Джун Ч. Л Тан - Нефрит. Огонь. Золото [litres]

Может быть – вполне вероятно, – то немногое хорошее, что я нашла, стоило спасения. Бессмысленно тратить свою жизнь на то, чтобы все время смотреть в прошлое, пытаясь поймать неуловимые «что, если», зацикливаясь на вопросах, на которые никогда не найдется правильных ответов.

Когда я наконец оборачиваюсь, Алтан сидит на корточках на земле в недостойной императора позе, закрыв лицо руками.

– Ты плачешь? – удивляюсь я.

Он поднимает глаза. Слава богам, это не так. Но выглядит он так, будто и правда вот-вот разрыдается. Алтан встает и нежно берет меня за руку, стараясь не причинить боли.

– Тогда в чем дело? Что происходит между нами? Есть ли вообще эти «мы»?

Я скольжу взглядом по знакомым резким чертам его лица, двойной складке между бровями, которая образуется всякий раз, когда Алтан пристально наблюдает за мной. Всматриваюсь и в шрамы, которые делают его тем, кто он есть.

– Мне нужно время. Но я думаю, что все у нас будет хорошо. – Когда я понимаю, насколько правдивы мои слова, в груди разливается тепло.

– Все у нас будет хорошо, – решительно повторяет Алтан.

Я ухмыляюсь.

– Помнишь, давным-давно ты сказал, что какой-нибудь девушке стоит поиграть с твоим сердцем ради собственного удовольствия? – Он бледнеет, и я жалею о столь несвоевременной шутке. – Я вовсе не утверждаю, что так и сделала, – заикаясь, поясняю я. – Просто имею в виду, что прежде могла бы сыграть с тобой подобную шутку, но на самом деле ничего подобного не было. Я бы не поступила так ни с тобой, ни с кем другим.

Судя по виду, Алтан не понимает ни слова из того, о чем я говорю. На его лице написан ужас. Я испускаю стон, желая ударить себя за подобную глупость, но вместо этого хватаю его за воротник и привлекаю к себе.

Когда наши губы встречаются, Алтан не реагирует. Ни капельки. Я отступаю на шаг, не представляя, как себя вести. Он просто застыл, сбитый с толку.

– Какое разочарование! – морщу нос.

Алтан моргает, и до него наконец доходит. Он начинает смеяться. Это сердечный смех, цельный и исполненный радости. Притянув меня к себе, он обнимает меня за талию, рукой приподнимая мой подбородок.

– Я могу это исправить, – хрипло шепчет он мне на ухо.

Кто-то хлопает в ладоши. Громко.

– Вот они где!

– Как раз вовремя, Золотой Мальчик!

– Только не это! – стонет Алтан.

Он взмахивает своим длинным рукавом, и с земли поднимается снег, окутывая нас плотной белой завесой. Голоса стихают, и я вижу только Алтана. Он прижимает меня к груди, и его поцелуй наполняет меня светом.

Девушка смотрит в безоблачное небо, следя взглядом за единственной движущейся точкой на незамутненной лазури. Поза у нее расслабленная, уверенная, но разум далек от спокойствия.

Не зная, чем заняться в ожидании, она хватает свою толстую косу, спускающуюся по спине, и сворачивает ее в пучок на затылке, закрепляя ребром маленького животного, заостренным на кончике. Потом плотнее закутывается в меха, дрожа на холодном ветру. Прожив на Крайнем Севере целых десять лет, она так и не приспособилась к здешним холодным зимам.

Вскоре она слышит, как кто-то поднимается по склону позади нее. Гонец.

Он коротко кланяется и разворачивает маленький свиток пергамента.

– Госпожа, вам послание от королевы.

– Прочти, – приказывает девушка.

– Это случилось. Немедленно возвращайся во дворец и отправляйся со мной на юг, в Бэйшоу.

Золотисто-карие глаза девушки вспыхивают.

– И это все, что она может сказать? Уверена ли она в личности нового императора?

Гонец кивает, и девушка отпускает его. Он поворачивается на каблуках и спускается по склону.

Оставшись одна, она снова смотрит на темное пятно в небе. Ее свист звучит громко и пронзительно, пятно становится больше, приближается, сверкая перьями на солнце. Девушка поднимает правую руку, и большой беркут пикирует вниз, приземляясь ей на предплечье, защищенное от острых когтей кожаной крагой.

– Как тебе сегодняшний теплый ветер, Герел, любовь моя? – спрашивает она птицу, поглаживая пушистые перья. Беркут издает ответный клекот, склоняя голову то в одну, то в другую сторону. Девушка тихо смеется. – Да, холодно. Но не волнуйся, мы отправляемся на юг.

Она улыбается кривоватой озорной улыбкой, при которой правая сторона губ приподнимается выше, чем левая, и на подбородке появляется ямочка. В ее голове всплывает старое воспоминание.

О девочке. О мальчике

«Мы найдем убийцу отца и заберем то, что принадлежит нам по праву. Мы вернемся домой».

– Мне пора вернуться домой. И забрать то, что принадлежит мне по праву, – бормочет она, вспоминая мальчика, которого когда-то любила.

Брата, ставшего императором.

Досл. «бессмертный рыцарь».

Феникс в китайской мифологии.

Хворост – вид печенья.

Хлебец, приготовленный на пару, пампушка.

Традиционный костюм ханьцев Китая.

Нефрит, а именно: белая его разновидность, также называемая «баранье сало», в китайской культуре ценился дороже золота. Ассоциировался с душой и бессмертием.

Аба́к – семейство счетных досок, применявшихся для арифметических вычислений в древних культурах – Древней Греции, Древнем Риме, Древнем Китае и ряде других.

Китайский прямой меч, в классическом варианте с длиной клинка около метра.

Божество в женском обличье в китайской, японской, корейской и вьетнамской мифологии, спасающее людей от бедствий и покровительствующее женщинам.

Рукун является традиционной китайской одеждой. В качестве общего термина описывает наряд, который состоит из верхней одежды и наматывающейся вокруг юбки в качестве нижней одежды.

Бумажные деньги, выпускаемые с целью совершения ритуала жертв духам и передаче умершим в китайской традиции.

«Младший брат». Обращение к молодому человеку, который моложе говорящего.

Традиционная китайская выпечка.

Т.н. китайский День святого Валентина, празднуется ежегодно в седьмой день седьмого лунного месяца.

Tien Gow или Tin Kau («Небеса и Девять») – это название китайской азартной игры, в которые играют либо парой кубиков, либо набором из 32 китайских домино. В этих играх Небеса – это высший ранг гражданского костюма, а Девятка – высший ранг военного костюма.