Дана Арнаутова - Грани безумия. Том 1

– Ее величество жива, – сказала женщина, и Аластор покачнулся от немыслимого облегчения, потому что она тут же добавила: – Мы сделали необходимую операцию, кровопотеря велика, но ее жизни ничто не угрожает. Ее величеству придется пару недель провести в постели, но это…

– Это пустяки! – вырвалось у Аластора. – Она жива! Жива… А… ребенок…

Лицо пожилой целительницы дрогнуло, она всего на миг прикрыла глаза, и это сказало Аластору больше, чем любые слова.

– Мне жаль, – отозвалась она бесконечно просто и скорбно. – Мне очень жаль. Бедный малыш. На таком сроке он просто не мог выжить, даже если бы…

– Если бы что?!

– Если бы пережил это падение, – уронила леди Эддерли. – Ваше величество, вы должны понять, что королева выжила чудом. Нам пришлось провести очень, очень серьезную операцию. И… есть последствия, о которых я обязана вас уведомить. Но это может подождать. Сейчас вам ни в коем случае нельзя волновать жену…

– Я не собираюсь ее волновать! Но я должен… должен знать, что случилось… Ребенок, он точно?.. Ничего нельзя сделать?!

Думать об этом было так мучительно, словно Аластора изнутри кромсали ножом. Зазубренное лезвие запустили куда-то глубоко внутрь, и там оно рвало плоть, так что багровая боль заливала его, подступая все выше – к сердцу, а потом и голове.

– Уже ничего, – вздохнула леди Эддерли. – И нельзя было сделать с самого начала.

Его ребенок! Их с Беатрис… Беспомощный беззащитный малыш, которого она носила под сердцем, которого они оба так ждали! За что?! Милосердная Сестра, Всеблагая Мать, Претемная Госпожа, за что?! Вы же все – женщины?! Как вы могли так поступить с нами?!

Он безмолвно прокричал это и с трудом вынырнул из багрового тумана, грозящего поглотить его целиком. Ну почему рядом ни одного виноватого?! Никого, чтобы голыми руками разорвать на куски! Никто, совершенно никто не ответит за это?! Просто глупая случайность? Которая лишила их с Беатрис ребенка и едва не отняла у Аластора саму Беа?!

– Так… – сказал он, старательно собираясь с мыслями. – Я понял. Понял… Она потеряла… ребенка. Но это же… не смертельно, да? То есть она жива!

– И будет жива! – торопливо подтвердила целительница. – Опасности для жизни больше нет!

– Так… – повторил Аластор. – Значит, ничего… – Он не мог выговорить, что не случилось ничего непоправимого, потому что еще как случилось! Но что-то сказать все-таки нужно. Краем взгляда он видел застывшее лицо Аранвена и рядом с канцлером – его чуть более тонким отражением – такую же бледную Немайн. Ну что это они все? Зачем это? Беатрис жива, это главное! Она выздоровеет, и у них еще будут дети! Придется подождать, чтобы она полностью восстановила здоровье, но время есть… Еще несколько лет у них точно есть, значит, дети будут. Хотя бы один ребенок… Неважно, сын или дочь!

Он вдруг понял, что бормочет это вслух, а бесконечно усталое, просто до предела измученное лицо леди Эддерли становится еще бледнее, почти полупрозрачным. И застывшим, как тонкий лед, который тронь – и он хрупнет.

– Говорите, – приказал Аластор, слыша свой голос будто со стороны. – Говорите все как есть. Это приказ. Немедленно.

– Да, ваше величество, – ровно отозвалась леди Эддерли.

Леди Немайн едва заметно подалась к ней, и на миг Аластор почувствовал между собой и целительницей разлившееся в воздухе напряжение. Тугое, ощутимое даже ему, профану. «Магический щит, – опознал он это чувство. – Айлин его так ставила… Они что, боятся, что я… Чего они боятся?! Что я наврежу женщине, которая спасла мою жену?!»

– У ее величества Беатрис больше никогда не будет детей, – сказала целительница с тем же застывшим лицом, словно тоже готовилась к чему-то чудовищному. – Природа ее травмы была такова, что нам пришлось удалить значительную часть женских органов. Того, что осталось, достаточно, чтобы забеременеть, но слишком мало, чтобы выносить. Высока вероятность, что беременность, если она наступит, убьет и мать, и плод, не позволив ему даже родиться.

Аластор поднял руку, и леди Эддерли мгновенно смолкла. А он пытался осознать то, что услышал. У них с Беа больше не будет детей. Никогда. Потому что нельзя. Потому что в Бездну все политические соображения, если ребенок будет стоить ей жизни.

– Это абсолютно точно? – спросил он вдруг прорезавшимся очень спокойным и даже рассудительным голосом. – Если я спрошу магистра Бреннана или какого-то другого мага?..

– Магистр Бреннан подтвердит мои слова, как только освободится, – бесстрастно сообщила целительница. – Ничего иного он не скажет, как и мэтр Бюзье. Что до остальных… Ваше величество, я прекрасно понимаю, что не могу запретить вам проверить мои слова самым простым путем. Просто повторю еще раз. Ваша жена более не способна выносить ребенка. Возможно, будь она моложе, мы могли бы провести ряд магических процедур, которые укрепили бы ее тело. Но ей почти сорок. Процедуры такого порядка займут несколько лет. И чем старше она будет, тем сильнее риск при беременности, понимаете? Решать вам, конечно, вы муж и вправе распоряжаться здоровьем жены, даже ее жизнью. Но если кто-то скажет вам, что может исправить случившееся, просто знайте, ради королевской награды он собирается убить вашу жену так же верно, как ядом или скальпелем, только гораздо мучительнее. Я ответила, ваше величество? Или хотите знать что-то еще?

Сквозь растерянность и злость Аластор не мог не почувствовать уважение к этой женщине, которая так четко и бесстрашно объясняла ему жуткие вещи. И он кивнул, выдавив снова пересохшим горлом:

– Я понял. Благодарю вас. И за жизнь моей жены, и… за честность. Когда я смогу ее увидеть?

– Вы же понимаете, что ей сейчас вредны любые переживания? – нахмурилась целительница, а дрожащий вокруг нее воздух стал обычным – леди Немайн сняла щиты так же тихо, как поставила. – Если вы скажете что-то, способное ее расстроить…

– Я скажу, что люблю ее, – твердо пообещал Аластор. – Что она ни в чем не виновата, что главное для меня – ее жизнь и здоровье. Что ей не нужно ни о чем беспокоиться, все будет хорошо!

Целительница одобрительно кивнула и отступила от двери, напоследок предупредив:

– Несколько минут, не дольше. Никаких объятий, самое большее – можете взять ее за руку. И только потому, что ей действительно нужно услышать это все.

Аластор, уже не слушая, рванулся мимо нее. Распахнул дверь и тут же опомнился, вошел в целительские комнаты на цыпочках, шагая так осторожно, словно шел по лесу, полному демонов, где хрустнувшая под ногой ветка будет стоить жизни. Стараясь не глядеть на длинный стол с ворохом окровавленных тряпок, прошел дальше, в небольшую комнату, похожую на спальню – невысокая кровать, столик возле нее, распахнутое окошко во внутренний садик, откуда веяло цветами…