Марик Лернер - Война за веру [litres]

Но вот любить моих близких совсем другое дело. Со Светлой она так и не нашла общего языка. Лампе нужна нормальная женская доля. Достаток, дом, дети и муж, желательно не распускающий руки. Это ее идеал. А моя сестра несет в этот мир бурю. Это чувствуют все, даже целиком и полностью ее поддерживающие.

Это началось в первый же день моего возвращения. Если уж совсем честно, то гораздо раньше. Первым делом я выяснил, что ее уже три недели не выпускают из обители и не позволяют с Матушкой общаться. Это было нечто из ряда вон выходящее. Становясь жрицами, они не обрывали семейные связи и обычно возвращались назад в племя, если не оставались в обители и не отправлялись в странствие. Бродячие жрицы попадались не часто, но все ж бывали. Поэтому встречи с родней и передачи никто не запрещал. Конечно, не в любое время. Не чаще раза в неделю и при условии хорошего поведения. Могли и наказать за лень и нерадивость дополнительными занятиями. К тому же послушницы частенько выполняли грязную работу.

Я отправился прямиком в гости и был моментально препровожден к мепашкане. Попытка устроить скандал была прекращена на второй фразе нетерпеливым жестом. Всерьез ссориться со жрицами никому неохота.

– Ты умный парень, – сказала хозяйка скита. – Постарайся слушать не сердце, а разум. Подождешь там, – и показала за ворота.

Я остался в недоумении, но отправился в указанное место. Сижу под деревом, глядя на распахнутые створки выхода, и лениво размышляю на удивительную тему. Почему в Мавретане никто не сажает просто ради тени. Священные кедровые рощи не трогают и все. Плодовые деревья, оливки или финиковые пальмы – сколько угодно. А чтоб путник остановился и передохнул под ветвями от палящего солнца, никому в голову не приходит. И ведь в полупустынных местностях древесина ценится, но специально этим заниматься? Нема дурных. У меня возле дома сознательно посажены деревья для создания тени, а не только практические нужды.

При появлении стайки молодых девиц поднимаюсь и машу. Отличить Светлую на расстоянии стало достаточно сложно. Волосы прячут под обязательный платок, платья одинаково простые и без всяких признаков клана, но у меня хорошее зрение, и фигуры двух товарок несколько отличаются. Одна пухленькая не по возрасту, зато у второй грудь мощная и рост высокий. При моем виде захихикали. Возраст такой, перед юношами выставляться, и даже ведьмино воспитание натуру не изменит. А я с виду не мужик, а молодой парень. Правда, и Мария уже не смотрится ребенком. Еще немного и превратится в девушку. А со своим экзотическим цветом волос будет пользоваться успехом.

– Поздравляю, – обнимая, говорю. – Ты у нас теперь не приблудная, а настоящая женщина из племени Кай со всеми правами. Имущественными, юридическими и какие еще бывают.

Ну, не совсем так, поскольку жрица может и вне племени жить, а в случае проблем разбирать спор станет совет ведьм, но она не изгой и при необходимости может сослаться и на род.

– Вот, – торжественно вручаю флиссу.

На самом деле есть целая процедура с длинными речами при признании совершеннолетним, но для женщин она необязательна. Ни убивать, ни играть с быками от них не требуется. Достаточно соответствующего возраста. Кинжал обозначает в первую очередь статус свободного. А по ножнам частенько можно понять принадлежность к семье, клану, роду, племени и многое другое. Украшения и накладки отнюдь не случайны, и понимающий знает про детей, семейное положение и прочее. Потому сделать сам клинок просто, надо лишь знать размер руки и ладони. Ну это я заранее обмерил. Нож изготовляется мастером за три дня, кинжал где-то за два, но для булатного требуется времени в три-четыре раза больше. Достаточно редко такое делают, но для новоиспеченных родственников постарались. Правда, и обошлось недешево, зато красиво. Кстати, замечательным качеством мавретанское холодное оружие, по моему мнению, обязано не только мастерству кузнецов, но и присутствию в руде добавок. Я уж не знаю конкретно каких: никель, хром, вольфрам или еще какой, но кроме выплавки на коксе здешние ничего нового не придумали. А оружие ценится по всему Средиземноморью.

Она вяло махнула обнаженным клинком. Честно говоря, ожидал большего энтузиазма. Да и пояс специально отбирал. Не броский, практичный и с серебряной пряжкой. Никакой женской реакции с разглядыванием и кокетством. Что-то явно не в порядке.

– Рассказывай, – говорю, снова усаживаясь и показывая рядом.

Светлая вздохнула.

– Помнишь, ты говорил про испытания для мужчин? У нас тоже делают.

Она не провалилась, иначе б выставили. Тогда что?

– Рассказывай, – повторяю. – С кем нам еще делиться, если не друг с другом!

Она опять вздохнула и выложила, отчего и рехнуться можно.

– Что ты должна делать? – спросила старшая жрица, и это было похоже не на вопрос, а часть обряда.

– Я должна голодать четыре дня, сидя в яме.

– Это внешнее, – досадливо сказала. – Знаешь ли, что на самом деле требуется?

Ну да, подумала Мария. Опять начинается. Ты должна сама догадаться. Она может ответить на вопросы, но не станет этого делать, потому что рано и не поймешь ответа. В процессе обучения дойдешь своим умом. Может быть, иные так и не преодолевают барьер и никогда не становятся полноправными жрицами. А мне оно надо? Я просто хочу научиться исцелять и не бояться умереть при этом. Вполне достаточно и цель не хуже иных.

– От тебя требуется очистить ум от прочих мыслей. Не думать о суетном, только о божественном откровении. Не впадай в уныние, если тебе придется ждать видения долго. Некоторые его не получают, однако даже не пытайся солгать! От толкования зависит твоя судьба, и иные вещи способны навлечь горе на тебя и близких. Всегда правда та или иная. Это наше дело истолковать истинное видение и решить, стоит ли отправить на будущий год снова.

Она сделала паузу, неизвестно чего ожидая. Девочка молчала.

– Ступай, – властно приказала, показав на холм.

Стоппер рассказывал, поднимаясь, вспомнила, мужчины тоже проходят подобный обряд. Правда он про подробности не заикался, но и они постятся и ждут неизвестно чего. Спутники не к каждому приходят, но сидят все. Выходит, ничего особенного не происходит. Все нормально.

На вершине холма стоял воткнутый в камень, вернее, непонятным образом будто вставленный рукояткой вверх без малейших щелей меч в ее рост. Это не символ бога, клинок для отсечения лишних мыслей. В зале для медитации имелся похожий, разве размер поменьше. Следовало поклониться ему, что проделала машинально. Для очищения ума удобней всего сосредоточиться на каком-то предмете, и клинок прекрасно подходил. При желании можно было хоть на пупок пялиться.