Себастьян Кастелл - Путь аргоси [litres]

Я усмехнулась. Отчасти потому, что мне нужно было заставить магичку следовать моему плану, а отчасти – пытаясь убедить себя, что мне не страшно.

– Я всю жизнь была сумасшедшей и давно к этому привыкла.

– Есть ещё одно затруднение, – сказала Ала-трис. – Я нарушу приказ принца клана. Знаю, я поклялась следовать путём Воды вместе с тобой и аргоси, но также я предупреждала вас обоих, что не могу предать свой народ.

– О, не думаю, что это будет проблемой, – ответила я. Потом заглянула в темноту пещеры. – Можете выходить.

Из мрака выступили две фигуры. Иностранцы. Крупный мужчина с грубоватым лицом и женщина с яркими озорными глазами.

– Как ты узнала, что я буду здесь? – спросил сэр Джервас. Ну, на самом деле – принц клана Оатаса Джен-Дал.

Всё, что я могла сделать, – не заплакать при виде сэра Джерваса и сэра Розариты, которые снова пришли спасти меня от смерти и отчаяния, даже если на этот раз они были не совсем собой.

– Мне всегда было интересно, каково это, – сказал Дюррал, созерцая свои тонкие пальцы. Точнее – пальцы леди Розариты.

Я ответила принцу клана:

– Ала-трис предлагала отпустить нас с Дюрралом. Она считала, что мы не развяжем войну, не станем рассказывать, что со мной сделали, и не дадим вашим врагам повод вторгнуться на земли джен-теп. Вы тогда сказали: «Это риск, на который мои люди пойти не могут».

– И?

Приятно было снова увидеть кривоватую улыбку сэра Джерваса.

– Вы могли бы вместо этого сказать «я». Вы ведь принц клана и не хотите выказывать слабость перед Нэва-трис и прочими.

Он обернулся к Дюрралу. Тот любовался собой в теле сэра Розариты, что показалось мне совершенно неуместным.

– Ты хорошо её обучил, аргоси.

– А сейчас она учит меня, – ответил Дюррал. – Ладно, девочка, – сказал он мне. – Как это работает?

Я снова повернулась к Ала-трис.

– Как только закончишь вытягивать воспоминания из меня и Дюррала, направь те «отражения», о которых ты говорила, обратно в нас.

Я взглянула на Дюррала.

– Прости. Боюсь, что после этого ты станешь еще более сумасшедшим, чем обычно.

Он усмехнулся.

– Девочка, я аргоси. Наши мозги и так уже порядком запутаны. Со мной всё будет в порядке, поверь.

– Нужно как-то отвлечь магов, – сказала Ала-трис. Она явно сомневалась в моём гениальном плане. – Если хоть один человек заметит, что я творю вторые оковы разума, он закроется и поймёт, что я пыталась сделать.

Я улыбнулась девушке.

– О, я их отвлеку.

Она долго смотрела на меня глазами юной девушки, ставшими такими же старыми, как у женщины, в теле которой она появилась.

– Если это сработает… если я вытащу вашу память из джен-теп и верну её вам, то сама ничего не вспомню. Никто из нас не вспомнит… – Она посмотрела на принца клана. – За исключением вас, мой повелитель. Вы ведь не попадёте под действие чар. Возникнет большая путаница.

Принц клана, похоже, совершенно не возражал против такого развития событий.

– Это меня вполне устроит.

Ала-трис протянула сморщенную старушечью руку и снова взяла мою. Она в самом деле была сентиментальной барышней.

– Пусть мы встретимся снова, Фериус Перфекс. И даже если я ничего не вспомню, пусть мои и твои предки позволят нам вместе пройти путём Воды.

Не зная, что ещё делать, я обняла эту странную девушку джен-теп, которая явно желала притвориться, что мы с ней не смертельные враги. На самом деле всё получилось не так уж плохо. Когда мы выпустили друг друга, Ала-трис глубоко вздохнула и сказала:

– Я начну творить заклинание. Тебе покажется, будто ты погрузилась на дно озера, слишком глубокого, чтобы выплыть на поверхность. Сосчитай до семи, и воспоминания вырвутся из тебя, как воздух из лёгких. Покажется, что ты… тонешь. И если попытаешься не отдавать воспоминания, станет только хуже.

– Нет проблем, – небрежно ответила я. – Можно сказать, что я смирилась со своим прошлым.

– Да будет так.

Я услышала тихий шёпот Ала-трис и увидела, как между нами возникает слабое мерцание пурпурного и серебряного света. А потом…

Потом выяснилось, что она не шутила: это и впрямь было похоже на утопление.

Семь.

Мой клан. Моё детство. Старуха в пещере и её последний бессмысленный добрый поступок.

Шесть.

Сэр Джервас и сэр Розарита. Маленький кусочек жизни, которая у меня могла быть, – школа, дни рождения и красивый дом.

Пять.

Мет-астис. Сокол. Деревянный стол и дюжина разных смертей, вытатуированных на моей шее.

Четыре.

Арисса. Чёрный галеон. Ежедневные опасности и победы вора. Взгляд «может-быть-когда-нибудь». Им обмениваются с девушкой, у которой нет друзей, но возможно… только возможно…

Три.

Дюррал. Пёс. Конь. Обучение карточным играм. Что творит эта белкокошка?

Два.

Уроки аргоси. Семь талантов. Четыре пути. Одна тропа. Но который путь мой?

Не важно. Вы всё равно отнимете это у меня, не так ли?

Все вы, прекрасные джен-теп, одетые в элегантные мантии и иллюзии славного прошлого, которого никогда не было. Но с помощью магии вы способны заставить людей поверить во что угодно. И вам очень хочется думать, что вы можете заставить меня исчезнуть. Ну, вперёд. Попробуйте-ка это сделать. Попробуйте! Вы хотите забрать мои воспоминания?..

Один.

«Не сопротивляйся», – предупреждала Ала-трис.

Сопротивляться? Я поступлю наоборот.

Всеми фибрами души, каждой частичкой своего существа я хочу взять истории своей жизни – хорошие, плохие и все те, которые не подходят под столь грубые банальные определения – и швырнуть их толпе в оазисе. Я кидаю их туда так же уверенно, как огненное заклятие. Моё заклинание включает все слова, которые я когда-либо произносила. Я рисую тысячи картинок на одной карте и бросаю её в воздух с такой силой, что она рассекает всё на своём пути.

Я слышу, как ахает Ала-трис, и беспокоюсь, что причинила ей боль – это весьма забавно, учитывая все обстоятельства. Но она сильная, решительная и её направляет то, что, пожалуй, мне хотелось бы узнать получше. То, за что мы обе могли бы держаться, если б я только протянула руку и…

Пустота.

Я ничто. Я одиннадцатилетняя девочка, которая осталась одна в пещере и гадает, что случилось с её народом. Но затем я опускаю взгляд, вижу пруд и лицо в воде. Оно отнюдь не детское, верно? Это почти взрослая девушка. Ей лет пятнадцать-шестнадцать? Как такое возможно?.. Тут же придумываются объяснения. Я, наверное, вышла из пещеры через несколько дней, когда опасность миновала. Да, это логично. Потом… потом я пошла в ближайшую деревню. Именно так и делают медеки, верно же? Мы ходим с места на место, предлагая то, что можем, наш скудный труд, и просим людей о щедрости.

Да. Точно. Я начала искать другой клан медеков, который принял бы меня, но это было непросто: нас осталось слишком мало. Итак, я бродила по миру в одиночестве. Всегда в одино…