Сьюзан Деннард - Потому что ты любишь ненавидеть меня: 13 злодейских сказок [антология]

Кто знает? Есть шанс, что Стивен Кемпл умрет в конце моей истории.

Есть шанс, что предзнаменования определят такой исход, а может быть, и противоположный.

Не будем забегать вперед. Пусть пока сукин сын не умрет.

На прошлой неделе – это было на уроке биологии в нашей гуверовской школе – мой лучший друг, Деннис, сказал мне: «Знаешь, что я больше всего ненавижу в тебе, Джулиан? Ты можешь нарушить любое правило, и никто по этому поводу не почешется. Ты можешь ко всем херам убить кого-то прямо тут, в школе, и все учителя дружно скажут «А, так это Джулиан прикончил того типа? Но мы все любим Джулиана».

Если пораскинуть мозгами, Деннис не соврал.

Нет, в порядке вещей для парня ненавидеть определенные вещи в лучших друзьях – ну типа если у тебя есть друг, который весь такой красавчик и с девчонками вообще смелый, или как бы если твой друг может, как я, в любом деле выйти сухим из воды.

Я всегда был таким – в смысле, с талантом без проблем выпутываться из неприятностей, а не красавчиком, умеющим делать так, что девчонки на него вешаются толпами. Я не могу этого объяснить, и я наверняка ненавидел бы это тоже, если бы оно не являлось частью меня.

Но тебе, дружок, это не позволено. Твоя работа – ненавидеть Стивена Кемпла.

Я бы поспорил, что прямо сейчас, когда я сказал «Стивен Кемпл», это выглядело как будто некто медленно, не торопясь сунул ржавую вязальную спицу в ваш глаз и затем до самого центра мозга. И вы подумали нечто вроде «Блин, я надеюсь, что Джулиан уже скоро прикончит этого Стивена Кемпла!».

Поскольку я именно такой.

Деннис даже не подозревал, насколько он был прав, когда брякнул, что убийство может сойти мне с рук.

Ага, еще одна штука насчет имен: имя Денниса пишется как Деник.

Не спрашивайте меня, почему так, хотя сейчас вам нужно вернуться назад на страницу-другую и заменить те буквы, которые уже выстроились у вас в мозгу, на другие. Вам бы нужно поинтересоваться у родителей Денниса, почему они устроили все таким образом.

В конце концов, они это придумали.

Итак, в тот день на уроке биологии у мистера Канга, когда Деннис завел речь о моем умении выходить сухим из любой воды – и давайте посмотрим правде в лицо, что это, если не суперспособность? – мы делали лабораторку, включавшую разглядывание клеток эпителия. И дело шло у нас очень медленно и неуклюже, поскольку в нашей группе оказались Катрин Хаксли и Аманда Флорес, две самые клевые и тусовочные девчонки десятого класса Гувера.

У меня никогда не хватало духу даже заговорить с любой из них, поскольку числился я тощим лузером, и вот тут мы вместе, принудительно собраны в кружок, да должны еще и обсуждать образцы ткани, взятые с наших тел.

Ну, как я и сказал – медленно и неуклюже.

Разглядывать клетки собственного эпителия перед лицом Катрин Хаксли и Аманды Флорес было ничуть не менее унизительно, чем оказаться прикованным в одном белье к питьевому фонтанчику в Блумер-парке, а уж о последнем я кое-что знаю, поверьте, и вовсе не как свидетель.

Ничто, с другой стороны, не может уменьшить самолюбие Стивена Кемпла.

Стивен Кемпл, которого я ненавидел до безумия, и который к тому же не умрет, оказался пятым в нашей группе.

Когда нам выдали задание, Катрин Хаксли в ужасе воскликнула:

– Он не может на самом деле верить, что я это сделаю!

Под словом «он» прятался мистер Канг, а под «этим» – взятие соскоба со внутренней стороны щек с помощью зубочистки, чтобы извлечь некоторое количество клеток эпителия, которые мы должны были словно масло намазать на стеклянную пластинку и изучить под микроскопом.

– Я это сделаю, – сказал Стивен Кемпл.

Затем он сунул указательный палец в рот и принялся возюкать зубочисткой туда-сюда по внутренней стороне щеки, бормоча и выплевывая нечто с трудом различимое, но включающее слова «доброволец» и «день спермы».

У меня вызвали отвращение два факта: во-первых, Стивен Кемпл в открытую заговорил о собственной сперме перед лицом Катрин Хаксли и Аманды Флорес, держа при этом, задумайтесь на минутку, руки в собственной пасти; и во-вторых, размер того образца ткани, которую этот засранец извлек из глубин своего организма.

Эта штука выглядела бледной, миниатюрной ягнячьей ногой.

Аманда Флорес с такой силой загнула губы наружу, что это выглядело так, словно она попыталась вывернуть лицо наизнанку.

Деннис наклонился, проинспектировал объект на зубочистке Стивена Кемпла и заявил:

– Чувак! Ты только что родил! – а потом добавил: – Ха, да это кусок овсянки!

Стивен Кемпл покрутил запястьем с видом ювелира, который держит редчайший алмаз.

– Ага, точно. Овсянка. Со вчерашнего дня. Сегодня на завтрак были вафли.

Меня едва не стошнило, но это было бы слишком унизительно – наблевать перед лицом Катрин Хаксли и Аманды Флорес.

Затем Стивен Кемпл указал своим новорожденным ребенком на меня и сказал:

– Так, а теперь мы должны как-то использовать Поуэлла.

Вот и еще одна причина, по которой я ненавидел Стивена Кемпла: для Стивена Кемпла все парни – это лишь их фамилии, для Стивена Кемпла вся жизнь – непрекращающийся урок физкультуры. Но то, что Стивен Кемпл сотворил дальше, должно было стоить ему жизни в тот же день, поскольку кто угодно, рискнувший сделать подобное, умер бы еще до вечера.

Стивен Кемпл вытер своего роторожденного младенца о мое левое плечо.

Этот подонок мог выпить пинту антифриза одним глотком, и все равно не сдохнуть!

Вы уже ненавидите его, не так ли?

Позвольте мне объяснить.

Сумасшедшая Баба в Шляпе была первой.

Сумасшедшая Баба в Шляпе когда-то орала на меня за то, что я бегаю мимо ее двора и заставляю ее псов лаять на меня. Вы заметили, что я упоминаю Сумасшедшую Бабу в прошлом времени?

Ага, это и есть базовое предзнаменование.

Конечно, я не знал настоящего имени Сумасшедшей Бабы в Шляпе, но она всегда носила шляпы, и я предполагаю, что она была не в своем уме, поскольку всякий раз выходила из себя, начинала размахивать верхними конечностями и орать, стоило одной из ее тупых псин гавкнуть на меня, когда я пробегал мимо.

Мне нравится бегать.

Настоящее время, так что вы знаете, что все закончилось новыми кроссовками и напульсником для меня.

Инцидент с Сумасшедшей Бабой в Шляпе произошел за два года до того, как Стивен Кемпл заговорил про «день спермы» на уроке биологии у мистера Канга в гуверовской школе. Деннис и я, а мы дружили с детского садика, в то время были крутыми парнями в восьмом классе накануне выпуска из школы второй степени имени Генри Э. Уоллеса.

Жителям Айовы нравится называть школы в честь выдающихся политиков, которые родом из нашего штата, что как бы подтверждает в глазах остального мира тот факт, что Айова существует, и что из нее происходят не только посредственности.