Сергей Кусков - Записки начинающего феодала

Атака. Ещё одна. И ещё. Не всерьёз — разозлить. И у меня получилось — Марко снова ломанулся вперёд, забыв о защите, получил в ухо, затем в челюсть, и я мог добить его апперкотом, но просто не стал. Не ставил такой цели.

Атака захлебнулась, отрок, недобро щурясь, отошёл, смешно сжимая кулаки на уровне сисек, а не скул, как я. Кстати, нас обоих поддерживали! Фанатские группы были как у него, так и у вашего покорного слуги. И все болели совершенно искренне. За меня болела, выкрикивая слова, не подобающие благовоспитанной сеньорите, сестра. Да-да, я думал уже всё, навсегда испортили отношения, но, наверное, залатать их и начать заново получится. За меня орали «мои» отроки во главе с Сигизмундом, доросшим до звания десятника. За меня были ещё несколько отдельных представителей сотни. И среди женщин тоже многие кричали за «Ваша светлость!». Мельком Марину разглядел, но на самом деле Ричи потоптался на той кухне знатно ещё до Ромы, причём пока был жив отец — без финтов, от которых меня тошнит, на которые он сорвался с его смертью. При жизни Харальда Ричи в замке любили. Я сейчас возвращаю традицию, рассеиваю возникший с беспределом носителя страх, и в целом чувствую, что эта любовь уже есть, дана взаймы, и надо ею правильно распорядиться.

Марко снова атаковал. Я попытался поднырнуть под его руку и втащить по корпусу, но неожиданно, во-первых, чуть не отбил руку — пальцы Ричи не были приспособлены для кулачных боёв. А во-вторых, Марко сам рискнул и провёл обманный удар, усыпив мою бдительность. Ты смотри, деревянный, а учится быстро!

Теперь отскочил я — отдышаться. Не нокдаун, но все увидели, отхватил сиятельство. Народ заулюлюкал — бой вроде как, несмотря на мои па, всё же воспринимался равным.

Снова пляски. Дыхалка начала выбиваться. Пауз между раундами нет, устаёшь как собака. Пора было заканчивать действо. И я решился.

Эстер? Нафига мне Эстер? Что я себе блядей не найду? Да ещё таких наглых. К тому же я люблю первоисточник, зачем мне пусть и качественная, но копия?

Астрид! Не получается воспринимать её сестрёнкой, хоть тресни. Я помню, как мы построили шалаш в поле, куда сбегали из замка. Помню, как помогал ей постигать азы арифметики, которые сам год назад успешно изучил. Помнил, как она изливала душу, рассказывая, какой замечательный сын конюха, и как быть, чтобы ничего не произошло, так как она должна остаться чистой? К кому с таким идти как не к брату? Я тоже много чего ей рассказывал, чего больше никому не сказал бы. Я ПОМНЮ. Но несмотря на всё это, Рома видит в ней женщину, чужую, с которой можно, и я ничего не могу с этим поделать. Так как память у нас — носителя, а не его.

Нет, не нужна мне Эстер, не сможет она заменить Астрид. А потому я не собирался выигрывать бой. Я собирался защитить свою честь, чтобы ни одна сука не смогла сказать, что я слабый, или что на мне можно кататься, меня можно пинать и иметь в самом худшем смысле этого слова, совершенно не связанным с сексом. Я проиграю на Суде Богов, так распорядятся высшие силы, какие претензии к нам, маленьким и слабым человечкам? Ах, вы меня считаете слабаком? Ну-ну, приходите и проверьте, так ли это.

А потому, подгадав момент, я… Подставился. Открылся. И, заслуженно получив по хлебалу, отлетел в сторону.

— Стоп! — рявк Вермунда. — Рикардо, можешь вести бой?

Я смотрел мутными глазами. Ко мне порывались подбежать, то ли слуги, то ли свои отроки, но он рявкнул теперь уже мне за спину:

— Нельзя! Правила! Рикардо?

Я молчал.

— Раз! Два… Пять!

На «пять» я встал и продолжил бой. Симулирование нокдауна нехорошо, а пропуск удара такой силы может вообще окончиться катастрофично… Но мне НАДО было продуть. Пусть Марко и Эстер живут долго и счастливо. Пусть она трахается с его начальниками (кроме меня), пусть он делает с ней что хочет, пусть всё идёт как дОлжно… Без меня. А у меня свои вершины, с которыми надо разобраться. Астрид, Анабель и… Катарина Сертория. И каждой надо найти место, а некоторых ещё умудриться каким-то образом добиться, ибо просто так мне их (её) никто не отдаст.

Атака. Пошёл вперёд без царя в голове, зарядил Марко серией, остервенело, но несильно меся, нарываясь на очередной хороший пропуск… И оный пропуск тут же получил, отлетев в сторону.

— Стоп! — не дал добить меня Вермунд. — Ричи!

Я молчал, медленно поднимаясь.

— Раз! Два!..

Теперь встал на «шесть». Встряхнул головой и снова пошёл в атаку. Два нокдауна. Остался последний. Но если просто лягу — не поверят. Надо показать себя достойно. Граф, сливший бой, это… Это потеря чести, блин! А честь здесь для дворян — ВСЁ!

Я был убедителен! Очень убедителен! И, отлетев, вновь подставившись под удар, подумал, что всё кончено. Вермунд сказал очередное:

— Стоп!

Я валялся.

— Рикардо!

Поднял голову. Сделал глаза мутными-мутными. И тут Вермунд взял и испортил игру.

— Уважаемое сообщество! Прошу внимания! — обратился он к зрителю. Пришлось сесть и послушать, что скажет. — Я понимаю, это — поединок, дуэль. И я понимаю, что сеньор Рикардо граф Пуэбло раскаивается в своём поступке, как нехорошо поступил с прекрасной сеньорой, и хочет «слить» бой. — Тут есть понятие «слить дуэль», это не адаптация мозга попаданца. — Но я подписался клятвой чести! — воскликнул он. — Я не могу судить поединок, на котором один из бойцов намеренно хочет проиграть, при том, что этот поединок — Божий суд!

Что тут началось! Визги, крики, улюлюкание. Наконец, когда демос выдохся, продолжил:

— Я ставлю условие своего судейства. Или оба бойца бьются ЧЕСТНО, не пытаясь намеренно проиграть, или прошу найти другого арбитра.

Взгляд на меня. Я поднялся, отряхнулся и только раскрыл рот чтобы сказать, что ладно, хорошо, буду драться честно, как меня опередил отрок Марко, выступивший вперед и поднявший руку:

— Вниманию всем! Я, отрок Марко, сын Пабло, хочу заявить во всеуслышание, что проиграл Суд Богов.

Тишина. После Вермунда все активно зашептались, но сейчас снова замолчали все.

— Дело в том, что сеньор Рикардо граф Пуэбло бьётся в искусстве древних воинов лучше меня. Он более умелый, более искусный. Мне никогда с ним не сравниться, даже случайно. Я могу вести против него бой, тянуть время, но победить — нет.

— Ты более сильный, — парировал я. — Если я пропущу — мало не покажется.

— Но тем не менее, я признаю, что никогда не смогу победить Рикардо. А потому добровольно признаю поражение, и готов встретиться в поединке с любым, кто посмеет назвать меня трусом! — вскинул он голову.

Красиво. Блин, насколько же красивое решение! И чего я сам не дотумкал?

— Вермунд, я не могу принять женщину, не победив в бою, — успел шепнуть я до того, как консул бы наломал дров. И старинный друг отца понял, пусть и с задержкой в несколько секунд.