Франческа Пелуссо - Ложь богов [litres]

– Вы посмотрите, что он для вас сделал.

Ника вручила всем подарки. Когда Лайла получила свой, она восторженно захлопала в ладоши. Передавая Селесте ее подарок, Ника остановила на жрице свой взгляд немного дольше, чем это было необходимо, и девушка нахмурилась.

– Мое поручение выполнено. Счастливого Дня зимнего солнцестояния, жрицы.

Девушки произнесли ей в ответ свои теплые пожелания, и Ника покинула салон.

– Открываем одновременно или по очереди? – спросила, сверкнув глазами, Линнея.

– По-моему, кое-кто прямо-таки горит желанием открыть свой подарок, – тихо рассмеялась Малия, глядя на Лайлу, которая нервно ерзала на диване.

– Можешь открыть, – усмехнулась Селеста, и маленькая девочка в тот же миг разорвала бумагу. Под ней оказалась коробка, и Лайла открыла ее дрожащими от нетерпения и предвкушения руками. Она вытащила браслет, и глаза девочки расширились.

– Смотри, Леле: голубой и розовый, мои любимые цвета, – Лайла показала золотой браслет с пятью маленькими бусинками. Но слезы на глазах Селесты вызвал не подарок Лайлы, а ее слова. Исполненная благодарности, она взглянула на Малию, прижав руку к груди, и улыбнулась подруге. Малия улыбнулась в ответ.

Вскоре после приезда в Самару Малия вылечила Лайлу от дальтонизма. Без всяких просьб Селесты или кого-либо другого. Дочь Моря встретила Лайлу, и пока они представлялись друг другу, вернула ей все многообразие красок, которые та теряла с тех пор, как родилась. По щеке Селесты скатилась слеза, и жрица поспешно смахнула ее.

– Да, голубой и розовый. Очень красиво.

Селеста помогла Лайле надеть браслет. Он сел на нее как влитой.

– Я покажу его маме и тете Симее, – радостно воскликнула она, вскакивая с дивана. И прежде чем Селеста успела что-то сказать, девочка исчезла за дверью.

Селеста повернулась к Малии, но та, словно защищаясь, подняла руки:

– Ничего не говори. Боже, ты теперь благодаришь меня каждый раз, когда она называет цвет. Если так пойдет и дальше, это начнет действовать мне на нервы.

Слова Малии чуть не вызвали у Селесты целые потоки слез, но, пересилив себя, девушка рассмеялась:

– Я постараюсь.

Улыбка на лице Малии стала шире.

– Давай, Линнея, ты следующая, – она кивнула Дочери Леса, и Линнея развернула свой подарок.

Натаниэль проделал огромную работу, и Селеста понятия не имела, сколько времени у него ушло на создание этих произведений искусства. Дочь Леса достала из коробки изящно переплетенный золотой браслет, инкрустированный светло-зеленым жемчугом.

– Где Нат этому научился? – спросила Малия, надевая браслет на руку Линнеи.

– Он научился этому, чтобы зарабатывать себе на жизнь, – пожав плечами, ответила Селеста.

Малия и Линнея обменялись взглядами, что Селеста, однако же, проигнорировала. Сейчас был Праздник зимнего солнцестояния, и ей не хотелось говорить о себе и Натаниэле. Это бы только испортило жрице хорошее настроение.

Следующей была жрица Сирены. Ее браслет был явно велик для запястья. Склонив головы, девушки рассматривали диковинное украшение.

– Может, это ожерелье? – спросила, нахмурившись, Линнея.

Малия фыркнула:

– И что, у меня такая тонкая шея?

– Может, кому-то здесь нужна помощь? – раздался голос из-за двери.

Там стоял Марко, улыбаясь жрицам широкой улыбкой. Селеста с усмешкой заметила, что щеки Малии слегка порозовели.

– Вообще-то это дамский салон, и для джентльменов вход сюда категорически воспрещен, но поскольку мы, кажется, находимся в затруднительном положении, я сделаю исключение, – объявила Дочь Неба, делая Марко знак войти.

Он подошел к Малии и взял у нее из рук украшение. Жрица, изогнув бровь, взглянула на солдата:

– Ну, благородный Спаситель, и что же теперь?

Солдат тихо рассмеялся и удержал ее за плечо. Он приложил браслет к руке девушки выше локтя и защелкнул его. По плечу Малии заструились золотые цепочки. Единственная жемчужина в центре браслета была окружена золотыми узорами и буквально сияла на загорелой коже Малии.

– Тебе очень идет, – с одобрением констатировал Марко. Малия улыбнулась мужчине.

– Откуда ты знал, что это украшение – для рук? – осведомилась она.

– Принц спрашивал моего мнения. Ты никогда не принадлежала к числу обычных женщин, поэтому тебе нужен был необыкновенный подарок.

Селеста во все глаза смотрела на Марко. Она потеряла дар речи. Этот солдат стоял в одной комнате с тремя женщинами, но разговаривал с Малией так, словно они были единственными во всем мире. И в его глазах было столько ласки, что Селеста стыдливо отвела взгляд.

– А теперь я исчезаю. – Марко одарил Малию еще одной улыбкой и, поклонившись Селесте и Линнее, и в самом деле исчез за дверью.

– Ну, если ты не выйдешь за него замуж, это сделаю я, – сказала Линнея словно в трансе, проводив Марко взглядом. Селеста разразилась громким хохотом.

Малия лишь хмуро посмотрела на подругу.

– Не смей, – предупреждающе погрозила она подруге пальцем, но в глазах ее сияли веселые искорки.

– Тебе с ним невероятно повезло, – продолжала восторгаться Линнея. Селеста не решилась спросить, как обстоят дела у Линнеи с Ноем. Она не знала, ведала ли Малия о чувствах Линнеи. Если нет – жрица не хотела подставлять свою подругу.

– Ты последняя, – сказала Малия, призывно кивнув Селесте.

Селеста тяжело сглотнула. Она не разговаривала с Натаниэлем с тех пор, как попросила его извиниться перед Ноем. Сделал он это или нет, жрица не знала. Но всем сердцем надеялась на это. В такие времена каждый нуждался в сплоченности и поддержке семьи.

Селеста неуверенно открыла коробку. В ней тоже лежал браслет. Между серебряными звеньями были вставлены восемь разноцветных бусин. Нахмурившись, Дочь Неба рассматривала бусины и вертела браслет в руках. Потом она увидела маленькую бумажку, лежавшую на дне коробки. Она вынула записку, и от прочитанных слов сердце судорожно сжалось в ее груди.

Они напоминают мне небо в каждый дневной час. Они напоминают мне тебя , – было написано в ней.

Селеста рассматривала бусины, одну за другой. Одна была светло-голубой, пронизанной белыми прожилками. Как утренняя роса, рассыпанная по лугам. Следующая – темно-голубой с кремовыми разводами. Словно густые облака, спрятавшие за собой солнце. Третья – светло-розовой с темно-синими полосами. Заходящее солнце, окрасившее закатное небо в красноватый оттенок. На последней жемчужине – темно-синей с черными точками – в глазах Селесты уже стояли слезы, а горло сдавило словно тисками.

– Кажется, у кого-то тут глаза на мокром месте, – рассмеявшись, Малия подала Селесте носовой платок. Дочь Неба взяла его и промокнула слезы. Такого личного подарка она в этот день не ожидала. Особенно от Натаниэля.