Виктория Козлова - Последний костер [litres]

На берег Янар сошел в Бальшани, втором крупном городе вниз по реке от столицы. Он с трудом припоминал деревню, откуда забрали его лошадь, но, казалось, она расположена где-то на юго-востоке от этих мест. Жрец был тверд в своем убеждении вернуть украденное – а лошадь, что ни говори, досталась ему нечестным путем – хозяину, бедному селянину. В Бальшани вовсю говорили о мятежном графе и его помощниках, «Сынах грозы», но что произошло на самом деле и чем кончилось, никто толком не знал. Одно было ясно – задуманное Велизару не удалось, и графствами по-прежнему правит старый король. Состоялась ли свадьба, что с мятежниками, при чем здесь орден Похищенного, оставалось неизвестным. Купив несколько вещей в дорогу и запасшись всем необходимым, Янар поспешил убраться из города.

Через неделю, миновав несколько деревень, Янар наконец-то почувствовал себя спокойнее. Отступила тревога, преследующая его с самого Польгара, когда он понял, что затевают «сыны». Жрец вошел в привычный ритм, посещая селения и разжигая очаги в преддверии скорой зимы, постепенно забывая о своем невнятном участии в неудавшемся мятеже.

Двигался он теперь куда быстрее, чем раньше, и, в глубине души, молодому мужчине совершенно не хотелось расставаться со своей лошадкой: он сильно привязался к животному. Однако, считая себя человеком слова, он не мог отступить от выбранного пути, тем более если пообещал это сам себе, так что Янар продолжал путь.

Указательный столб на въезде в очередную деревеньку был таким старым, что прочитать название на нем не представлялось возможным, тем не менее, само его наличие говорило о зажиточности местных поселян. Так и оказалось – в самой середине вытянутого вдоль дороги поселка находился видавший виды трактир с приветственно распахнутыми, несмотря на холодную погоду, дверьми.

Зайдя внутрь, Янар сразу понял, почему двери были открыты: в трактире было неимоверно душно. Ярко пылал подготовленный к зиме очаг, громко разговаривали многочисленные, по обеденному времени, люди – трактир был забит почти под завязку, однако, при появлении жреца гомон сразу стих.

– Ваше Преподобие! – воскликнул трактирщик, шустро выбираясь из-за своей стойки. – Пожалте сюда, садитесь, пжалуста!

Трактирщик суетился вокруг Янара, который слегка опешил от столь бурной деятельности, а тем временем разговоры в зале возобновились с прежней силой.

– А что это у вас людей столько? – поинтересовался Янар у владельца.

– Так обедня, вестимо, – заулыбался мужчина. У него не хватало переднего зуба, так что вид он имел самый залихватский, несмотря на свои немалые объемы. – Принято так у нас: коли обедня, так у Прусса! А Прусс, стало быть, это я и есть.

– Что же, тогда и я пообедаю у Прусса, – улыбнулся Янар. – Подай, любезный, чего погорячее, да сам усаживайся, расскажешь, что интересного в округе творится.

Просить трактирщика дважды не было нужды. В мгновение ока перед Янаром оказалась полная тарелка супа да дожидалась своей очереди жаркое из какой-то птицы, а сам трактирщик старался вовсю, вливая сплетни и слухи в новые уши.

– А вот, еще говорят, на восходе степняков видали, в лесу. Я по первости не поверил, думал, сивухи перебрал Димьян, да только потом и Милан тож самое сказывал, и другие… Непонятно только, что здесь Иштаровы дети делают-то, ведь где мы и где Степь, о-го-го! Да и на полдень их тоже видали, но эти, думаю, к Лознице шли, хотя кто их там знает. Да-а, непонятные нынче времена, степняки – да в лесах!

Янар молча слушал разошедшегося трактирщика, уплетая за обе щеки жаркое. Горячая еда, да еще после стылой и промозглой осенней погоды была настоящим блаженством, разменивать какое на разговоры казалось жрецу просто кощунством. Да и что стоящего он мог сказать? Воины степи, как волки рыскающие по лесам действительно походили на пьяные бредни.

– Еще знаю я, что зараза на востоке гуляет, – сказал трактирщик, и Янар застыл, не донеся кружку с подогретым вином до рта. – Кашель да лихорадка. Говорят, лихая хворь, за неделю, а то и за седмицу целую деревню выкосить может.

– Это ж откуда такие вести, – севшим голосом спросил жрец.

Пока он ел, люди разошлись, и в трактире стало заметно прохладнее и тише, потому слова Янара эхом вернулись к нему, отчего жрецу стало только еще более не по себе.

– Да вот проезжали намедни тут орденные, от Ниневии, – пожал плечами трактирщик. – С ними и солдаты были, и сестра ваша, стало быть. Знал я, что Похищенный изредка девиц выбирает, да сам дотоле не видал.

– И что сказали? – поторопил мужчину Янар.

– Да ничего толком, они же туда, а не оттуда ехали. Мол, так и так, зараза гуляет, дороги будут закрывать, чтобы, значитца, больные не прошли. Да только много ж разве кто по дорогам нынче ходит, зима ведь на носу! Вот-вот Мара на землю спустится, тут уж не до ходьбы по окрестным селам.

Хотя до настоящих морозов еще было далеко, в чем-то трактирщик был прав – уже сейчас на дорогах стало намного меньше людей, и кому, как не ему, вечному страннику, знать об этом. А еще позже, после Уходящей недели и вовсе по дорогам будут бродить едва ли не одни жрецы Похищенного, разнося по деревням так нужный в лютые морозные дни огонь и даря тепло обласканным Марой людям.

Попрощавшись с трактирщиком и тепло поблагодарив его за вкусный обед, Янар пустился в дальнейший путь. Он продолжил двигаться на восток, желая лично удостовериться в словах мужчины, ведь если его слова правдивы, он неминуемо встретится с заслоном.

Так и оказалось. Всего через три дня пути Янар увидел солдат, разбивших лагерь прямо на дороге. Весело потрескивал огонь в костре, возле которого отогревали руки три женщины, а еще одна ходила вокруг, вглядываясь в уже укрытый сумерками туманный лес.

– Мира тебе, путник, – поприветствовал его один из солдат, перекрывая дорогу и как-то невзначай перехватывая поводья.

– Да не погаснет, – ответил Янар, оглядываясь вокруг.

Женщина, не греющаяся у огня, стремительно подошла ближе и вгляделась в лицо жреца.

– Пусть горит вечно, брат! – в ее голосе Янар услышал облегчение. – Слезай с коня да отдохни у нашего костра – дальше пути нет.

Женщина, оказавшаяся на самом деле совсем молодой девушкой, что-то тихо сказала перехватившему поводья воину, и тот немедленно отвел лошадку Янара к другим, стреноженным у дальнего края лагеря.

Подойдя ближе к костру, Янар ужаснулся – тот грозился вот-вот потухнуть, жрец ощущал это всем своим существом, хотя сидевшие рядом женщины и не замечали, что скоро останутся без живительного тепла.

– Он же скоро перегорит! – воскликнул Янар. – Ты что, не благословила его на долгое тление?