрик, и само собой, всех людей, что с ними связаны.

Пальцы Исаака пробежали по лезвию, он поймал в нем собственное отражение. Почему злобная тварь из всех жителей Англии выбрала Мериголд? Почему именно ее? Ту, кого он полюбил? Ей шестнадцать, куда больше, чем любой девчушке, которую правительница эльфов когда-либо забирала...

Говорили, конечно, что сын королевы интересуется человеческими женщинами, и по слухам, его, замаскированного под человека, видели в борделях Лондона... Но ведь Мериголд не походила на обыкновенную шлюху! Она всегда была откровенна с Исааком. Любила его всем сердцем – говорила об этом не раз.

Никакая добродетельная женщина не позволила бы эльфу ухаживать за ней, зная о ненасытной страсти мужчин этого народа к смертным пленницам из прекрасного пола. Сын королевы эльфов мог знать Мериголд, но она не могла и не должна была знать его.

Сердце Исаака дрожало.

В кофейнях и гостиных Лондона шептались, что сын королевы эльфов выше любого мужчины-человека, что во рту у него вместо зубов шипы, спрятанные под губами из лепестков, уши его остроконечны, подобно ивовым листьям, и что лунные блики навечно запутались в его волосах. Он двигался подобно текущей воде, и глаза его были сплошь черны, без намека на белок, и сияли они на лице, столь же древнем, как Стоунхендж.

Говорили, что Мериголд плакала, когда королева Виктория согласилась на обмен, что она умоляла о милосердии...

При мыслях об этом Исаак ощутил боль в сердце и даже вынужден был закрыть глаза: Мериголд наверняка испугалась до смерти, ведь и так она боялась почти всего в этом мире. И он, мужчина, которого Мериголд любила, которому доверяла, позволил эльфийскому принцу забрать ее!

– Добрый вечер, Исаак.

Он резко повернулся, но увидев знакомую улыбку, так похожую на его собственную, выдохнул с облегчением.

– Джордж, – сказал он, улыбаясь в ответ. – Друг мой.

Джордж Биф стоял в дверях. Высокий, приятной внешности, с головой в золотых кудряшках, наверняка похищенных у ангела, он мог бы стать наиболее завидным холостяком Лондона, если бы не его фамилия, Биф, которая просто чадила скандалом. Всякий, имеющий уши, знал о той интрижке, которую позволил себе отец Джорджа, и о ребенке, привезенном им из Индии.

Его жена предпочла яд жизни с позором его неверности, и вскоре старший Биф последовал за ней в могилу. Джорджу было около шести, когда все это произошло.

Сейчас ему исполнилось девятнадцать, и хотя в жилах у них с Мериголд текла одна и та же кровь, они мало походили друг на друга. Она взяла многое от своей матери точно так же, как он от своей, и если она выглядела темной и хрупкой, то он – широкоплечим и белобрысым, точно сугроб. Его наряды всегда немного отставали от моды, и случалось так, что он не менял костюм несколько дней.

Исаака все это давно не заботило.

У лондонцев отличная память, когда дело касается скандалов, но несмотря на это, Джордж Биф был для него лучшим другом и за три года знакомства помогал ему бессчетное количество раз.

– Королева эльфов достаточно уже подержала у себя мою сестру, – заявил Джордж, демонстрируя пистолет. – Настал час показать ей, как мы в Англии поступаем с ворами.

Исаак кивнул.

– Ты выглядишь бледным, – Джордж похлопал друга по спине. – Опрокинь стопку бренди перед тем, как мы отправимся в путь. Мериголд вряд ли захочет, чтобы от старой ведьмы ее спас какой-то молокосос. Разве не так?

– Нет... Да. конечно. Но мне не нужно бренди.

– Расслабься, Ис. Нам обоим не помешает капелька бренди сейчас и позже.

– Нет. Спасибо тебе, но нет. Я хочу, чтобы моя голова была чистой, – Исаак глянул на Джорджа и обнаружил у того на лице разочарование: Биф ненавидел, когда его советы не принимались во внимание. – Мы же собираемся войти в один из эльфийских лесов, – продолжил он с нервным смешком. – Сомневаюсь, что ее воины пьют бренди перед боем.

– Конечно, пьют... Может быть, нечто волшебное, нечто подобное нашему бренди. Эльфы – они гедонисты, – Джордж вынул из кармана фляжку; под его глазами лежали тени, почти такие же, что имелись и на лице Исаака. – Давай. Ее Величество простит нам эту маленькую шалость, особенно если мы накажем ее врага. Добавь огня в брюхо!

И он протянул булькнувший сосуд другу.

Исаак глянул на него с сомнением, но все же сделал глоток, и огненная жидкость ожгла его изнутри до пупка.

Он никогда особенно не любил бренди.

– Как ты можешь быть так уверен? – сказал Исаак, чувствуя, как легко делается на сердце. – Если королева Виктория останется в неведении по поводу нашего плана, то правительница эльфов точно узнает. Говорят, она чует любое движение в ее владениях. Она мгновенно определила, когда принцесса Алиса вошла в лес.