Владимир Поселягин - Маг: Начало. Школа. Архимаг. Грандмастер [сборник litres]

Ну да ладно. Думаю, стоит описать, что происходило в эти несколько дней, более подробно, хотя вроде как и описывать было нечего. В уничтожении бригады Даниленко на полустанке я не участвовал, лишь чуть позже просмотрел записи боя и допросов пленных. Кстати, только от них мы узнали, что в теплушках кроме дилвов были и женщины, которых набрали из горожанок для удовлетворения похоти, так что те сгорели в теплушках и погибали рядом с насыпью вместе со своими мучителями. Пленных реально не было, просто не брали. Ну, мы-то ладно, расстреляли по наводке с беспилотника цели, а вот драгуны полковника хорошо прошлись. Взвод Новикова тогда тоже отличился. Бронепоезд находился метрах в шестистах от основного эшелона, где ночевали или спали рядом на траве большевики. Они забросили все вагоны газовыми гранатами, ну и к моменту боя, то есть когда поработали «Ураганы», просто достали изнутри почти сотню недееспособных тел. Драгуны правда их все равно не пощадили. Ну да ладно.

Бронепоезд сразу же включили в дело, набранные моряки, которые были более подкованы в технических делах, осваивали новую для них технику, им в этом помогали трое унтеров, что раньше служили на подобных бронепоездах, ну а ребята на машинах и, оседлав коней, направились вслед за нами к Севастополю. К тому моменту, когда показался город, беспилотник давно уже сравнил изгибы побережья с тем, что было у нас, все сходилось. В пятнадцати километрах от города я выбрал удобный пляж, там реально было удобное место, мелкий песок и теплая вода для купаний, и можно было организовать плотную оборону. Эрих повел колонну туда, на нем организация обороны лагеря, а мы ушли в сторону. Я в низине развернул баул с летной техникой, тягачом были отбуксированы наружу восемь боевых машины, два Ми-24 и шесть транспортных вертолетов того же КБ.

Когда подъехали машины, техника уже была готова, летчики заняли свои места в кабинах, а пехотинцы устраивались в десантных отсеках. Была проведена пробная высадка. Не сразу, но у них стало получаться. К машинам те еще привычны были, легковые машины, редкие грузовики они видели, даже покатались на наших «монстрах», как они их называли, а вот летная техника их пугала. Что скажешь, пехота. Однако, все же понимая значимость момента, они собрались, и восемь боевых машин ушло к городу. Тут недалеко – километров двадцать будет.

Высадка прошла в принципе нормально, правда красные все же постреляли, но раненых, что появились в отсеках, тут же лечили борттехники, используя амулеты многоразового применения «среднего исцеления». В общем, высадились все – кто на крыши зданий, кто на набережной, кто во дворе казарм, превращенных в тюрьму. Ну а аппараты, когда они вернулись, техники начали ремонтировать, заделывая дырки и составляя план более серьезных ремонтов. У одного транспортника была повреждена турбина двигателя. Слепой выстрел – и не повезло, на одном дотянул.

Остальные силы двинули к городу. Удар с двух сторон себя оправдал. Большевиков испугал непривычный вид пятнистых летающих машин, с которых срывались дымные языки пламени, поэтому обстановка в городе были дестабилизирована. Было их там около трех тысяч, но на подходе к городу в окопах и бастионах сидело куда меньше. Были пулеметные и артиллерийские заслоны, видимо из самых боеспособных частей, но их снесли с дальней дистанции бортовым вооружением бронемашин, так что в город вошли фактически без потерь. Это опять без меня и моего штаба.

Мы находились в пяти километрах от окраины города и контролировали с помощью двух беспилотников все действия штурмовых групп. У всех подразделений местных рядом с командиром был мой ученик с рацией, который держал постоянную связь с нами. Так что как таковых боев в городе не было, бойня скорее. Еще после отлета вертолетов, те, кто успел из красных, погрузились на транспорты или боевые корабли, их тут было шесть, и отчалили. А этот, командир армии, опоздал по одной причине, грузил все свое добро на три грузовичка местного производства и шесть телег, хотел эвакуировать, но его свои же бросили, спасаясь. Все его добро досталось драгунам на набережной вместе с ним самим, и с нами они не поделились, да и в городе хватало подобных схронов, которые солдаты собирали и передавали офицерам, занимающимся сбором трофеев. В это дело нас тоже не включили. Именно поэтому после захвата кораблей я и торговался с генералом. Было ему чем нам заплатить. Не хотел только, резерв решил сделать.

После захвата города в уже сгущающейся темноте мы свернули штаб и покатили к нашему лагерю. Я из города даже всех своих людей и технику вывел, местных хватало на зачистки. Добрались нормально, поужинали и разошлись отдыхать. Палатки установили только для малышни, народу для этих дел мало было, поэтому спали на матрасах под открытым небом. Ничего, даже крепче сон оказался. А нормально организовать лагерь и завтра можно, сегодня в основном все силы на создание обороны пустили.

Утром прискакал вестовой от Игнатьева, он сообщил, что ночью большевики, отсиживающиеся на кораблях на дальнем рейде, ушли в открытое море. Их не знали как выкурить, чтобы не повредить боевые суда, а тут такой финт ушами. Потом все было проще, я обиделся, что меня обделили дележкой, и «дул губы», правда, небольшой самолет-моноплан выделил, чтобы слетать за генералом. «Сесна» была десятиместной, купил в прошлом мире, на ней пилот с сопровождающим добрался до места, а тот связался с генералом. Сообщил последние новости, связь была оборвана, пока не восстановили, и генерал с несколькими своими офицерами вылетел в Севастополь, где мы с ним к вечеру встретились. Я лишь уговорил на время поделиться командиром большевиков, решив морально унизить его, чем сейчас и занимался. Правда я не только унижал его, но и убивал, воскресить амулетами нечего делать, так что изгалялся как мог. Заслужил, падла.

Генерал оказался вполне нормальным гибким командиром, не было того, что с тобой общаются через губу, таких много было в штабе Игнатьева и в других отрядах. Спесь дворянская на все лицо, каждый старался перетянуть одеяло на себя, плетя интриги. Как они вообще воевать умудряются? Вот этого я не понимал. Были нормальные дворяне и такие, что только брезгливо морщишься, глядя на них.

Пообщавшись с местными дворянами, я сделал правильные выводы и старался свести это общение к минимуму. Лишь с Игнатьевым да Слащевым вел беседы. Круглов с прибытием генерала был мной направлен к нему, тот оценил помощь и охотно интересовался у майора будущим. То, что я «дул губу», никак не помешало мне организовать воздушный мост между Севастополем и перешейком, где стоял корпус генерала, там серьезные бои шли, ну и затрофеил у большевиков захваченные боевые корабли и десяток гражданских лоханок, которые они переделали в транспорты. Про Гошу и госпиталь уже говорил, основной лагерь находился в пятнадцати километрах от города-героя, ну а я на время занял особняк местного купца, казненного большевиками, с террасы которого был просто изумительный вид на залив, и, лежа в одних плавках в шезлонге, «стрелял» косточками в комармии, попивая сок черешни.