Вадим Панов - Тёмные церемонии [litres]

– И у нас будут проблемы?

– Обязательно.

Творческий коворкинг «Михельсон»

Москва, улица Дубининская

– И в завершении выпуска хочу напомнить, что сегодня в полночь истекает срок действия амнистии, объявленной покинувшим Тайный Город магам. В связи с этим Консул заявил, что прилагает и будет прилагать все усилия для достижения мира и согласия между всеми жителями Города. «Главная цель Альянса – благополучие и развитие. Мы стремимся к лучшему будущему для всех…»

Лисс выключила телевизор и бросила пульт в кресло. Не то чтобы она была несогласна со словами диктора – а она была с ними несогласна, – просто сейчас не хотела их слышать. В обычное время просто отключалась от пропаганды, которая стала главным информационным трендом всех новостных каналов «Тиградком», превращала дикторский бубнёж в белый шум, но сейчас ей просто захотелось побыть в тишине. Фахир, который сидел с книгой в кресле, протестовать не стал, хотя ему телевизор не мешал, а скорее помогал оставаться в привычном рабочем шуме – пропаганду он тоже пропускал мимо ушей. Но на появление в гостиной дочери Кумар среагировал – оторвался от книги, посмотрел на дочь и поинтересовался:

– Так и не обратилась в Альянс за лицензией?

– Я пока не испытываю желания колдовать, – ответила девушка, постаравшись, чтобы голос прозвучал с искренним безразличием.

– Неужели?

– Я никогда не была сильным магом, – напомнила отцу Лисс. – А теперь занятия магией сопряжены с таким количеством проверок и вызывают настолько сильные подозрения у Внутренней Агемы, что лучше их избегать.

– Разумно.

– Спасибо.

– Держишь магический уровень на минимальном уровне?

– И стараюсь не пользоваться артефактами.

– Не подбираешь «батарейки», которые то и дело появляются на улицах?

– Не вижу необходимости, – очень спокойно ответила девушка. – Я ведь не колдую.

– Они не запрещены.

– Я знаю, папа, но их применение нежелательно. – Лисс помолчала. – Я не хочу становиться источником неприятностей для семьи.

– Спасибо.

– Я, может, и не самая хорошая дочь на свете, но я совершенно точно не стану самой плохой.

– Я верю тебе, Лисс.

На этих словах сердце девушки сжалось, но она справилась и сказала себе… Нет, ничего не сказала, просто обманула отца и не стала утешать себя попыткой оправдаться. Подумала только, что, для того чтобы не солгать сейчас, ей нужна сущая мелочь – не попасться.

– К тому же я уверена, что рано или поздно ситуация нормализуется и я, при желании, смогу вернуться к магическим упражнениям.

Что именно она имеет в виду, Лисс уточнять не стала. Фахир – тоже. Несколько мгновений он внимательно смотрел на дочь, затем кивнул, однако от комментариев отказался и неожиданно сменил тему:

– Лисс, ты должна знать, что я тщательно обдумал то, о чём говорил центур Машар, и после долгих размышлений всё-таки решил принять предложение Альянса…

– Что?! – перебила отца девушка. – Папа?!

Фахир поднял указательный палец, попросив дочь не перебивать, выдержал коротенькую паузу и продолжил:

– Не всё так плохо, как ты подумала, Лисс: я не окажусь в структурах самого Альянса. В настоящее время Консул создаёт крупную международную корпорацию – для активного продвижения интересов Тайного Города по всей планете. Мне предложено возглавить юридическое подразделение.

– И ты согласился…

– Это очень хорошее предложение, – мягко ответил Фахир.

– А мама?

– Мама знает и полностью одобрила моё решение.

Отец будет работать на Альянс!

Войдёт в число ближайших сподвижников Консула!

Сказать, что неожиданное известие огорошило девушку, – просто промолчать. Секунд десять она изумлённо смотрела на отца, не находя слов для продолжения разговора, затем шумно выдохнула… а затем догадалась:

– Из-за меня?

– Я всегда говорил, что ты – умная девочка, Лисс, – грустно улыбнулся Фахир. – Поэтом не стану лгать… Хотя предложение само по себе оказалось необычайно щедрым.

– Но зачем?

– Затем, Лисс, что к дочери высокопоставленного сотрудника Альянса не пристанут на улице обнаглевшие ведьмы.

Девушка вздрогнула – эти слова оказались не менее неожиданными, чем предыдущие.

– Откуда ты знаешь?

– Мне позвонили из «секретного» полка.

– Спрашивали, почему я так поздно гуляю? – Вопрос прозвучал немного нервно.

– Принесли извинения за недоразумение и причинённые неудобства, – серьёзно ответил Фахир.

– Мне они не звонили, – заметила Лисс. Но в следующее мгновение поняла, что зелёные позвонили отцу как раз для того, чтобы помочь «как можно лучше» обдумать предложение. Поняла и закусила губу: – Прости…

– Всё в порядке. – Фахир помолчал. – И ещё зелёные спросили, не замечал ли я, что тебе нравятся рыжие?

Третья подряд новость окончательно выбила девушку из колеи, и она не сдержалась:

– Не их собачье дело! – воскликнула, тут же об этом пожалела, хотела спрятать взгляд, но передумала – посмотрела на отца. И даже нашла в себе силы улыбнуться. И повторила спокойнее: – Какое им дело?

– Ведьмы не любят рыцарей, а «секретный» полк не любит Агему, – объяснил Фахир и вновь замолчал, показывая, что хочет услышать продолжение.

– Дориан мне помог, – ответила Лисс, искренне надеясь, что отец не станет развивать тему.

– Центур следил за тобой?

– Случайно оказался рядом.

– Случайно?

В общем, всё было понятно без слов. Как ни жаль – абсолютно всё. Фахир и в нормальные, спокойные времена не обрадовался бы, узнав о связи дочери с рыцарем, а уж сейчас – учитывая положение Машара – и подавно. Но он ничего не сказал. Только вздохнул, показав, что расстроен, а Лисс смахнула с глаз слёзы и прошептала:

– Папа, я не виновата в том, что он пошёл в Агему.

И вызвала ещё один печальный вздох.

Никто ни в чём не виноват.

Просто…

Нет, без всяких «просто»: никто ни в чём не виноват. И вовсе не потому, что пытаешься отыскать оправдание и обелить себя, сказав, что хотел как лучше, а получилось… Нет, не поэтому. А потому что ты действительно всегда хочешь как лучше. Стараешься оценить обстоятельства, изучаешь ситуацию со всех сторон, перебираешь варианты, после чего принимаешь решение, которое считаешь правильным. Иногда – единственно правильным. И как можно оказаться виноватым, если решение – правильное? Если ты считаешь его правильным. Возможно, в глазах окружающих происходящее выглядит иначе. Возможно, обстоятельства поменяются так скоро, что твоя ошибка станет очевидной уже завтра, но это всё равно будет ошибка, а не вина. Ты не виноват в том, что попытался принять правильное решение, а у тебя не получилось.