Sleepy Xoma - Дочь Вороньего Короля

Лариэс и раньше слышал сплетни о правительнице Ривеланда. Пару раз в них даже звучали слова «сумасшедшая» и «мучительница», но он всегда полагал что это — обычная болтовня, не имеющая под собой никакого основания.

— А ты точно уверена в том, что она не дружит с головой?

— Точно. Об этом рассказал отец, он же объяснил, что именно стало причиной болезни ее величества, — вздохнула Игнис. — Знаешь, иногда мне даже становится ее жалко, честное слово. Никто не заслужил того, через что она прошла, никто… А потом я смотрюсь в зеркало и жалость растворяется без следа. Но, — тут она предостерегающе покачала пальцем, — не проси рассказать ее историю. Если так любопытно, поговори с Блаклинт…

Игнис задумчиво нахмурилась и затем цокнула языком.

— Кстати говоря, наш северный василек — отличный пример того, что дети и родители могут различаться, как небо и земля.

Лариэс улыбнулся.

— Мне иногда кажется, что ее высочество провалится сквозь землю, если увидит обнаженного по пояс мужчину.

— Боюсь представить, что с ней будет в первую брачную ночь, — в тон ему хихикнула Игнис, и затем добавила, — но все же, лучше Блаклинт, чем ее безумная мать.

В этот момент, несмотря на кошмарные шрамы, избороздившие половину лица, огнерожденная была столь красива, что не залюбоваться ею было попросту невозможно. Полукровка ощутил вдруг непонятную тоску и быстро отвернулся, чтобы Игнис ничего не заметила. Но, кажется, девушка что-то различила, потому как внезапно задала вопрос:

— Лариэс, не сочти за бестактность, но тебя ждет кто-нибудь в Сентии?

— Нет, — коротко ответил он. — У меня нет никого. Ни матери, ни отца, ни братьев, ни сестер. Ни любимой.

— Прости.

— Ничего страшного, многие так живут. Я уже привык.

— Значит, только долг?

Виконт прищурился, вглядываясь в далекую точку, которая спустя пару секунд превратилась в птицу.

— Да, лишь долг, — с необъяснимой ноткой грусти в голосе произнес он.

— И не было никого, кого бы тебе хотелось назвать своей женой?

Лариэс непроизвольно прикусил губу так, что острый клык впился в плоть и пошла кровь. Говорить на эту тему ему категорически не хотелось, но Игнис была достаточно откровенной, что подразумевало определенные шаги навстречу и с его стороны.

— Была, — наконец, признался он. — Но…

Дыхание перехватило и Щит выдохнул. Кажется, Игнис все правильно поняла, потому как в ее взгляде появилось сочувствие.

— Выбрала другого?

— Можно сказать и так.

— Но неужели к виконту и капитану гвардии наследника престола никто не сватает дочерей?

— Иногда пытаются, — честно признался Лариэс, — их не смущает даже мое происхождение. Вот только мне это все больше неинтересно.

Игнис удивленно воззрилась на него.

— Даже так? — неуверенно протянула она.

«Кажется, разговор начинает смещаться куда-то не туда», — подумал Лариэс. — «Пожалуй, следует как можно скорее менять тему. Проклятье, за последние недели я, кажется, стал настоящим мастером резкого перевода беседы с одной темы на другую».

— Игнис, расскажи мне про своего отца, — неожиданно для огнерожденной попросил он и, не давая ей времени опомниться, добавил, — нужно быть невероятно храбрым человеком, чтобы согласиться без охраны и армии пробраться на вражескую территорию!

Игнис очень внимательно изучала его лицо, затем, словно найдя ответ на какой-то невысказанный вопрос, вздохнула и произнесла:

— Отец очень любит детей, настолько, что ради них может пренебречь здравым смыслом. Ну и не забывай, кто он — сильнейшего сковывающего Интерсиса не так-то легко прикончить. Вороний Король Корвус в одиночку стоит целой армии.

— Охотно верю. Достаточно лишь взглянуть на Ридгара с Орелией, чтобы понять — Древние невероятно могущественны.

— Да, это так, мощь Ступивших на Путь Вечности невообразима, именно поэтому отец, Ридгар, Орелия и Изегрим решили держать их в узде.

— Что и стало причиной Второй Войны Гнева?

— Отчасти, — кивнула Игнис. — Недовольные, как рассказывал отец, заметно усилили армию Кукловода. Но то было неизбежное зло, амбициям Неназываемого следовало положить конец, — она умолкла на миг, и добавила уже не столь уверенно, — хотя знаешь, виной всему была ненависть, которую отец испытывал к первому ученику Архитектора. Ненависть эту сложно передать словами. Даже сейчас он порой теряет самообладание, вспоминая Гайриха.

Лариэс вспомнил гордого и уверенного в себе чародея, и недоверчиво вздернул брови.

— Я не шучу! — с горячностью в голосе ответила ему Игнис. — Ведь именно Кукловод стал причиной смерти его жены и дочери. Он промыл мозги Колю, заставив того предать собственного учителя и совершить страшные преступления.

— Кстати, — Лариэс тотчас же ухватился за возможность расширить багаж знаний, — я никогда не понимал, как именно Кукловод сумел подчинить себе сознание Коля Продитора? Как это вообще работает? Его величество не рассказывал тебе?

Игнис звонко — точно и не плакала несколько минут назад — рассмеялась.

— Ты неисправим! Готова поспорить, что, даже встретившись со Смертью, ты примешься бесить его вопросами об остроте косы, и том, как же это скелет умудряется ходить.

«Она куда больше похожа на своего приемного отца, чем думает даже сама», — подумал Лариэс, виновато улыбаясь и разводя руками.

— Ну, что уж тут поделать…

— Ничего, — махнула рукой девушка. — Ладно, расскажу, что знаю. Начну с определения, выданного некогда отцом. Ментальная магия, магия мысли или магия разума — есть вид магической науки, позволяющей владельцу взаимодействовать непосредственно с разумом жертвы силой своей мысли. Менталист может, к примеру, вскипятить мозги или добавить ложные воспоминания, может погрузить человека в иллюзию, из которой тот не выберется самостоятельно, может просто прочитать мысли и почувствовать твое присутствие за сотни ярдов. И, самое главное, лишить человека личности, превратить его в своего вечного раба, который даже не будет понимать, что пляшет под дудку мага. Думаю, ты все это знаешь.

Телохранитель кивнул. Да, такие общеизвестные факты он знал.

— Из-за кошмарного могущества магов разума, все мало-мальски важные люди носят вот такие игрушки, — с этими словами она, совершенно не стыдясь его, чуть расшнуровала рубашку — в дороге Игнис предпочитала мужскую одежду — и извлекла на свет небольшой амулет: кристалл в хитроумной оправе, повешенный на серебряную цепочку.

— Один из легендарных Защитников Разума, созданных твоим отцом?

— Он самый, — подтвердила девушка, пряча сокровище на внушительном бюсте, и зашнуровывая одежду.

Лариэс старался не глазеть, но все-таки краем глаза успел заметить следы ожогов на левой груди.