Сергей Кусков - Записки начинающего феодала

— Вот, Рамон, учись! Вот такие штуки надо ставить! — показал я их мельнику, закончив изучать на просвет и на шершавость. — Они имеют меньший вес и большую прочность при заданной нагрузке, и дольше прослужат.

В последнем на сей момент сомневался, ЭТИ вряд ли прослужат долго. И как-то сей дефект неплохо было бы исправить. О чём и сказал мастеру Тихону.

Тот почесал лоб и выдал:

— Вашсиятельство, молот нужен. Большой, механический. Который сам водой поднимается. Тогда и сталь лучше сделаем.

— А если печь как-то улучшить? Домна, домница, а потом сталеплавильня?.. — Кое-какие умные слова я всё-таки за свою жизнь слышал, хотя процесс получения железа понимаю лишь в самых-самых общих чертах.

— Думаем. — Мастера дружно переглянулись. — Но пока может попробуем молот поставить? — настоял Тихон.

— Да как, если река не перегорожена? — усмехнулся я. — Я — то за, вы способ предложите!

— Есть способ, — довольно улыбнулся за всех Тихон и переглянулся с остальными.

Идея, конечно, была так себе. Светлая в районе замка мелкая и быстрая. Оба этих параметра в плюс, так как быстрая — погружное колесо будет быстрее крутиться, а мелкая — если что-то уронят и оно потонет, реально нырнуть и достать. Угу, о железных комплектующих речь. Железо стоит столько, что любые ныряльные работы окупятся.

Суть следующая. Поставить на воде две маленькие, но устойчивые баржи. Рядом. Скрепить их, как катамаран. Заякорить. И закрепить канатами к стойкам на берегу.

— Когда колесо поднять надо — корпуса съезжаются, и колесо над водой подымается, и его можно ремонтировать, — распинался матер Тихон, размахивая руками, объясняя, как это будет функционировать. — А ежели починили и опять опускать — канаты потравить, корпуса разъедутся, колесо в воду, и вращение через вал — на берег.

— Вал тяжёлый будет. Железо же! — искал изъян я. Ибо было не по себе — утопят гору железа, прорву денег, да ещё потратят на это бесценное время.

Мастера вновь заговорщицки переглянулись.

— Дык, а кто нам мешает ещё баржу поставить? Для вала?

Логично. Разницы принципиальной нет, что конструкт из двух посудин крепить, что из трёх…

— Так тогда получится, мы УЖЕ СЕЙЧАС можем мастерские ставить? — осенило меня?

Довольные лица всех четверых пришедших технарей-кузнецов, включая мельника.

— Три баржи тут, — начал я рисовать у себя на столе. Понятную одному мне схему реки. — Три — шагов двести вниз по течению. Три — ещё вниз… Zhest'!

Новые улыбки.

— Хорошо. Пробуйте. За ресурсами — к Прокопию. И это, мужики… Первым делом ставим не кузницы, — откорректировал я вектор развития согласно последним вводным политики партии. — Первым делом скуйте оборудование для варки карамели. Этим занимается моя личная помощница Марина, ну и через Прокопия всё, разумеется.

— Сделаем.

— Скуём.

— Изготовим… — закивали мастера.

— Хорошо. Ей будет нужно несколько колёс, несколько валов… Может сделать их сразу вместе на одной барже?

— Думали об этом, — почесал подбородок Тихон. — Будем пробовать, навскидку пока сказать тяжело.

По мельнице у них тоже были подвижки. Валы ещё пока в работе, на изготовлении, как и большие железные шестерни (пока шестерни оставят деревянные, загвоздка не в них, потом поменяют), но вместо подшипников для вращения купола башни уже приспособили… Камни. Простые крепкие надёжные камни. Цилиндрической формы. Хорошо обтёсанные и гладко отполированные на точильном станке в мастерской всё того же Тихона, приводимом в движение от его тихоходного водяного колеса в его деревне.

— Дык, ночью-то кузня стоит, не работает, а колесо вертится. Вот и… — пояснили мне на вопрос «когда успели». — Там контроль не нужен, каменюка каменюку трёт, и подмастерье начинающий справится.

Так мне в голову пришла идея механического токарного станка… Который, оказывается, тут знали. Сам принцип знали, новым было только слово «токарный станок». Так что мастерские у меня будут, самые современные на сегодняшний день. Дайте только дожить до осени.

— Эстер, надо ОЧЕНЬ серьёзно поговорить, — начал благородное собрание я.

В кабинете собрались: я, Эстер, её юридический (фактически уже нет) супруг Марко, мой помощник Ансельмо, Прокопий, Астрид, Вермунд и помощник Ансельмо, которого он отрядит для выполнения этой операции в качестве контролирующего — чего толкового женщина может знать о торговле? Рутина на помощнике будет, Эстер же должна будет подписать лишь «протокол о намерениях». Оный помощник мне лично был незнаком, и всю беседу сидел молча, слушал, записывал что-то на дощечке и не отсвечивал.

Прокопий тут — как министр промышленности, а мы говорить собрались о торговых сделках в её интересах, то бишь снабдить графство сырьём для оной промышленности. Вермунд — поскольку намечался политический союз, и армия должна первая быть в курсе, с кем бок о бок и против кого придётся драться. Ансельмо тут — первый по профилю, пока не приедет его кореш из Картагены и не разгрузит. А Астрид… Как хозяйка Медной Горы, которая будет рулить стратегическими вопросами в моё отсутствие. Да, я в ссоре с сестрёнкой, но она не психанула и не уехала. Держится. А значит, пусть работает.

— Я-а-а-а… Готова, — ответила рыжуля-интриганка, оглядывая многочисленное собрание людей, которые тут ради неё. На физиономии её расплывался большой тёмный синяк, но все относились к нему с пониманием — заслужила.

— Эстер, хочешь стать баронессой? — сразу взял я быка за рога.

— Хочу! — последовал ответ, но не немедленный, а осторожный, взвешенный. Но при этом уверенный.

— Просто я логически вычислил, что это — твоя цель, — оскалился я. — Цель твоей жизни. Из дочки нищеброда, без приданного, стать кем-то уважаемым с властью. Не так ли? Говори честно, не юли, здесь все свои, и точно такие же люди, желающие от жизни многого.

— Да, Ричи. Так и есть. Я хочу этого, хочу стать баронессой. — Нежный хлопок ресницами. Меня на него не купить, но попытка засчитана. — Я устала от нищеты и безденежья. Я красива, но моя красота даром никому не нужна без приданного.

— Если бы я встретил тебя ранее, я бы тебя так забрал, — совершенно честно сказал я. — Лично мне на приданное плевать. Но господь над нами, и он по-другому распорядился, — ткнул пальцем в потолок.

Все дружно закивали. Угу, кто мы такие перечить божьей воле? А я так и врун ещё — не женятся по любви графы. И я по любви вряд ли женюсь. Даже если супругу буду честно любить (гусары, молчать, что мочкануть меня хотела, всё равно нравится!), брак будет сто процентов по расчёту, и никак иначе.

— А потому я предлагаю тебе баронство… Заработать, — с мягкой улыбкой продолжил я. — Не насосать, как делают все шлюхи, а заработать честным ударным трудом. Справишься — награжу и приближу сильнее. Нет — сама виновата, езжай в деревню. Берёшься?