Шелби Махёрин - Кровь и мёд [litres]

– Мне плевать на ваши кольца и видения. Селия сейчас там, взаперти в склепе , а мы теряем драгоценное время.

– Молчать … – прошипела Ля-Вуазен.

– Он прав, – коротко сказал Рид. – Я пойду туда. Чем больше людей возьмутся за поиски Селии, тем быстрее мы ее найдем. – Он мельком посмотрел на меня с искренним раскаянием, но по голосу было ясно, что возражений Рид не примет. Снова не в силах пошевелиться, я ощутила, как бешено забилось в груди сердце, но кивнула.

Бо смиренно обмяк в кресле и горько выругался.

– Усыпальницы почти так же велики, как туннели, а еще, чтоб вы знали, там до черта страшно.

Рид кивнул.

– Мы разделимся на группы, чтобы успеть обойти больше.

Что-то в Риде неуловимо переменилось – в нем снова проснулся капитан. Жан-Люк даже зубами не стал скрежетать.

– Жозефина, подели своих ведьм на группы по трое. Можете обыскать северные и восточные усыпальницы. Блез, ты с детьми ступай в южные. Деверо с труппой пусть идут на Маскарад Черепов.

Ансель робко шагнул вперед.

– А как же я? Куда мне идти?

– Ансель, ты должен остаться здесь. Посетители Маскарада не подозревают, какая опасность им грозит. Если кто-то войдет в «Левиафан» в поисках входа в туннели, предупреди их не идти.

Предлог был неубедительный, и Ансель все понял и поник. Клод уже позаботился о том, чтобы в «Левиафане» сегодня больше посетителей не было. Рид вздохнул, но тем не менее продолжил.

– Мы с Коко пойдем в западные склепы…

Голос Рида смазался и стал едва различим – я заметила, как Николина за его спиной смотрит на меня. Затем она многозначительно перевела взгляд на дверь кладовки, в кои-то веки не улыбаясь. Я уставилась на Николину. Быть не может, что она мне помогает. Быть не может, что ей не все равно…

«Вкусим мы вскоре звуки, что таит его язык, – попробуем и стон, и вздох, и рык…»

Мою грудь прошила острая боль.

Возможно, Николина тоже не желает Риду смерти.

Я не стала задумываться о том, по каким гнусным причинам она хотела, чтобы он жил. Николина невесомо подплыла к Риду, и я слегка отодвинулась, позволяя ей встать рядом с ним. Она воспользовалась этим в полной мере и повисла у него на груди.

– Вы желаете умереть, мсье Диггори?

Рид встревоженно посмотрел на меня, но я только пожала плечами и старательно изобразила недоумение.

– Сегодня смерть не в черное одета, – пропела Николина сладко, – а в платье белого, как лик мертвецкий, цвета…

Я медленно попятилась.

Коко нахмурилась.

– Отвяжись от него, Николина…

– Красавица, прелестней всех невест, и плоть, и боль людскую жадно ест.

– Просто не обращайте на нее внимания. – Бо закатил глаза. – Я так и делаю.

Я нащупала дверь кладовой в тот самый миг, когда Рид попытался оттолкнуть Николину. Ему это не удалось – она, похоже, состояла не столько из плоти, сколько из пара. Словно туман, тело Николины окутало его руки.

– Ей дела нет до стонов жениха – судьба ему пойти на потроха…

Я повернула ручку. Рид беспомощно сопротивлялся, а Николина уже тянулась к его губам.

Ощутив приступ тошноты, я помедлила, но Ля-Вуазен встала перед дверью, заслонив меня собой. Глядя в сторону, она лишь едва заметным кивком дала понять, что видит меня.

В последний раз взглянув на Рида – на его широкие плечи, медные кудри, – я выскользнула за дверь. Иного пути не было. Сколько ни гадай, видение Коко все сказало ясно – я потеряю любимого человека. Я позволила этим словам пронизать меня, придать мне решимости, и оглядела кладовку в поисках входа в туннель.

Ветхие полки, янтарные бутыли и дубовые бочки покрывал толстый слой пыли. Я осторожно переступила через осколки битого стекла, прилипая подошвами к полу. Один-единственный фонарь освещал комнату зловещим мерцающим светом.

Но… вот и он.

Я выкатила из самого темного угла бочонок с виски, и под ним обнаружился люк. Я распахнула его, но петли даже не заскрипели. Значит, были хорошо смазаны. Этот вход использовали часто. Под люком обнаружилась узкая лестница, которая исчезала в кромешной тьме. Я с опаской посмотрела вниз. Не хватало только стенаний и скрежета зубов.

Я достала из сапога нож, спустилась на лестницу, закрыла люк и просунула лезвие под ручку. Пробы ради толкнула люк, но он не поддался.

Отлично.

Рид не сможет последовать за мной. По крайней мере, без труда. Без колдовства.

«Когда вся жизнь – вечный выбор между битвой и бегством, когда каждое мгновение сулит либо жизнь, либо смерть, оружием становится все. И неважно, у кого оно в руках. Оружие ранит людей».

Оружие ранит людей.

Если мы все это переживем, оружием я больше быть не желаю.

Но до тех пор… Я посмотрела на люк, чувствуя, как сомнения рвут мне душу.

«Ты – ведьма. Мне не стоило злиться на тебя за то, что ты используешь колдовство. Просто… не позволь ему увлечь тебя туда, куда я за тобой последовать не смогу».

Однако на сей раз я должна была сделать в точности это. Простой нож Рида не удержит. Несмотря на видение Коко, он сделает все возможное, чтобы последовать за мной и защитить от Морганы. И от меня самой. Если мне и предстояло решающее мгновение между жизнью и смертью, то настало оно именно теперь. И решение было за мной.

Я вытащила кинжал из-под ручки и снова сунула в сапог. Затем вскинула дрожащие руки.

– Лишь еще один раз, – пообещала я Риду, делая глубокий вдох. – Еще лишь раз.

Я услышала крики, грохот двери кладовой, развернулась и стала спускаться вниз – прямиком в ад.

– Лу! ЛУ! – я колотился в люк, кричал ее имя, но Лу не отзывалась. Ответом мне служила лишь тишина. Тишина и страх – острый, пробирающий до костей страх, который сдавил мне горло и застил глаза. Я снова заколотил в люк, стал яростно дергать ручку. – Не надо, Лу! Впусти нас! ВПУСТИ!

Деверо, Бо, Коко и Ансель собрались вокруг. Остальные стояли в дверях и наблюдали.

– Если ты намерен и дальше продолжать сие бесплодное занятие – препятствовать тебе я не стану. – Деверо мягко коснулся моей руки. – Однако тем не менее подмечу, что эта дверь заперта посредством колдовства, и предложу воспользоваться другим входом. Ближайший из них находится на кладбище, вероятно, в четверти часа ходьбы отсюда.

Жан-Люк протолкнулся мимо Николины, а она погладила его по спине бледной рукой. Он отскочил.

– На Восточной стороне полно шассеров, а остальные из них сейчас там, в туннелях. Если нас увидят, я не смогу вас защитить. И не стану.

– Какая трогательная преданность! – рявкнула Лиана.

– Я никому из вас не предан, только Селии…