Сергей Извольский - Врата Тартара [СИ litres]

Дисбаланс уже случился, но, пока еще подрастает многочисленная одаренная молодежь, кризис перекоса еще не так сильно заметен. Но для локального общества одаренных, если применять к нему традиционный институт брака, даже самая ближайшая перспектива вырисовывается гораздо печальнее, чем была в России и Германии после Второй мировой, когда для многих женщин мужчины просто кончились. При этом еще ведь надо держать в уме, что у любой одаренной женщины наиболее сильный лишь первый ребенок. Остальные уже «грязные» – как называла Анастасия младших брата и сестру, генетически измененных для того, чтобы получить возможность управлять стихией.

И, примеряя мои мысли на ситуацию… Был уже у Анастасии опыт первого секса или не был, не так важно. Важно, что она самостоятельно сделала первый шаг, и я не очень понимаю, как это соотносится с картиной мира одаренных.

Да, нравы здесь весьма свободные, как и нормы поведения, но относится ли эта свобода к добрачным связям? На дворе не темные века, когда в супружеской спальне стояли родственники мужа, визуально проверяя целостность приобретенного семьей товара. Но ведь сильный во владении чистым даром ребенок у одаренной женщины может быть только один, и это – первенец. Сила же у одаренных – одна из важнейших составляющих власти. Личная сила почитается всеми теми, с кем я пока общался из мира владеющей даром аристократии. А на ранги владения, с системой которых я еще не до конца разобрался, вообще молятся, как на священную корову.

Вполне может быть, что при дефиците мужчин нравы в молодежной среде аристократов здесь вполне свободные. И наверняка средства контрацепции здесь на порядки лучше тех, что есть в моем мире… Но тогда княжна заранее к этому готовилась, что ли?

– Putain de bordel de merde! – резко произнесла вдруг Анастасия, вскакивая на ноги.

Вновь с ее руки сорвалась едва заметная пелена ледяной пленки, превращаясь в невесомую водную взвесь. Да, могу ее понять, когда раз за разом не получается сделать элементарное, это начинает подбешивать…

– Нет! – обернулась ко мне княжна так резко, что ее волосы взметнулись густым черным крылом.

– Что нет?

– У меня до этого не было ни с кем!

– А… окей, – только и кивнул я, удержавшись от лишних комментариев. И только поморщился невольно, когда не смог удержаться от остальных громких мыслей о невысказанных вопросах.

– Для инициированной одаренной нельзя зачать ребенка, если в источнике нет ни капли энергии, – ответила на невысказанный вопрос Анастасия. – Физиология владеющих отличается от обычных людей. Больше животрепещущих вопросов нет?

Был у меня вопрос, но задавать я его сейчас точно не хотел – княжна и так взъерошена, вдруг за оскорбление воспримет. Задавать вопрос я не стал, но она опять все прочувствовала и пояснила.

– Соотношение мужчин и женщин среди одаренных сейчас еще меньше, чем один к четырем, – на удивление спокойным ровным голосом произнесла княжна. – Потому что убивать друг друга – давнее развлечение именно для мужчин. И если я, как ты недавно выразился, выберу роль провинциальной аристократки, жених уровня Аверьянова, которого ты недавно так спокойно прикончил… между прочим еще больше увеличивая разрыв полового соотношения, это тот максимум, на который я могу рассчитывать. Потому что более выгодные партии разбираются совсем на ином уровне, еще до момента рождения. А отвечая на твой вопрос: да, низкоранговая клановая пешка, выращенная специально на выданье как товар, не заикнется с претензией, сохранила ли я для него свое самое ценное и единственное. Теперь понятно?

– Теперь понятно, спасибо. И даже более того, – пришла мне на ум неожиданная мысль, – ведь этот среднестатистический условный низкоранговый Аверьянов, приобретенный родом как муж, не будет возражать, если первый ребенок не будет на него похож… Первенцы ведь не подвергаются генетической коррекции?

Анастасия помолчала, глядя на меня и раздувая ноздри. Не выгнулась только, как разъяренная кошка, но, судя по ее эмоциям, до этого было недалеко.

– Нет, нет! – произнес я, глядя княжне в глаза и даже руками помахав в отрицательном жесте. – Я совсем не думал о том, что ты рассчитывала провернуть подобное. Просто знакомлюсь с нравами чужого пока для меня мира. Мысли вслух.

Тяжело выдохнув, княжна расслабилась и кивнула. Она почувствовала, что я не соврал, и сейчас откровенно не скрыла облегчения. Переведя дыхание, Анастасия заговорила.

– Ты сейчас озвучил вещи, о которых вслух не говорят. Совсем. Осторожней, подобное может стоить тебе слишком дорого.

– Я варвар из Британской Калифорнии, мне пока можно.

– Я не шучу, – совершенно серьезно покачала головой Анастасия. – Такие вопросы не простят даже Валере с его репутацией. Это очень опасная тема, и ее лучше не поднимать даже в мыслях.

– Учту.

Был у меня и еще один вопрос, связанный с догадками о холодной расчетливости Анастасии в ее ипостаси снежной королевы. Но сейчас точно не время и не место для него, поэтому я всеми силами постарался о нем не думать. Княжна же сделала вид, что не думать об этом у меня прекрасно получилось. Потому что, вспыхнув почти до самых кончиков ушей, она молча отвернулась.

Анастасия вновь присела у ручья и начала заново строить конструкт полога невидимости. Я наблюдал за ней со спины и думал, насколько она меня чувствует, что прочитала мысли, несмотря на то, что я старательно закрывался.

– Ты можешь просто немного помолчать? – не скрывая вспышки раздражения, поинтересовалась Анастасия.

– А ты можешь просто не лезть под кожу? – совсем не принял я ее претензии.

– Я же не специально, – негромко буркнула она, неожиданно извиняясь и отворачиваясь к воде.

Отвернулся и я, начав глубоко дышать и считать вздохи. На триста третьем княжна подошла и накинула на меня сотканный из невесомой водяной пленки плащ-невидимку. Весь мир вокруг после этого стал немного сказочно, даже мультяшно, выглядеть. Как через водопад смотрю. Причем пелена полога нас не касалась – напитанная стихийной энергией она держалась на расстоянии, отталкиваемая как однополюсные магниты.

В молчании мы вышли из леса и пересекли поле, выходя к мотелю. Изначально я намеревался зайти внутрь, а дальше по ситуации – снять номер, посидеть в кафе за чашкой кофе, вызвать такси. Но как только мы оказались у здания и обогнули флигель, я заметил желтую машину с шашечками на парковке. Водительская дверь была приоткрыта, а на сиденье в блаженном бездействии развалился пожилой сухопарый водитель, с бумажным стаканчиком кофе. Как только я заметил у него на макушке шапочку кипу, я мгновенно переменил решение.

– Подожди здесь, – негромко произнес я княжне.