Сергей Извольский - Врата Тартара [СИ litres]

– Максимилиан Иванович, мне необходимо время на размышления.

– Конечно, Артур Сергеевич, – кивнул профессор, поднимаясь.

Дождавшись, пока фон Колер выйдет из комнаты, я обернулся к Андре.

– Хефе?

– Да?

– А вы с кем?

– Сам с собою, – усмехнулся инструктор. Его фраза интонацией царапнула меня коготком неправильности, но, в чем дело, я сразу не понял.

– Ой все, – только и покачал я головой расстроенно, принимая предложенный тон. Но всем видом дал понять, что подобный ответ меня категорически не устраивает. Андре внимательно посмотрел мне в глаза, явно раздумывая и оценивая, а после коротко поднял вверх указательный палец.

– От самого?… – повторил я жест, также ткнув пальцем в небо. Инструктор только пожал плечами, будто бы показывая, что сам удивляется, как так получилось.

– Вот прямо напрямую, безо всяких организаций и…

– Да, напрямую. Безо всяких, – кивнул Андре.

После того, как я получил от Императора памятную посылку с перстнем и бананом, я понимал, что за мной следят более чем пристально. Но, если честно, думал, что все происходит больше по ведомству графа Безбородко, его специально обученными людьми. Хотя совсем непредсказуемым сюрпризом Андре как непосредственный наблюдатель не стал, но все равно неожиданно.

– А официально неофициально если, от кого? Ну, предпоследний, самый закрытый уровень? – поинтересовался я.

Как только я замолчал, Андре громко засмеялся, не скрывая веселья.

– А ты умеешь задавать правильные вопросы, – покачал головой он.

– И все же?

– Если официально неофициально, как ты выразился, то я – шпион, работающий в интересах британской короны.

– С целью?

– Саманта Дуглас, слышал о такой девушке?

– Припоминаю что-то, – кивнул я. – Хефе, а может, вы и с темными искусствами можете…

– Нихт, – перебил меня Андре. – Я только стрелять умею, остальное все без меня.

Помолчали минуту, пока я перекладывал в голове все услышанное за сегодня и за вчера.

– Так это же какой демографический перекос, что меня с разных сторон все… – негромко произнес я, не сдержавшись.

– Дело не в этом, – покачал головой Андре.

– А в чем?

– Ты решил, остаешься здесь или отправляешься в Архангельск вместе со всеми? – проигнорировал мой вопрос Андре.

– Решил.

– Отлично.

– Да, а вместе со всеми – это с кем?

– Сборная гимназии по практической стрельбе.

– Ясно.

– Ты знаешь, кого лишил головы в Петербурге?

– Парочку нерасторопных генералов?

– Я в прямом смысле спрашиваю.

– А, быстрый бородатый парень? – вспомнил я отрубленную голову. – Ну, он не представился, так что не знаю.

– Это был штамп, из программы «Résultat».

– Штамп?

– Штампованный человек. Создан как боевая машина.

– Так для этого же неасапианты есть, а клонирование людей…

– Запрещено, ага, как и темные искусства. Штампы используются потому, что неасапиантам по Женевским конвенциям положено участвовать только в армейских операциях.

– То есть этот бородатый парень – реальная машина для убийств?

– Да. Это была реальная и очень хорошая машина для убийств.

– Повод гордиться?

– Опционально. Но в первую очередь для меня это повод изменить твою программу тренировок, – усмехнулся Андре, поднимаясь. – Я отправил тебе файлы, как экипируешься, не забудь выгрузить в тактическую сеть новые нормативы.

– Хефе? – поинтересовался я в спину инструктору.

– Да? – обернулся он, уже взявшись за ручку.

– Анна Николаевна жива?

Андре на краткий миг с удивлением на меня посмотрел – не скрывая недоумения от того, что я не знаю подобных вещей. Но быстро вернул себе невозмутимость.

– Думаю, ее сиятельство в ближайшее время позовет тебя на обед.

– Когда она вернулась?

– Сегодня утром, – произнес Андре и снова взялся за ручку двери.

Когда инструктор вышел, я посидел за столом немного, размышляя о происходящем. Потом пошел принять душ и переоделся. Одежду в прет-а-порте принтере печатал самостоятельно – Зоряна так и оставалась сейчас в Холмогорах, организуя быт усадьбы. И, надо сказать, очень мне ее не хватало.

На рабочем столе кабинета обнаружил карточку айди – ту самую, которую передавал обеспечивающим эвакуацию людям Ольги вчера вечером. Активировав меню, просмотрел входящие сообщения. Мельком – писем и оповещений было очень много, надо вдумчиво разбираться, а это уже после обеда. Особняком, оповестив вибрацией, появилось важное оповещение о том, что меня ждут на совещание с главой рода Юсуповых-Штейнберг. И через несколько секунд раздался предупредительный стук в дверь.

«Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним», – напевал я, выходя из кабинета. В сопровождении нового молодца из прислуги прошел в восточное крыло и зашел в рабочий кабинет княгини.

Анна свет Николаевна, одарив меня взглядом огненных глаз, приветливо кивнула. Анастасия, сидевшая по правую руку от нее, явно находилась в тяжелом раздумье. Княжна выглядела бледной, как мел, и закусила нижнюю губу так, что та побелела обескровленная.

Озаренная целительница расположилась напротив Анастасии. Я только сейчас, вблизи, увидел ее диадему и рассмотрел эмблему в виде белого глаза, роль век которого выполняли языки черного пламени. В памяти возникли неизвестные солдаты в черной форме у матовых внедорожников, замеченные мною среди встречающих. Именно такая эмблема была на двери одной из машин, только вот глаз тот был изображен на фоне прямого черно-белого креста.

Domini Canis. Псы Господни – частная армия, действующая в интересах возрожденной Святой Инквизиции.

Недавняя догадка, которая призраком чувствовалась в охотничьем домике, оформилась в стройное предположение и вернулась ответом. Теперь я отчетливо понял одну из граней выражения, что если долго вглядываться в бездну, то бездна начнет вглядываться в тебя.

«Так кто же против нас, если ты на одной стороне с князем Тьмы?» – как вживую прошелестели слова, сказанные Астеротом в одной из наших бесед.

Сразу после этого озаренная целительница вздрогнула и посмотрела прямо на меня своими заполненными ровным белесым светом глазами. Мне кажется, она даже немного расстроилась тому, что я слишком рано все понял.

У меня в сознании вдруг зазвучал ее спокойный голос. Губы озаренной целительницы даже не шелохнулись. Говорила она на латыни – с которой у меня пока не очень, но это была мыслеречь. И перевод не был нужен, потому что смысл я понимал, параллельно воспринимая и русский вариант сказанного.

Невольно я сделал шаг назад. Страха не было, но… Озаренная целительница смотрела на меня холодно и отстраненно. Я перед ней почувствовал себя сейчас как нарушивший покой богов и пойманный Прометей. Хотя нет, скорее как младший лейтенант Саня Малешкин, когда тот понял, что оказался на своей самоходке в одиночку против тигров из дивизии Мертвая Голова.