Джезебел Морган - Вслед за змеями [litres]

Аксинья аккуратно высвободила руку из хватки Марьи и только потом ответила:

– Хозяин всех недр, золота и самоцветов. Отец змей и ящериц. Господин великий Полоз.

Платье и в самом деле давило так, словно было из камня. Тяжелое и холодное, оно облепило тело, но не успокаивало разгоряченную кожу, и Марья чувствовала, как между лопаток щекотно скатывается капелька пота. Слишком жарко и душно было в обеденной зале, хоть все окна и распахнули в синеватые летние сумерки, но вместо ветерка и прохладцы в них струились густая духота и тяжелое дыхание раскаленной за бесконечно долгий день земли.

Марья прикрыла глаза и сцепила ладони на коленях. Кожа ощущала и гладкость шелковой основы, и шершавые нити плотной и жесткой вышивки.

Слуги бесшумно скользили по залу, зажигали многочисленные свечи и фонари с разноцветными стеклами. От ужина веяло нехорошей, мрачной торжественностью, и Марье кусок не лез в горло.

Пока они сидели втроем вокруг большого широкого стола, Финист что-то тихо обсуждал с Альбертом, разодевшимся ярче обычного. Сам Финист остался верен себе и даже не сменил рубашки. Марья косилась на него с завистью.

Ани не было, хоть ужин и устроили в честь ее приезда, и Марья вся извелась, гадая, почему она еще не пришла. Передумала? Или той твари, что поселилась в ее теле, еда не нужна? И почему ее считают сестрой Полоза? Да еще и старшей?

Марья искоса взглянула на Финиста. А он знает, кто их хозяин? Догадывается, наверное. Он ведь лучше разбирается во всем странном, неживом и непривычном, он должен был сообразить, где они, как только увидел змеиные глаза приказчика. Ей все равно не терпелось обсудить это с ним. Может, он уже придумал, как выбраться?

Марья без аппетита ковырнула жаркое на тарелке. Оно тоже скрипело на зубах, словно щедро сдобренное песком. От воды першило горло. Марья тоскливо оглядела стол, но даже фрукты на огромном блюде смотрелись поразительно неаппетитно. Гладкие, идеальные, блестящие… Марья не удивилась бы, если б и они оказались каменными.

В полночь подали голос огромные часы у лестницы – маятник качнулся, со скрипом внутри раскрутились пружины, и гулкий тяжелый звук разнесся по всей зале. Марья поморщилась, словно зубы заныли, и порадовалась, что все остальное время часы молчат, замерев вместе со временем. Когда отвратительный звук стих, у стола возникла Аня – совершенно беззвучно и незаметно, словно всегда там стояла.

На ней все еще было пальто в кровавых пятнах, а с кончика косы по-прежнему текла темная вода. Она медленно повернула голову в сторону притихшей Марьи, растянула губы в подобии улыбки. Глаза ее так и остались закрытыми.

– Госпожа моя! – торжественно воскликнул Альберт, вскочив и обогнув стол, чтобы выдвинуть Ане стул с высокой спинкой. – Я рад, что вы почтили нас своим присутствием!

Она едва заметно кивнула ему, усаживаясь, и приказчик принялся сам наполнять ее тарелку самыми аппетитными блюдами, не дожидаясь слуг. Марья следила за его подобострастными ужимками с некоторой долей брезгливости, не понимая такого пиетета. Кажется, Альберт боялся ее сестры или – что гораздо вернее – того, что в ней поселилось.

На мгновение отведя от нее взгляд, Марья заметила, что Финист пристально смотрит на нее, даже не обратив внимания на Аню. Марья вопросительно вскинула брови, но Финист только прикрыл глаза и качнул бокалом в руке.

Аня так и не прикоснулась к еде.

– Как ты себя чувствуешь?

Вопрос застал Марью врасплох, и она поперхнулась. Аня терпеливо ждала, когда Марья закончит кашлять.

– Все нормально. – Марья подальше отставила высокий стакан с водой, по которому тянулся золотой узор из змей. – Ребра уже почти не болят. Когда ты меня выпустишь отсюда?

– Никогда.

– Что?! – Марья вскочила и тут же охнула, когда в глазах снова потемнело от резкого движения. – Ты же не собираешься меня тут до смерти взаперти держать?

– Здесь ты в безопасности.

Ровный безжизненный голос, которому едва слышно вторило гулкое жуткое многоголосье, отрезвил лучше пощечины.

– В гробу тоже безопасно – потому что это финальная остановка, – проворчала Марья, снова усаживаясь и ерзая на стуле. – Что сразу в склепе не замуровала?

Аня ничего не ответила, и Марья беспомощно оглянулась на Финиста, но тот с безучастным видом смотрел в окно, подперев голову кулаком. Марья облизнула губы и попробовала еще раз:

– Честное слово, я больше не буду лезть в сомнительные авантюры. Ты можешь вернуть меня обратно. Я даже готова восстановиться в университете! Или остаться дома рядом с тобой… Тебя ведь все устраивало, пока я не приехала, верно?

Аня слегка нахмурилась, тонкая морщинка легла между бровями.

– Я ошибалась. Ваш мир не может быть безопасным для тебя. А ты должна быть в безопасности.

– Но остальные же как-то живут? – Марья беспомощно взмахнула рукой, не понимая логики сестры. Аня не ответила. Марья раздосадованно выдохнула: – Да я скорее здесь со скуки умру! Даже в тюрьме есть надежда выбраться!

Финист на мгновение повернулся к Марье и одними губами беззвучно шепнул: «Доигралась!» На безучастном лице Ани наконец мелькнула обеспокоенность, она резко повернула голову к Марье и несколько секунд сидела неподвижно.

– Это преувеличение? – не очень уверенно уточнила она. – Люди не умирают от скуки. Но если ты хочешь, я велю развлекать тебя…

– Ага, как Несмеяну. – Марья откинулась на спинку стула. Она поняла, что спорить с этим существом бесполезно – его логика была дикой, бескомпромиссной и нечеловеческой. Даже сошедший с ума искусственный интеллект обладал большей эмпатией, чем это создание.

Финист лениво потянулся:

– Я так понимаю, мне можно и не спрашивать, выпустишь меня ты или нет. И тебя не убедит даже то, что я большой мальчик и способен сам о себе позаботиться и что именно благодаря мне выжила Соколица, телом которой ты так любезно… воспользовалась.

– Ты все правильно понимаешь.

От ровных, все время одинаковых интонаций Ани хотелось плакать. Чем больше она говорила, тем меньше Марья верила, что перед ней сестра, пусть и заколдованная. Она видела только мертвеца или навью тварь, неумело заигравшуюся в человека. Судорожно вздохнув, Марья выпалила:

– Почему ты не открываешь глаза?

– Тебя однажды напугал мой взгляд. Я не хочу, чтобы ты снова боялась.

Марья закатила глаза:

– А того, что ты засунула меня сюда, где время идет, только когда ты появляешься, видимо, недостаточно, чтоб я тебя боялась? Можешь открыть глаза – мне так будет даже проще. Не хочу даже в мыслях тебя путать с сестрой. И что ты вообще такое?!

Губы Ани дрогнули, и улыбка на этот раз вышла почти живой. Финист оживился, скрипнули по паркету ножки его стула, когда он придвинулся ближе к Ане.