Дана Арнаутова - Грани безумия. Том 1

Аластор усомнился, что итлийцу понравится охрана, следующая за ним по пятам, но Ангус Аранвен, едва заметно улыбнувшись, пояснил, что ничего иного человек, подобный Ларци Фарелли, и не ожидает. Правила игры в учтивость грандмастер Шипов знает не хуже королевского посла и скорее обидится, если его посчитают совершенно безопасным и не заслуживающим особого внимания. К тому же бывают нелепые глупейшие случайности вроде сорвавшейся с крыши черепицы, понесшей лошади или пьяного болвана, что пристает к прохожим… А так всем будет гораздо спокойнее!

– Ну, если вы так считаете, милорд Ангус… – поморщился Аластор. – И если уверены, что он здесь ничего такого…

Как всегда, Аранвен понял его даже не с полуслова, а с полувзгляда.

– Грандмастеру лично исполнять заказы не по чину, – спокойно уронил он. – Все равно что полковнику стоять на часах, или мне – еще одна быстрая тонкая улыбка – переписывать бумаги словно простому секретарю. А если вы по-прежнему намерены получить лорда Фарелла в полное свое распоряжение, то визит его опекуна следует считать немалой удачей.

Согласившись с этим, Аластор ушел, оставив лорда Аранвена его обычным заботам и чувствуя себя слегка виноватым. Его, в отличие от канцлера, снова засидевшегося над бумагами, ждал прекрасный вечер! Просто изумительный!

Пройдя галереей, он кивнул гвардейцам у покоев королевы, улыбнулся стайке фрейлин, при его появлении присевших в глубоком реверансе, и попросил передать Беатрис, что ждет встречи.

– Ее величество приказала сразу проводить вас в ее малую гостиную! – отозвалась юная леди Сазерленд, самая бойкая из девушек. – Она ожидает в нетерпении! Прошу ваше величество следовать за мной.

Под шелест темного траурного платья Аластор проследовал в ту самую гостиную, которая стала для них с Беатрис любимым местом встречи. Ну, кроме спальни, разумеется!

Последняя мысль наполнила его сладким предвкушением, но Аластор тут же спохватился – надо спросить целителей, можно ли?

Распахнув перед ним дверь, оповестив королеву и сделав низкий реверанс, фрейлина ускользнула. Аластор шагнул через порог, и Беатрис поднялась ему навстречу из мягкого кресла возле уже накрытого стола. Присела в реверансе, выпрямилась…

– Садитесь, любовь моя! – воскликнул Аластор. – Я же просил вас! Ну к чему этот этикет?..

– Я это делаю не ради этикета, дорогой мой супруг. – Беатрис лукаво и ласково улыбнулась. – Мне просто приятно приветствовать вас, как полагается жене.

Она протянула ему обе руки, и Аластор, склонившись, поцеловал сначала одно, потом другое запястье.

– А мне – вас, – признался он, бережно поднося ее ладони к своим щекам. – О, Беа… каким долгим был этот день… А без тебя он казался еще дольше!

Он едва заметил, как в очередной раз перешел на ты – их совместное преступление против этикета, маленькое и такое приятное! Беатрис, улыбнувшись, погладила его кончиками пальцев по щеке, и теплая волна нежности захлестнула Аластора.

– Люблю тебя, – шепнул он. – Если бы я мог сделать что-нибудь, достойное тебя…

– Ты это делаешь каждый день, дорогой мой, – шепнула она. – Или ты думаешь, я не вижу? Каждый твой час, каждая минута – все ради меня и нашего ребенка… – Она тронула пока еще плоский живот под складками светло-лилового платья и заглянула Аластору в глаза. – Только поэтому я не умираю в тоске вдали от тебя… Ми аморе… Потому что ты любишь меня, даже когда тебя нет рядом…

Осторожно уронив ладони ей на плечи, такие хрупкие под его лапищами, Аластор склонился к запрокинутому лицу, огромным сияющим глазам, приоткрытым манящим губам… От Беатрис пахло какими-то цветами, но тонкий аромат не заслонял, а подчеркивал запах ее волос и кожи – безумно притягательный, знакомый каждой ноткой… Аластор знал, что вскоре благоухание духов окончательно померкнет, зато запах женщины, охваченной страстью, разгорится немыслимо ярко. Знал – и предвкушал!

– Беа… – шепнул он умоляюще. – Если тебе можно… Если не повредит… Поужинаем потом?..

– Я думала, мой король голоден! – лукаво возразила она, ярко блестя глазами.

– Очень! – выдохнул Аластор прямо ей в губы. – Умираю от голода!

И не выдержал – стиснул ее плечи, прижался губами к губам. Беатрис подалась ему навстречу, выгнулась в его объятиях – страстная, дерзкая, сильная, несмотря на внешнюю хрупкость и изящество. Закинула руки ему за голову, отвечая на поцелуй…

Странное шуршание едва достигло слуха, но уже через миг Аластор отшатнулся, а Беатрис, взвизгнув, отскочила, подхватывая подол в извечно женском жесте.

– Крыса! – вскрикнула она, глядя на невысокий диванчик у стены. – Там крыса! Позовите охрану!

– Боюсь, они не обучены ловить крыс, – растерянно возразил Аластор, пытаясь свести все к шутке. – Но я прикажу принести Флориморда…

У стены снова прошуршало – еще громче. Ничего опасного там скрываться не могло, и Аластор, хмыкнув, подошел и рывком сдвинул обитый бархатом диванчик. Беатрис вскрикнула, отступая еще дальше…

– Это не крыса! – заверил ее Аластор дрогнувшим от облегчения и смеха голосом. – Не бойтесь, любовь моя!

Наклонившись, он поднял с пола крепко спящего Дани, которого неизвестно как занесло в гостиную. Мальчик открыл сонные глаза, зевнул и с трудом проговорил:

– Ва-а-аше велич-ч-чество? А мы в плятки игла-а-али… Я так хол-лошо спрл-лятался…

– Вижу, – кивнул Аластор. – Замечательно спрятался! Так, что тебя никто не нашел, верно? А потом немножко заснул… Ну вот, видите, дорогая, бояться совершенно нечего! Ни одна крыса не потревожит ваш покой, пока Флориморд на страже…

Он повернулся, держа зевающего мальчика, и осекся, вмиг утратив охоту шутить. Беатрис стояла у накрытого для ужина столика. Побледнев и напряженно выпрямившись, она держала в руках нож для фруктов и сверкала глазами – но уже совсем иначе, чем несколько мгновений назад.

– Беа, это всего лишь Дани, – растерянно проговорил Аластор. – Он играл в прятки и заснул здесь. Ничего страшного, это просто ребенок…

– Ребенок? – проговорила Беатрис странно звонким голосом. – Ну, разумеется! Всего лишь ребенок, которому позволено все! Даже испугать меня… испортить мне вечер… такой редкий вечер с собственным мужем! Я думала… Я так испугалась…

– Я не знал, что вы так боитесь крыс! – еще растеряннее сказал Аластор. – Но все ведь хорошо, правда? Я сейчас отдам мальчика охране, пусть его отнесут к Джастину…

– Вы беспокоитесь о нем?! – так же звонко вскрикнула Беатрис. – О нем, а… не обо мне?! Я всегда… всегда вторая… И ладно бы после государственных дел! Но после этого оборвыша?!

– Беатрис?! Что вы… что ты говоришь?

Ничего не понимая, Аластор опустил сонного ребенка на злосчастный диван, шагнул к жене, но она, уронив нож на пол, прижала руки к груди и замотала головой.