Владимир Кощеев - Ученик ордена

Горожан было много и приходилось долго ползти по улицам. Сидящая передо мной Ханна прижималась ко мне, а я вертел головой по сторонам, чтобы не затоптать очередного бегущего по своим делам горожанина.

Одевались здесь тоже богаче и аккуратнее, чем в Смолбурге — и материалы смотрелись новее, и сшито все куда как качественнее. Однозначно, в Скрайласу было куда богаче Огонвежа, и это чувствовалось буквально во всем — даже в домах местами попадалось стекло в окнах.

Но как бы ни был долог путь, а вскоре мы оказались в анклаве, где сдали транспорт конюху и прошли к писарям.

— Что привело вас в Гажч? — спросил мужчина за столом, щелкнув пластиной по нашим с Салэм бляхам.

— Мы здесь проездом, — сообщила искоренительница, а потом кивнула в сторону стоящей позади меня Ханну. — А еще привезли вам грамотную девушку.

— У нее есть дар? — деловито осведомился клерк, окидывая ее взглядом.

— Нет, — покачала головой Салэм, — но она грамотна, умна и достаточно сообразительна. Кроме того, помогала отцу вести дела. А после нападения разбойников, была нами спасена. У вас наверняка найдется место для нее.

Писарь с сомнением смотрел на Ханну, но, тяжело вздохнув, все же вытащил из стола бланк. И вновь, в отличие от смолбургских, напечатанный на станке.

— Место у нашего анклава есть, — сообщил он, вручая девушке перо и чернильницу. — Остается только пройти проверку ее знаний.

Ханна быстро заполнила лист, и хотя явно очень нервничала, но, судя по лицу клерка, все написала правильно. С чем он ее тут же и поздравил.

— Остановиться вам, Ханна, очевидно, негде, — с какой-то решимостью проговорил он. — Поэтому мы дадим вам койку на первое время, за постой из вашего жалованья будет вычтена сумма — три гроша в месяц. Сюда также входит питание и одежда. Работать начнете с завтрашнего дня, вас пристроят к другим молодым писарям, обучат нашему делу, и кто знает, может быть, через годик-другой, вам удастся сколотить состояние?

Улыбнулся он достаточно тепло, но тут же спохватился, всплеснув руками.

— Совсем забыл, вам полагается четыре гроша жалованья в месяц. Если решитесь съехать от нас, естественно, вычитывать у вас станут меньше. Но я бы не рекомендовал — хотя бы первые полгода. Гажч — место хорошее, но здесь не самые добрые люди встречаются.

Девчонка стояла, прижав руки к груди, и лишь ресницами хлопала. Оно и понятно — она еще недавно сидела в подвале в одной дерюге. А тут — четыре гроша в месяц! У кого угодно от такого голова кругом пойдет.

— Сейчас к вам направлю человека, он вам все покажет и объяснит. А вы? — обернулся он к нам.

— Мы пока что останемся, — решительно заявила Салэм, с таким видом, будто ее собирались выгонять.

Клерк в ответ пожал плечами.

— Как вам будет угодно, комнат свободных у нас достаточно. Спуск в подвал найдете?

Кивнув ему на прощание, Салэм первой направилась к входу в гостиничные номера искоренителей, а Ханна, коротко схватив меня за рукав, шепнула.

— Спасибо.

Я же улыбнулся ей и, вручив небольшой кошель, последовал за учительницей. О том, что за прошлое было у девчонки, никому рассказывать не собирался. А в будущем, если что, у меня будет не только благодарная работница ордена, но и рычаг влияния. Кто сказал, что связи с низшим звеном Аркейна не могут пригодиться позднее?

Выбросив девчонку из головы, я спустился по лестнице, и, едва не столкнувшись со съезжающим искоренителем, запросил у клерка комнату.

— Киррэл «Чертополох», — считал тот информацию с моего знака. — Ваш учитель уже распорядилась, вы будете в одной комнате. Вот ваш ключ.

Стоявший рядом искоренитель многозначительно хмыкнул, но свое мнение все ж таки решил оставить при себе. А я не стал спорить — расходы на комнату лучше делить на двоих.

Здесь, кстати, их было вдвое больше. Я добрался до нашего двадцать третьего номера и, войдя внутрь, тут же отвел взгляд.

Не теряющая времени Салэм уже успела раздеться, но захватить полотенце не додумалась.

— Что, нравлюсь? — улыбнулась она, обводя руками свое тело.

— Я же не железный, — проворчал я в ответ, занося сумки в номер.

— Так и я тоже, — кивнула та, и, шагая к ванной, улыбнулась. — Захочешь присоединиться, я не против.

В первую секунду я не нашелся с ответом, а потом стал разбирать вещи. Шутки шутками, а особого желания по-прежнему не было. Нет, я понимал, что было бы неплохо, но и рваться в объятия Салэм не спешил. Чтобы скрасить ночь, можно и в город прогуляться — по дороге к анклаву мы как раз проехали мимо борделя, благо деньги на это у меня теперь есть. А портить отношения ученика и учителя — не стоило.

Закончив с вещами, я перетряхнул сумки, перебирая добычу и остатки еды. Ничего скоропортящегося не осталось — доели на последнем перед Гажчем привале. А вот часть крупы следовало переложить в другой шкаф, благо артефакты позволяли сохранить их в сухости. Да и мышей в анклаве не водилось — магия отпугивала.

Дверь ванной открылась, и Салэм, завернутая в полотенце, вышла в комнату. На меня она взглянула с легкой усмешкой, но я не стал ничего говорить и просто направился в душевую. А уж под струями воды едва удержался от того, чтобы не растечься самому, как кисель — горячая вода, стекающая по плечам, пар, отмачивающий въевшуюся в кожу пыль.

Соскребая с себя грязь и пот, я едва не урчал от счастья. Как ни крути, а иметь возможность принять горячий душ, да полежать на кровати — это просто прекрасное чувство.

Когда шторка отъехала в сторону, я и не заметил — стоял под струями воды, упираясь руками в стену. А вот тонкие руки, заскользившие по моему телу, мигом заставили очнуться от блаженной неги и напрячься.

— Я хочу, — прижавшись ко мне обнаженной грудью, выдохнула Салэм мне на ухо. — А ты обязан слушаться.

Чувствуя, как падает мое желание бороться с искушением, я хмыкнул.

— Как это связано с обучением? — проворчал я, не оборачиваясь.

— Сейчас узнаешь, — пообещала искоренительница, и уже знакомый холод прошелся по моей груди. — Источник, Киррэл, следи за ним. Не теряй концентрации.

Что я могу сказать? Это было превосходное упражнение, хотя первый раз все вышло слишком быстро — сказывалось отсутствие нормального опыта и воздержание. А на втором подходе к снаряду я уже не ударил лицом в грязь.

Закончили эти упражнения мы только через час. Уже оба загнанные, как кони, лежа на смятых простынях. Восстанавливая дыхание, Салэм довольно улыбалась. Я же прислушивался к себе. Удивительно, но действительно помогло — и теперь ощущение точки у сердца просто не проходило, казалось, я могу его коснуться руками.

— Помогло? — повернув ко мне лицо, спросила учитель, закидывая ногу мне на живот.