Sleepy Xoma - Дочь Вороньего Короля

«Вся левая половина ее тела» … — подумал он, стараясь сохранять спокойное выражение лица. — «Боже милостивый, пережить такое в возрасте одиннадцати лет» …

Игнис, кажется, не заметила повышенного интереса к ее увечьям, и продолжала:

— Да, Защитник Разума уберегает от любых ментальных атак в принципе, другие артефакты работают слабее, но с главной своей задачей справляются — не позволяют менталисту подчинить разум защищаемого человека. Ты это тоже знаешь.

И опять Лариэс кивнул.

— А вот о чем ты не слышал, так это о том, что маг мысли в восьми случаях из десяти и безо всяких защитных артефактов не способен превратить человека в безвольную марионетку.

Лариэс удивленно моргнул.

— Как это? То есть рассказы про то, что Кайса останавливает у людей сердца и кипятит им мозги — выдумка?

— Нет-нет, — девушка назидательно подняла палец вверх, — она в состоянии сделать это. Более того, специальные артефакты, изготовленные таинственным придворным сковывающим королевы, действительно позволяют отсечь стихийного мага от источника его силы. Но все это — воздействие на тело, не на разум, понимаешь?

Лариэс задумался, затем — кивнул. Да, это было ясно.

— А кто те двое из десяти? — поинтересовался он.

— Обычно, слабовольные люди. Те, кто не уверен в себе, кто снедаем страхами или полностью отдался собственным страстям. Неважно, главное — менталисту есть за что зацепить человека, а у того не хватит силы воли вытолкнуть его из своей головы.

— А Генерал может такое? — спросил вдруг Лариэс.

Игнис улыбнулась, точно ждала этого вопроса.

— Лорий Солум назван менталистом, скорее для того, чтобы хоть куда-нибудь его определить. Точно также Швея отнесена к сковывающим, хотя со слов отца, ее сила не имеет почти никакого отношения к артефактной магии. Вроде бы, Генерал действительно может провернуть некоторые трюки, доступные лишь магам разума. На него совершенно точно не действует магия мысли — со слов отца в этом они убедились еще во время Второй Войны Гнева. И при этом, его способность не имеет аналогов.

— Ну да, наделять големов подобием жизни, кажется, не мог никто в истории.

— Не кажется. Просто никто. Даже Швея использует иные методы, ее Бессмертные Воины — всего лишь марионетки… — Игнис задумчиво нахмурила лоб, отчего страшные шрамы моментально пришли в движение. — С другой стороны, способность Кайсы тоже нельзя назвать рядовой. До нее лишь один ментальный маг был способен проделывать такие трюки, и жил он аж в эпоху Первого Переселения.

— То есть, мы даже не можем с уверенностью сказать, существовал ли этот человек в природе?

— Именно, — согласилась Игнис. — Ментальная магия вообще крайне индивидуальна. Один менталист с легкостью создает иллюзии, но не может нанести урон разуму, в то время как другой с легкостью сожжет тебе мозг, но не обнаружит врага, спрятавшегося в паре шагов от него. А к третьему ты не подберешься даже ночью, но он не сможет выловить ни одной мысли из твоей черепушки, даже если ее не будет защищать артефакт. Так что, как видишь, ментальная магия, несмотря на все свое могущество, далеко не так всесильна, как может показаться на первый взгляд. Что, жалеешь об этом?

— Ну, разве что, самую малость, — улыбнулся Лариэс. — Мне всегда нравилась сказка про Бедную Падчерицу.

— Помню-помню, — хрипло рассмеялась Игнис, — это еще там, где добрый крестный удалил все воспоминания у злобной мачехи, а ее отвратительную дочку заставил раз за разом переживать один и тот же кошмар в мире иллюзий?

— Ага, мне мама читала ее, когда был маленьким, — улыбка Лариэса стала грустной.

— Мне тоже, — в тон ему ответила Игнис.

Молодые люди переглянулись, и на миг, как показалось юноше, между ними возникло взаимопонимание, которое может быть только у детей, рано лишившихся родительской любви и ласки и оставшихся один на один с бессердечным и жестоким миром.

Игнис первая взяла себя в руки. Она опять покраснела, прокашлялась и, наконец, вернула свою маску на место.

— Ладно, давай серьезнее относится к своим обязанностям, — смущенно произнесла она.

— Давай, — ответил ей виконт, — давай.

Игнис чувствовала себя неуютно. Мало того, что она во время ночной драки расплакалась, как последняя соплячка, так еще и насела на Лариэса, стараясь покопаться в его прошлом. Впрочем, отказываться от расспросов девушка не собиралась — таинственный полукровка бередил ее любопытство.

А что, он один имеет право интересоваться загадками, что ли? Это игра для двоих.

И все-таки, Игнис ощущала неудобство.

«Наверное, воспитание мешает», — подумала она, бросая маленькие камешки в исковерканный древесный ствол, возле которого притаилось нечто, напоминавшее помесь крысы с жабой. Здесь — в Ничейных землях — сложно было найти хоть что-нибудь живое и здоровое. Древняя война изувечила землю, выпив из нее все соки, а то, что сохранилось, изменилось до неузнаваемости.

Очередной камешек пролетел в паре дюймов от крысожабы, которая уверенно притворялась статуей, думая, наверное, что огнерожденная ее не видит.

Игнис вспомнила слова отца: «Никогда и ни при каких обстоятельствах не имей дел с демонами. Лучше умереть, чем воспользоваться их помощью, потому что в результате потеряешь куда больше, чем просто жизнь».

И теперь, глядя на безжизненный пейзаж, девушка отчетливо понимала, что имеется в виду.

Ее размышления были прерваны тихим покашливанием и Игнис со вздохом обернулась. Увы, но в пути было не слишком много возможностей побыть одной и поразмышлять о вечном. Собственно говоря, именно поэтому она, как только удавалось, вырывалась вперед, самовольно назначая себя в авангард, и плюя на все меры предосторожности.

«У Лариэса очередной вопрос», — подумала принцесса.

Но нет, она ошиблась — позади стояла, потупив взор, Блаклинт.

— Хм-м? — Игнис пошевелила бровями, и серебряная маска, скрывающая ее лицо, пришла в движение. — Ты, наверное, не можешь найти Вилнара?

— Нет, я пришла поговорить с тобой, — выпалила Блаклинт и на ее молочно-белых щеках выступил красивый румянец.

«Не будь она такой тихоней», — с завистью подумала Игнис, — «могла бы совратить всех мужчин в нашем отряде. Ну, или почти всех».

— Со мной? — немного озадаченно повторила огнерожденная. — И о чем же?

— Я… — Румянец на щеках стал еще гуще. — Я… Я хочу быть такой же сильной и храброй, как ты!

— Э? — только и смогла выдавить из себя принцесса. — Что, прости? Повтори еще раз. Наверное, у меня проблемы со слухом.

— Я завидую тебе. Ты такая храбрая, сильная, не боишься сражаться, вообще ничего не боишься, — частила Блаклинт.

Она говорила с такой скоростью, что Игнис едва-едва успевала переварить сказанное, но на осмысление времени уже не оставалось.