Вивиана Ипарагирре де лас Кассас - Принц из серебра и золота [litres]

– И все же мне интересно, почему ты это сделал?

Это был тот же вопрос, что и она задала мне. Тот же вопрос, которого я пытался избежать. Я перечислил ей все, кроме истинной правды. Я надел маску статуи и сжал губы.

Элиа Леан неотрывно смотрел мне в глаза. У него тоже был этот взгляд, который, казалось, пронизывал меня насквозь. После бесконечных секунд он кивнул:

– Потому что ты что-то чувствуешь к ней.

Я не предвидел этот удар, но не показал слабину. Я поднял подбородок еще выше и отвел взгляд.

– Я не буду это комментировать, – командирским тоном ответил я и дал Тарансу понять, что сейчас самое время его увести. Все слова были сказаны. Я выполнил свою задачу.

Но Элиа сопротивлялся, не поднимая рук. Он искал мой взгляд. Проклинал меня своими зелеными глазами.

– Ты что-то чувствуешь к ней, да? А? Ты, подонок!

– Ты должен быть благодарен, стэндлер. Без меня твоя голова уже давно была бы подана на серебряном подносе.

Это только подстегивало Элиа Леана. Его смех стал неудержимым.

– Конечно, ты что-то чувствуешь к ней! – раздраженно воскликнул он. – Не могу в это поверить! Принц и стэндлерка! По твоей вине она здесь? Ты тот мерзавец, который держит ее на цепи?

Я резко подошел к нему и схватил его за воротник. Вызывающе улыбаясь, он смотрел на мою дрожащую руку, сомкнувшуюся вокруг его горячего горла.

– Я здесь, чтобы предупредить семью Софии, понял? Уходите, или я позволю своим солдатам убить каждого из вас.

Он медленно кивнул, но сохранил эту нелепую ухмылку, которая заставила меня побледнеть. Мои пальцы покалывало. Пульсация под ними заставила меня сжать его шею еще крепче. Это заняло бы всего несколько секунд. Тогда его высокомерное лицо стало бы сначала синим, а потом белым.

– Она никогда не сможет полюбить тебя, – хрипло рассмеялся он. – Потому что ее сердце принадлежит ветру. Что бы ты ни делал, принц. Она никогда не полюбит такого, как ты.

Разозлившись, я сжимал его сильнее. Его пальцы легли на мои запястья. Настолько невесомо, что не могли ничего сделать, и все же достаточно сильно, чтобы я понял: мне нужно сжать крепче, чтобы он закрыл свой рот.

– Берегись, стэндлер, – прорычал я, прежде чем наконец отпустить его. Он хватал ртом воздух, провел рукой по саднившему месту и, в конце концов, кивнул.

– Уведи его, – приказал я Тарансу, который даже глазом не моргнул.

Он знал, как убивать. И поэтому знал, что я не планировал серьезно ранить Элиа Леана.

Он жил только потому, что что-то значил для Софии. И потому, что я знал, каково это, когда невинных людей привлекают к ответственности за что-то. Я невольно вспомнил Дариуса Груэлла.

Двенадцать лет. Сын оружейника западного легиона. Родился в Камбру, небольшом городке королевства Купфоа .

Неужели брат стал настолько ужасным человеком?

Всю дорогу назад я думал о словах стэндлера.

И ненавидел себя за то, что он видел меня насквозь, что был прав во всем.

Я вернулся так же, как исчез. Тайно и в темноте. Когда шел по коридору прошлого , свернул на кухню. В поздние часы меня нередко видели сидящим у печи. В месте моего детства. Месте, где я мог уйти от своих должностных обязанностей и побыть нормальным мальчиком.

Отец рано начал благородное воспитание.

После того как умерла мама, у меня и Люциуса больше не было возможности быть обычными детьми. Мы должны были быстро учиться. Быстро повзрослеть, чтобы смогли сменить отца.

Я – как капитан и принц.

А Люциус… как король… Как солдат своего королевства. Как лидер целой нации – наследие, которое по традиции было передано ему как первенцу.

Внезапно рядом со мной появился мой брат. Завернутый в черный шелк. Мерцающую ткань, окружавшую его туловище и прикрывающую несуществующие ноги. Он весь день проводил заседания и выглядел измученным.

– Где ты был? – спросил он. Голова его при этом так сильно вытянулась, что корона чуть не соскользнула с головы. Я невозмутимо пожал плечами.

– Я проголодался.

– И поэтому ты выглядишь таким… взволнованным?

Он слишком хорошо знал меня. Я продолжил улыбаться. В легком свете свечей мне это вполне удавалось. Люциус испытующе посмотрел на меня, но все же кивнул.

– Что ж. Ты ведь не расскажешь мне добровольно?

– Нечего рассказывать, – ответил я и скрестил руки. Люциус вздернул подбородок и наклонил голову, словно размышляя о чем-то важном.

– Я слышал другое.

– Неужели? – Я знал, от кого он получал информацию, и стиснул зубы. С тех пор как умер отец, господин министр приклеился к нему, как корона, которую он ни разу не снимал после коронации. Я бы не удивился, если он продолжал носить ее и во сне.

– Я слышал, что ты бродишь по коридорам несколько ночей подряд. В особенности рядом с покоями моей будущей жены.

– Дай угадаю. Твой доносчик, господин министр, сообщил тебе об этом.

Люциус ничего не ответил. Вместо этого скривил губы в широкой усмешке, которая контрастировала с выражением в его глазах.

– Мне многие говорят, брат. В конечном счете, я сужу на основании своего умения разбираться в людях. Ты мой брат. Ты не предашь меня.

– Верно, – выдавил я сквозь стиснутые зубы.

– И мы держимся друг за друга. Что бы не случилось, я прав?

Я кивнул. В детстве мы всегда держались вместе, пока я не стал достаточно взрослым, чтобы получать военное образование. Люциус, напротив, нашел свое призвание в изучении и чтении книг. Он был умным парнем. Гораздо умнее, чем я когда-либо мог быть. И все же он действовал неразумно. Вопреки здравому смыслу. Иначе он никогда бы не выбрал стэндлерку для роли королевы Купфоа. В этом отношении мой брат был как раньше. Маленький мальчик, который должен получить то, что желал.

Девушек, достигших брачного возраста, из дворянского сословия было достаточно – союзы, которые стимулировали бы торговлю и экономику. От такого мыслителя, как Люциус, я ожидал, что он подумает о будущем своей страны.

Вместо этого София была его маленькой новой игрушкой. Изящной, интересной, на которую приятно смотреть. В отличие от всех дам, которые присутствовали на наших приемах и балах.

София была большим, чем все они. Мой взгляд терялся в небытии, когда я думал о ней. О ее темных глазах. Великолепных веснушках, которые выглядели как созвездия на небе.

И о ее движениях. Ее танце.

Внезапно он вскинул свою холодную руку. Обхватил мое горло и рывком притянул к себе. Я был невнимателен, увещевал меня голос полковника, который обучал меня. Полковник Кант, что кричал сейчас в моей голове.

Всегда будь внимателен! Всегда будь на чеку !

Горячее дыхание Люциуса прижалось к моим щекам, а когда он заговорил, волосы на моем затылке встали дыбом:

– Ты не предашь меня, брат. Я прав?