Ричард Кнаак - Весы Великого Змея [litres]

Серентия по-прежнему лежала на полу, однако кому-то хватило ума подложить ей под голову одеяло, а еще одним одеялом накрыть девушку сверху. Дышала она ровно. Убедившись в том, Ульдиссиан возблагодарил звезды, но тут же вспомнил о звездах, составляющих тело дракона, и едва не отрекся от мысленных слов благодарности.

Опустившись на колено, сын Диомеда коснулся щеки Серентии. К его удовольствию, щека оказалась тепла.

С губ девушки сорвался негромкий стон. Открыв глаза, она приподнялась.

– Ахилий! Ахилий! Не у… не уходи…

Но тут силы ее подвели, и Серентии, хочешь не хочешь, пришлось опустить голову на одеяло. Невзирая на это, глаз она не закрыла.

– Ахилий… Ахилий… не уходи… не уходи, – без умолку твердила она.

Облегчение на сердце смешалось с немалой ревностью. Похоже, ни тело, ни разум Серентии не пострадали, и этому Ульдиссиан радовался от всей души, но то, что первые ее слова были обращены к лучнику…

Мысленно обругав себя за этакий эгоизм, сын Диомеда склонился к ней ближе.

– Серентия… Серри… слышишь меня? Как себя чувствуешь?

Взгляд девушки наконец-то сосредоточился на нем.

– Ульдиссиан? Я… кажется, со мной все в порядке, – пробормотала дочь Кира, но тут же оцепенела и в страхе вцепилась в Ульдиссианову руку. – Нет! Эта тварь! Я узнаю ее! Она явилась за мной! Явилась… Ульдиссиан! Лилит! Явилась по мою душу…

– Знаю. Знаю. Тихо, Серентия! Лилит мы прогнали…

Но тут девушка в тревоге обвела взглядом незнакомый зал.

– Где… где это мы? Последнее, что я помню – как ходила к ручью! И слишком поздно почувствовала ее рядом! А после… а после она словно бы внутрь ко мне забралась! Где мы, Ульдиссиан? Говори все как есть!

Скрыть от Серентии правду сын Диомеда не смог бы при всем желании. Если даже попробовать, Серентия наверняка в скором времени узнает обо всем от других.

– Слушай внимательно, Серри, – пробормотал он. – Об этом мы с тобой поговорим после, а сейчас…

Однако силы возвращались к ней на глазах.

– Нет, Ульдиссиан. Мне нужно узнать обо всем сейчас же. Рассказывай.

Ульдиссиан оглянулся на остальных.

– Оставьте нас.

Эдиремы, не прекословя, повиновались. Прибегнув к внутренней силе, Ульдиссиан накрепко запер за ними двери, а после позаботился и о том, чтоб никто не сумел подслушать его снаружи. В свое время соратники узнают обо всем, что требуется, но некоторые подробности должны остаться между ними двоими.

Кто-то предусмотрительно оставил подле Серентии мех с водой, и Ульдиссиан велел ей первым делом напиться. Охотно опорожнив мех на добрую треть, девушка смерила Ульдиссиана взглядом, означавшим, что дальше тянуть не стоит.

Итак, сделав глубокий вдох, Ульдиссиан рассказал ей все, что только смог и осмелился, стараясь, насколько возможно, ограничиться голыми фактами. Серентия слушала, не перебивая – разве что ахала время от времени, однако выражение ее лица не раз заставило Ульдиссиана запнуться, особенно когда дело дошло до рассказа о проделках Лилит. Тут взгляд Серентии исполнился отвращения, но, к чести своей, чувствам дочь торговца воли не дала.

И вот, наконец, Ульдиссиан вплотную подошел к появлению Ахилия. Здесь-то он и умолк, даже не представляя себе, как продолжить. Может, пускай лучше думает, будто это был всего-навсего сон?

Однако Серентия поняла, что он собирается умолчать о чем-то немаловажном, и потребовала продолжения.

Покорившийся неизбежному, Ульдиссиан решил взяться за дело иначе.

– Серри, – как можно мягче заговорил он. – Серри, помнишь, что ты сказала, едва очнувшись здесь? Хоть слово помнишь?

– Ты упорно зовешь меня «Серри», – сузив глаза, заметила Кирова дочь. – Означать это может только одно: дальше меня ожидает нечто ужасное. Но что может быть страшнее того, о чем я уже слышала, и при чем здесь мои слова?

Что ж, путь назад Ульдиссиану был закрыт.

– Серри. Подумай, припомни. Что ты сказала? Это очень и очень важно.

Серентия наморщила лоб.

– Минутку, минутку. Я… мне привиделся сон… а может, кошмар. Даже не знаю, как к нему отнестись. По-моему, я… по-моему, я видела Ахилия . И, должно быть, еще спала, когда решила, будто проснулась, потому что… кажется, я окликнула его по имени и… и…

Внезапно из глаз ее хлынули слезы.

– Ох, Ульдиссиан… я подумала, что он вернулся ко мне! Подумала, будто мне посчастливилось удостоиться чуда! Но… но мне все это просто пригрезилось…

Ульдиссиан сглотнул.

– Нет.

– Что… что «нет»?

– Серри… Серентия… он был здесь. Тебе вовсе не пригрезилось. Ахилий вправду был здесь.

Серентия гневно сдвинула брови.

– Не шути так! Что тут может быть смешного, Ульдиссиан? Как у тебя язык повернулся…

– Я и не думал шутить. Он в самом деле, взаправду…

Отшатнувшись от Ульдиссиана, Серентия зажала уши ладонями.

– Прекрати! Прекрати сейчас же! И больше так не говори! Ахилий погиб ! Погиб!

Здание задрожало, с потолка градом посыпались осколки камня. Подхлестнутые скорбью, силы Серентии рванулись на волю.

Ульдиссиан поспешил погасить ее удар. Содрогания, хоть и не сразу, но унялись: сила Серентии немногим уступала его собственной.

Однако девушка даже не заметила, что натворила. Обливаясь слезами, дочь Кира скорбно качала головой и без умолку повторяла имя охотника.

Поджав губы, Ульдиссиан стиснул ее запястья и силой заставил девушку опустить руки.

– Серентия! Ахилий был здесь! И приходил наяву ! Все это был не сон!

Объявить, будто то был не кошмар , он не смог, ибо сам еще не вполне оправился от встречи с убитым другом.

Серентия высоко подняла брови, слезы из глаз ее потекли реже, лицо озарилось надеждой.

– Ты хочешь сказать, он… он… жив?

– Я… Серентия я даже не знаю, кем его теперь считать… но, по меньшей мере, он остается тем же самым Ахилием, обоим нам знакомым и дорогим. Он ворвался сюда в тот миг, когда все было потеряно, и каким-то неведомым образом смог тебя разбудить. Только благодаря ему – я тут совсем ни при чем – ты и сумела изгнать Лилит из собственного тела.

– Помню… помню, я слышала его голос. Помню, вокруг было темно, и хотелось мне только спать, спать… но его голос… не откликнуться я не могла! Мне так захотелось снова увидеть его…

Смахнув с глаз последние слезы, темноволосая девушка обвела взглядом зал.

– Но тогда где же он? Ахилий! – воскликнула она, поднимаясь с пола. – Ахилий! Не нужно от меня прятаться!

Встав на ноги, она покачнулась, и Ульдиссиан поспешил ей на помощь. Серентия обняла его за талию, но взгляд ее безостановочно скользил по залу в поисках возлюбленного.

– Почему он не отзывается? Почему прячется?

– Он не прячется. Он убежал, когда вошли остальные. По-моему, Серри, он боится, что в таком виде будет тебе отвратителен.