Шелби Махёрин - Кровь и мёд [litres]

На этот раз Огюст все же коснулся мадам Лабелль. Он смял пальцами ее губы, притянул их почти что вплотную к своим.

– Пожалуй, я буду пытать и тебя, – прошептал он. – Посмотрю, кто из вас сломается первым.

Мадам Лабелль ответила ему суровым, непокорным взглядом, и я ощутил прилив гордости.

И любви.

– Почему болиголов не действует на тебя, mon amour? – Огюст выпустил ее губы и погладил по щеке. Казалось, кроме них двоих в комнате больше никого нет. – Почему он тебя не дурманит?

Мадам Лабелль вздернула нос.

– С первого же дня нашей встречи я сама вводила себе болиголов каждый день.

– Ах, ясно. – Он впился пальцами ей в кожу. – Вот тебе и искренние чувства.

Дверь кабинета распахнулась, и в комнату вошел мужчина в ливрее.

– Ваше Величество, я задерживал священников как мог, но они настаивают на том, чтобы начать мессу незамедлительно.

Еще секунду Огюст смотрел на мою мать. Затем, вздохнув, отпустил ее и поправил одеяние. Пригладил волосы.

– Увы, похоже, с беседой придется повременить до окончания торжеств. – Он с выученной ловкостью нацепил черные перчатки, а вместе с ними – и маску. Личность другого человека. – Когда все будет кончено, я пошлю за вами – если только она сама к тому времени не прибудет сюда.

– Мы ведь уже сказали. – Я сомкнул глаза, борясь с головокружением и тошнотой, но от темноты стало только хуже, и пришлось открыть их снова. – Моргана уже в городе.

– Я говорю не о Моргане, а о ее дочери.

Зловещая улыбка Огюста блеснула, бросив на мое сердце тень. Тень страха. Только теперь я наконец ощутил его.

– Если ты любишь ее так сильно, как утверждаешь, она придет за тобой. А я… – Проходя мимо, он похлопал меня по щеке. – А я буду ждать.

Если подобное вообще было возможно, в подземельях оказалось еще холоднее, чем на улицах. В углу нашей темницы, где вода стекала по камню в лужицу на земляном полу, наросли сосульки. Я привалился к железной решетке, чувствуя, как ослабело мое тело. Руки мадам Лабелль были все так же связаны, но она потерла рукавом о лед, чтобы смочить ткань, и присела рядом со мной, пытаясь утереть мне лицо.

– Поскольку тебя обильно стошнило и весишь ты немало… – проговорила она, тщетно пытаясь меня утешить, – действие инъекции должно скоро пройти. К тому времени как Луиза явится нас спасти, ты будешь чувствовать себя прекрасно. Остается лишь надеяться, что она догадается о произошедшем прежде, чем нас съедят крысы.

– Она не придет, – глухо ответил я. – Мы с ней поссорились. Я сказал, что она похожа на мать.

Бо отломил сосульку и швырнул ее в стену.

– Ну прекрасно. Просто замечательно . Молодец, братец, ничего не скажешь. Поскорей бы полюбоваться на твою селезенку, когда крыса до нее догрызется. – Он обернулся к мадам Лабелль. – А вы не можете… ну не знаю… как-нибудь вытащить нас отсюда колдовством? Вы, конечно, связаны, но ведь достаточно лишь шевельнуть пальцем, верно?

– Наши оковы смазаны неким веществом, которое снижает чувствительность. Я не могу даже пошевелить руками.

– А локтем можно? Или пальцем ноги?

– Можно, конечно, но выйдет неуклюже, непредсказуемо. Вероятно, если я попытаюсь, то сделаю только хуже.

– Как это?

– Чтобы управлять узорами, требуется определенная сноровка, Ваше Высочество. Представь, каково завязывать узел локтями или ногами, и, возможно, поймешь, насколько это сложно. С помощью рук – пальцев – мы можем обозначить наши намерения куда яснее. – Мадам Лабелль раскраснелась, но продолжала вытирать мне щеки. – К тому же от тебя определенно ускользнул тот факт, что в конце коридора стоят на страже четверо охотников.

Бо сердито обошел темницу, как ощетинившийся кот.

– И что?

– Материны титьки, – вздохнула мадам Лабелль и утерла лоб предплечьем. – И то , Борегар, что, несмотря на все свои недавние многочисленные колдовские подвиги, даже я вынуждена сдаться и признать свою неспособность сбежать из тюрьмы, одолеть четырех шассеров и сбежать из города, используя один лишь чертов локоть .

– Ну и что нам тогда делать? – Бо всплеснул руками. – Сидеть тут и ждать, пока отец скормит нас своим крысам? Обратиться к нему – отличная затея, кстати, – прорычал он. – «Когда-то он меня любил». Ага, держи карман шире.

– Бо, – сказал я, увидев, как вздрогнула мадам Лабелль. – Заткнись.

– Вас , Ваше Высочество, Огюст крысам скармливать не станет, – проговорила она. – Несмотря на все его угрозы, вряд ли он действительно желает тебе зла. Ты – его единственный наследник. По закону передать королевство Виолетте или Виктории он не может.

Бо отвернулся к коридору и сердито скрестил руки на груди.

– Ну уж простите, что больше вашему чутью я не доверяю.

Я уставился на него и вдруг осознал истину. Розовые очки. Бо тоже пришлось их снять. Несмотря на все их разногласия, он все равно ждал и хотел от отца большего. И все его мечты прилюдно разбились в тронном зале.

Бо по-настоящему утратил отца. А я лишился всего лишь образа, мною же и придуманного.

– Стойте-ка.

Бо резко схватился за решетку и всмотрелся во что-то в конце коридора. Я обернулся и приник к прутьям, услышав из-за двери испуганные крики. Острая и нежданная надежда вспыхнула в груди. Неужели… Неужели Лу все-таки пришла на помощь?

Бо усмехнулся.

– Знакомый голос. Вот ведь маленькие засранки .

Послышались удаляющиеся шаги, и крики стихли. Дверь коридора скрипнула и открылась.

В комнату заглянуло плутоватое личико. Виолетта. Не знаю, как я смог отличить ее от сестры, но все же мне это удалось. По наитию. Усмехаясь, Виолетта побежала по коридору к нам, держа в руках ключи стражников.

– Привет, taeae. Соскучился?

– Виолетта. – Бо прижался лицом к решетке. – Как ты сюда попала? Почему ты не на мессе?

Она закатила глаза.

– Будто папа выпустил бы нас из замка, когда Моргана на свободе.

– И на том спасибо. Так, надо спешить. – Бо протянул руку. – Охотники могут вернуться в любую секунду. Давай сюда ключи.

Виолетта подбоченилась.

– Не вернутся они в любую секунду. Я им сказала, что Виктория случайно напоролась на свой меч, и эти дураки сейчас бегут наверх ей помогать. – Она фыркнула. – Они и впрямь решили, что Виктория способна случайно кого-нибудь проткнуть.

– Да, – не сдавался Бо. – Но когда они найдут Викторию и увидят, что она не истекает кровью, то поймут, что ты их обманула. И сразу вернутся…

– Не поймут. Крови там прилично.

– Что?

– Мы залезли в кладовую лекаря и украли там баранью кровь. Виктория много на ковер разлила, но у нее еще осталось несколько флаконов. Охотникам долго придется искать ее по следу. Уж несколько минут так точно.