Алекс Анжело - Сон и Пепел [litres]

– Вот именно, это был кто-то из наставников, – прозвучало как гром среди ясного неба, вызвав гнев у всех старших без исключения. Даже Норкросс предостерегающе уставился на Морана, будто говоря: «Не делай свое положение еще хуже…»

Воцарилась удушающая тишина.

– Извините, – вмешалась я. – Вы упомянули ночь с наказанием и разрушением фрески?

– Да, Сорель. Тебе есть что сказать? – ответил мне Норкросс, опередив всех.

– Стену разрушили ранним утром, и я хорошо помню этот день. Меня часто мучает бессонница, и в то предрассветное время я вышла прогуляться, – начала я. Изабель знала о моей проблеме, и я никогда не лгала, что уже придавало весомости моим словам. – Так совпало, что я слышала шум из светлой башни. Поначалу я не обратила на это внимания, но теперь поняла, что именно в тот момент уничтожили фреску. Однако не это главное… – Не знаю, что заставило меня посмотреть Люцию в глаза, но это придало мне уверенности в собственном решении. – Спустя несколько минут я заметила Морана выходящим из леса. Он, видимо, отлынивал от наказания. Это непозволительно, но не отменяет того, что в башне его не было. И эта книга… – Я указала на фолиант в руках Норкросса. – Это я дала ее Люцию.

Я впервые соврала. Никогда не думала, что сделаю это ради теневого дива. Но в жизни каждого бывают моменты, когда приходится поступать так, как велит интуиция. Одних моих показаний как свидетеля, стоявшего у башни, не хватило бы, надо было ударить по обоим фронтам. А еще требовалось их отвлечь…

– Зачем вы дали ее Люцию? – продолжил Норкросс, пользуясь всеобщим замешательством.

– Из-за символов на страницах.

– Символы? – Див озадаченно покрутил книгу в руках.

– Да. Там, где нумерация. – Я подошла ближе, показывая на уголок потемневшего от времени листка. – Мы с Люцием заметили, что этот символ присутствовал на многих разрушенных статуях. Не уверены, что на всех, но на последних точно.

– Хотите сказать, что вы расследовали это дело? – Норкросс удивленно глянул на Морана.

Похоже, див был приближен к Северному ордену… Надо понять, как они связаны с Люцием, на всякий случай.

– Можно сказать и так, – согласилась я.

Норкросс усмехнулся, теперь уже не скрывая улыбки.

– Мой племянник говорил вам, что его не было в башне.

А-а-а, это дядя! Надо же.

Похоже, мне не хватало знаний в области кровных уз теневых. Надо будет восполнить пробел.

Гордость Изабель была задета. Ее взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Сорель, а почему вы не сообщили о том, что Моран нарушил правило и отсутствовал в башне, сразу? – спросил Лоуз Прауд.

– Забыла, – призналась я, прикрывая глаза. – Его поступок возмутил меня. Но это происходит так часто, что я просто забыла. Готова принять наказание.

Я замолчала, ожидая их решения. Старалась не задумываться о том, что в последнее время моим наказаниям и так не было числа.

– Ну, думаю, раз у Люция есть алиби, то его невиновность доказана, – подытожил Норкросс, не скрывая своей радости.

– Пока да, – осторожно согласилась Изабель и попросила книгу, которую нашли в комнате Люция. – Хочу изучить. А что касается знаков… приятно видеть у молодого поколения подобный энтузиазм. Вот только совсем не удивительно, что символ ордена, основавшего Академию Снов, находится здесь повсюду.

– Это верно. – Теневой див передал ей фолиант. – Пойдемте, не стоит попусту тратить время.

Изабель с неохотой кивнула.

– Возвращайтесь на занятия, – бросила она, и вся делегация пошла прочь. Мы с Мораном остались вдвоем.

Повернувшись, я было собралась идти следом.

– Сорель… – Я остановилась. – Как ты узнала о знаках?

Значит, Люций все же был не в курсе, что я их подслушала. Даже обидно, что меня приняли за крысу.

– Случайно. – Я не могла уйти, не выяснив кое-что. – Ты взял ту книгу в библиотеке без записи? – Подобный поступок был бы в духе Морана.

Я повернулась к нему. Мне так не хотелось вмешиваться в это дело, но выбора не оставалось.

– Верно, без записи. Не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о том, что я интересуюсь этим.

Значит, меня ждало очередное наказание. Теперь я еще и стащила книгу из читальни.

– А что насчет печати?

– Оставил несколько отслеживающих, но я хорошо их спрятал. Это были редкие символы, их не изучают в Академии Снов.

В умениях Морана я не сомневалась. Если он это утверждал, значит, так и было.

– А уж так тонко внести изменения в знак, не оставив следов… – Он хмыкнул, уставившись в никуда. – Это сделал кто-то из наставников, Сара.

Повисло молчание. Я помнила, как оскорбились старшие, стоило Люцию озвучить свои мысли. Не знай я всей ситуации, тоже бы разозлилась.

– Сара… – На губах Морана расцвела лукавая улыбка, он подался вперед. Я настороженно попятилась. – Ты спасла меня. Почему? Неужели причина в моей обворожительности?

– Что?! Не мели ерунды, – возмутилась я.

– А что? Это была бы достойная причина. Только подумай, бесчувственная Сара совсем не бесчувственна. Светлая, которая является примером для всех, была сражена харизмой теневого дива, – заливался соловьем Люций, до поры до времени не замечая ничего вокруг. – Это было бы почти как в леген… Стой, ты что делаешь? Не надо вытаскивать меч! Отпусти его. Вот так.

Тяжело вздохнув, я убрала руку с эфеса.

– Извини, – вдруг произнес Моран. – Я всегда веду себя так в напряженных ситуациях. Это моя защитная реакция. Меня едва не обвинили в том, чего я не совершал. – Он некоторое время помолчал. Потом вновь улыбнулся, и его глаза лихорадочно заблестели. – Просто кто бы мог подумать, что единственной, кто поверит мне, будешь ты – Сара Сорель. И теперь мы просто обязаны вместе разобраться со всем.

Шум пенящегося подземного потока, врезающегося в гладь озера, ворвался в сознание. Мысли оказались настолько спутанными, что я не сразу поняла, где нахожусь. Прошлое до сих пор яркими картинками стояло перед глазами. Воспоминания вынырнули на поверхность, будто поток воды, прорвавший платину.

Голова разболелась. Я прижала ладонь ко лбу, не сдержав сдавленного вдоха.

– Сара? – Люций, склонившись, сидел возле меня. Его волосы серебряными реками скользили по моим коленям и ниспадали на пол. – Что случилось?

Одна рука дива легла на мою щеку, вторая коснулась подбородка, заставляя поднять на него взгляд.

Звуки вокруг будто усилились, я заново оглядела пещеру, точно очутилась в ней впервые. Не покидало чувство, словно в мою личность вложили очередной фрагмент разрушенной картины. Один из центральных, что влиял на все остальные мысли.