Apos - Голый край [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Не стала ждать, пока он что-нибудь мне ответит, и на всех парах рванула обратно к деревне, где паникующая толпа не знала, в какую сторону бежать. Даже мужчины, вооруженные до зубов, не понимали, как организовать оборону и как прикрывать отходящих. В этой суматохе казалось, будто бы враг уже везде, но все еще оставалось немного времени. Совсем немного времени, чтобы подготовиться… Черт тебя дери, Борт! Где ты, когда ты так нужен?!

– Отходите к морю! – закричала я паникующим людям, но сквозь крики и визги меня никто, казалось, не услышал. – К морю! На берег!

Никто попросту не обратил на меня внимания. Я огляделась и увидела Хьялдура, стоящего на возвышении на краю деревни, совсем недалеко от леса.

– Хьялду-у-ур! – закричала и стала махать ему рукой.

Со всех ног побежала в его сторону. Едва удавалось лавировать между бегущими людьми, и, то и дело, меня кто-нибудь так и норовил сбить с ног. Я продиралась сквозь паникующую толпу, но в один момент кто-то пусть и не специально, но довольно сильно ударил меня локтем в лоб, и я упала на землю.

Вот так я, значит, погибну? Если не затопчут мои же соплеменники, то порубят на кусочки враги с запада.

В этот момент кто-то наступил на руку, а еще кто-то запнулся об меня, сильно ударив в бок. Я застонала от боли и уже начала было терять сознание, но в этот момент сильная рука, покрытая татуировками, подняла меня. Хьялдур усадил к себе на плечи и прислонил мою руку в своему горлу.

– Говори! – крикнул он.

– К морю! – закричала я, и мой голос, многократно усиленный, заревел над деревней.

Люди вокруг остановились, глядя на меня. Некоторые перегляделись, но, в целом, никто не понимал, что делать.

– По двое! Отходите к кораблю! – снова загрохотал мой голос, и наконец-таки люди послушались.

Пусть и не по двое, пусть и не совсем организованно, но они стали прорываться к берегу, где Снорри с братом толкали корабль в море.

Я огляделась. Воины, идущие по дороге, уже заходили в деревню. Они бежали к нам, разделяясь на две группы и намереваясь окружить беженцев. Те же, кто вышел из леса, бежали сразу к тропе на утесе. Наши воины выстроились в шеренгу, слишком короткую для того, чтобы остановить хотя бы одну из групп.

Папа, где же ты..?

От страха зажмурила глаза, чувствуя, как горячие слезы побежали по худым щекам. Все мое тело трясло, я едва удерживала лук со стрелами в отчаянно сжатом кулачке.

– Я друид! Это моя ученица! Мы не… – закричал Хьялдур, когда к нам подбегали несколько воинов.

Вот и конец.

– РА-ЗЕ-РИ!!! – раздался звериный рев, а затем крики.

По моей спине побежали мурашки. Время как будто бы замедлилось, и я с восхищением смотрела на отца, разрубающего огромным стальным мечом сразу троих врагов. Его огромное тело было покрыто кольчугой и сверкающей железной чешуей, а на голове был шлем, закрывающий лицо устрашающей маской в виде медвежьей морды.

Он со всей своей силой и яростью легко прорубался сквозь окруживших нас вражеских воинов. Вся его фигура, закованная в тяжелые доспехи, сияла в свете луны, а меч будто бы превратился в одну вечно сверкающую серебристую полосу с кроваво-красным шлейфом за ней.

– Чего встали?! – он обернулся и крикнул на нас с друидом. – ПРОЧЬ!

В этот момент я увидела, как на отца замахивается один из воинов, нападая со спины. Папа едва успел развернуться и выставить блок, но еще несколько уже окружали его со всех сторон, пока он не мог сбросить с себя напавшего.

Мои руки будто бы двигались сами по себе. Я выхватила одну из стрел и с силой натянула тетиву, так сильно, как только могла, прицелившись в голову врагу. Его лицо в этот момент казалось уродливым, нечеловеческим, но даже так меня охватила паника, и руки стали предательски дрожать.

– Майя! – крикнул отец.

– Я н-не могу!

– А должна! – зарычал он и наконец сбросил с себя война.

Его меч молниеносно разрубил туловище напавшего на две части. Его внутренности кровавыми ошметками вывалились на пыльную землю, а глаза в ужасе и боли закатились.

Мне стало страшно. Так страшно, как еще никогда не было. Даже сражаться с мертвецами было не настолько ужасающе.

Я никогда не видела, как папа убивает людей. Сейчас он, казалось, превратился в чудовище, созданное лишь для того, чтобы забирать чужие жизни, пожирать души и плоть. Мне стало страшно и мерзко от того, что я его дочь.

Он скрестил меч с топором еще одного из нападающих. Еще двое окружали его. Один занес копье над его головой.

Я отпустила тетиву. Стрела со свистом пробила шею нападающему. Наконечник раздробил позвонок. Из его рта пошла пена, он упал, а все его тело стало биться в ужасающих конвульсиях.

Я убила человека.

Хьялдур бежал со мной на плечах в сторону берега, пока я одеревенелыми руками держалась за его волосы. Все тело будто бы сковал сильнейший холод, каждый мускул внутри был предельно напряжен, и я не могла даже моргнуть. Перед глазами застыло его лицо, извергающееся кровавой пеной и тело, скрюченное предсмертными конвульсиями.

– С-стой! – закричала на Хьялдура и обернулась. – Стой! ПАПА!!!

Отца уже не было видно в пылу битвы. Все смешалось в одну единую хаотическую картину из тел, крови, внутренностей и оружия. Не было видно людей, лишь огромная куча плоти, извергающая кровь, зубы и зловонную жижу. И где-то там был мой отец. Где-то там он защищал меня от тех, кто пришел сюда по моей вине.

Соленый вороненок проиграл. Не сумел разглядеть опасность. Недооценил противников.

Хьялдур едва успел прибежать к кораблю. Тот был переполнен, все выбрасывали за борт мешки с зерном, пожитки, но он все-равно, казалось, вот-вот затонет. На борту не было свободного места, некоторые люди лежали или сидели на других.

Я оглянулась на деревню. Быстро разгорался пожар, пламя перескакивало от одного дома к другому. Вскоре, когда мы отплыли от берега уже на добрые сотню лагов, вся она была охвачена огнем, ярко сияя в ночи. Даже отсюда слышались звуки битвы. Крики, удары, звон.

Вся моя прежняя жизнь горела вместе с моей деревней.

Я проиграла.

Ветер, пропахший дымом и кровью, уносил корабль все дальше и дальше от берега. Все небо, казалось, было объято огнем, а дым застилал собой звездное полотно. Словно это все сон. Словно страшная сказка, где мы – всего лишь безликие герои, мельтешащие где-то вдалеке от всего самого интересного. От моего отца, от отца Снорри и Варса и десятков других отцов, чьи голоса один за другим затухали в дымной тишине кровавой ночи.

И вскоре все затихло. Ни один звук не разносился над водной гладью ледяного моря. И непонятно было – мы ли заплыли так далеко, или битва уже была закончена? Тишина была ответом на вопрос, повисший в воздухе. И тихий плач, сперва один, совсем слабый и будто бы незначительный. Затем второй. И третий. Плакали женщины, дети и старики. Все было потеряно, сгорело в костре злобы и ненависти быстрее, чем появляется на свет новый человек. Забирать жизни куда проще, чем дать ее, в этом не было сомнений.