Apos - Голый край [litres с оптимизированными иллюстрациями]

– Стоп, – Хьялдур вышел вперед, расталкивая людей. – Майя никого не убивала. Она защищалась.

Я уверенно закивала.

– В это можно поверить, учитывая то, что трое мужчин из деревни кораблестроителей убили ее отца и подстрекали остальных на расправу над ней. Однако как можешь ты оправдывать убийство их детей? Убийство женщины по имени Офа, которая унаследовала власть от почившего мужа?

– Я не могла оставить отпрысков в живых, – зашипела я. По толпе пронесся шепот и негромкие возгласы. – Пока их род жив, за них есть кому мстить.

– А месть порождает месть. Так сказано в законе Первого Царя, – вставил свое слово Хьялдур. – То же касается и Офы, которая, будучи наделенной властью, не остановила убийство Борта, отца Майи.

– Но какое бы зло не замыслила Офа против Майи Бортдоттир, она все еще ставленница ярла, – Куаннинг ухмыльнулся и зыркнул на меня. – Убить ее значит предать власть нашего правителя.

– Правителем был ее муж, – поднял руку Хьялдур.

– И она унаследовала его титул, – возразил Куаннинг.

– Тише… – прохипел вдруг вышедший вперед Кнуд. – Она была здесь не единственным старостой. Но важно не это.

Все взгляды устремились на усатого старика, который потирал пальцами висок и будто бы пытался что-то вспомнить.

– Моя семья… – снова прохрипел он. Ему кто-то подал чашу с водой, которую он сперва понюхал, а затем осушил одним глотком. – Моя семья была первой в сосновой бухте. Первая пришла в те земли. И потому наш род считался главным в деревне.

– И то же с семьей Офы, – Куаннинг кивнул. – Ее предки первыми поселились в тех землях, и по древней традиции ярл даровал им правление над деревней.

– Но кто первым ступил на этот берег, парень? – прохрипел Кнуд.

По толпе пронеслась довольно громкая волна шепотов и негромких разговоров. Люди пришли в движение, разговоры становились все громче.

– Ну? Кто готов солгать первым? – усмехнулась я. – Или перед воинами и духами этого места вы уже не такие смелые, как с маленькой девочкой, а?

Люди в толпе постепенно умолкли. Никто не решался вставить слово.

– Я так и думала, – негромко произнесла я.

Куаннинг взглянул на меня. На его лице читалась некоторая обеспокоенность.

– Первым был я. – заговорил Хьялдур. – Но я друид и давал обет не брать себе земель и жен.

– Так кто же из мирян был первым, ступившим на пески этого фьорда? – Куаннинг прищурился.

Я улыбнулась, глядя то на него, то на людей вокруг. В какой-то мере было забавно наблюдать за тем, как все боялись признать правду. Оно и понятно, ведь в любом из исходов эти люди оказывались в проигрышном положении.

– А ты как думаешь? – наконец спросила я его. – А вы? О чем вы сейчас думаете? – обратилась я уже к народу.

Лица у всех были мрачнее тучи. Наверное, помимо меня сейчас могла улыбаться только одна Кира, но той вообще было все нипочем.

– По закону Первого Царя я являюсь старостой этой деревни, представителем власти ярла. А вы все… Все были в сговоре против меня.

– Нет, подожди… – начал было Куаннинг, но я резко подняла в воздух руку, прервав его.

– Тихо. Дай я скажу, – я зыркнула на него. Он явно бы недоволен тем фактом, что в конечном итоге я оказывалась права, но не мог с этим ничего поделать. – Хьялдур, какое наказание указано в законе за покушение на старосту?

– Смерть, – сухо ответил друид.

Я молча кивнула, вздохнув, и принялась вышагивать взад-вперед, изредка поглядывая на толпу. Что удивительно, хоть воинам ярла это и не нравилось, но теперь они встали между мной и людьми, защищая меня от них.

– А теперь все меня выслушают, – повысив голос, обратилась я к толпе. – Снорри, пожалуйста…

Мальчик кивнул и опустился передо мной на колени. Я осторожно забралась ему на плечи и он легко поднялся со мной верхом. Может, конечно, это и не производило нужного эффекта на людей, но, однако, так я хотя бы могла видеть все их лиц и реагировать на эмоции, когда это необходимо.

– Это вышло случайно. Все это понимают. Ибо никто не знал закона, кроме как друид. – я кивнула на Хьялдура. – И, тем не менее, это произошло. По закону я стала старостой деревни, что будет построена на этой земле.

– Здесь нет пахотных земель, – ворчливо прохрипел Кнуд.

– Пока нет, – уточнила я. – Со мной не только хитрость и жестокость. Вы все знаете, что в моей голове есть такие знания, которые помогут всем. И я дам вам всем пахотную землю. Всем и каждому. Но для этого нам всем нужно работать сообща.

– Кхм-кхм… – подал голос Куаннинг. Я взглянула на него, и он продолжил: – Ярл предоставляет вашей деревне пищу на ближайшую зиму, а также освобождение от налогов на два года.

– И что же ярл хочет взамен? – спросила я.

Куаннинг ухмыльнулся.

– Тебя.

– Чего?! – вздохнула я.

– Что?! – взревел Снорри, но успокоился, когда я погладила его по макушке.

Улыбка не слезала с лица Куаннинга. Было видно, что он доволен тем, что одержал пусть и маленькую, но победу. Пусть и не сам, но он смог подпортить мне мои планы.

– Ты можешь отказаться, – улыбаясь, он пожал плечами. – Но тогда мы увезем все зерно обратно.

Глядя на него сейчас, у меня в груди закипала злость. Я буквально слышала, как непроизвольно начала скрипеть зубами, потому что прекрасно понимала – отказаться я не могу. Попросту не имею права.

– Что вообще это значит?! – возмущенно воскликнула я. – Зачем ему… я?!

– Взамен на благосклонность ярла ты пообещаешь, что выйдешь замуж за его сына, когда у тебя начнутся лунные крови.

– Лунные кро… Что..? – непонимающе протянула я.

Впрочем, до меня быстро дошло, что он имел в виду. Все мое лицо мгновенно покрылось краской. Наверное, сейчас я выглядела, как спелая ягода клюквы.

– И как это понимать?! – воскликнула я. – Я даже не видела этого сынка, а меня уже ему в жены требуют?!

– Ты можешь отказаться, – ухмыльнулся Куаннинг. – Но тогда эти люди не протянут до весны.

Я до боли прикусила губу, оглядываясь на измученных людей вокруг. Удивительно, как меняется отношение ко мне всего за несколько минут разговора – еще двадцать минут назад они готовы были повесить меня на ближайшем дереве, а сейчас многие из них смотрели на меня с надеждой в глазах. Черт бы их побрал…

– Да будет так! – краснея, выкрикнула я. – Соленый Ворон дала свое слово! Но!

Куаннинг хотел было что-то сказать, но я прервала его, лишь только успел он раскрыть рот.

– Но я требую три года освобождения от налога. Мы не сможем вырастить ничего в этом году, а одного года будет мало для восстановления хозяйства.

Юноша ухмыльнулся.

– Ярл предвидел такой исход. Да будет так.

Я услышала, как кто-то из толпы облегченно выдохнул. Кнуд в это время вытер рукавом пот со лба – даже на его лице читалась радость, хоть мрачный старикашка и пытался это скрыть. С каждой секундой все громче становились радостные голоса в толпе, перешептывания, легкий смех.