Сергей Извольский - Врата Тартара [СИ litres]

«Хелот из Лангедока был странствующим рыцарем. Во всяком случае, пытался им быть. Как явствует из имени, родился он в Лангедоке, но о родине своей имел весьма смутные воспоминания, ибо с детства странствовал по различным землям, сначала в качестве слуги, потом оруженосца, потом самостоятельно, поскольку в одном из захолустных замков пьяный барон ударил-таки его перчаткой по шее и тем самым посвятил в высокий рыцарский орден. Хелот встал с колен, взял свое оружие и уехал. Ему было тогда четырнадцать лет».

Самому мне было лет одиннадцать, когда я прочитал книгу «Меч и радуга». Но вот уже сколько лет помню первый абзац. Слишком уж велико оказалось удивление от того, что яркий рыцарский мир может быть окрашен в столь безрадостно серый цвет. Совсем как раскисшее грязное поле, на котором недалекий Хрунгнир Датчанин, загибая толстые пальцы, решая судьбу Хелота, пытался сосчитать – тридцать девять рыцарей он убил, выполняя данный обет, или еще нет.

И я даже знаю, почему сейчас так отчетливо вспомнил и Хелота, и свои чувства от знакомства с обыденной изнанкой рыцарского мира. Инициация одаренных – это ажиотажное мероприятие, привлекающее всеобщее внимание. Ритуал инициации вершится в альма-матер особой комиссией, традиционно в присутствии имперских чинов и высоких гостей. Запоминающееся событие для любого одаренного и важное для всей страны. Как-никак, происходит формальное взросление элит. Да и зрелище впечатляющее – группы облаченных в белые туники юных одаренных проходят через огонь или воду (воздух или землю опционально), становясь после посвящения совсем иными людьми. В прямом смысле слова.

Для создания аватара стихии – необходимого для ритуала инициации простого конструкта из чистой энергии, приглашаются, как правило, люди состоявшиеся, высокопоставленные. Сила традиций. Во всем первом мире любой одаренный может провести только один ритуал посвящения, и это тоже часть традиций. И тема для обсуждения в элитных клубах и салонах – принято гордиться своими «подопечными», отслеживая их успехи.

Технически же в ритуале инициации нет ничего сложного. Тело одаренного уже с рождения отличается от обычного человеческого наличием средоточия силы и более развитым энергетическим каркасом. Который просто необходимо наполнить чистой стихийной силой. Ограничение возраста для инициации является лишь условием безопасности, и это одно из неукоснительных правил, которые написаны кровью не прошедших инициацию совсем юных кандидатов. Да, в ритуале инициации нет ничего сложного, кроме создания филактерия с кровью, помещаемого после в специальный столичный банк на хранение. Но создавать филактерий, который, помимо всего прочего, является и маяком жизни каждого одаренного, я пока не намеревался.

Для одержимых инициация вообще не нужна. Развивать способности к темным искусствам можно без положенного одаренным ритуала, астральная аура связывает одержимых с изнанкой мира с рождения. Просто по устоявшейся традиции осваивать темные искусства и заниматься предметно одержимые начинают после того, как получен опыт работы со стихийными конструктами. Потому что можно безбоязненно совершать ошибки, осваивая работу со стихиями на нижних рангах владения, а вот ошибка при использовании силы Тьмы почти гарантированно может стать последней в осознанной жизни.

С силой стихии, впрочем, также можно начинать работать еще до ритуала инициации. Естественно, это несет дополнительные опасности. Как для оператора энергии, так и для общества – по примеру того, как некоторые дарования садятся за руль без опыта, не достигнув восемнадцати лет. Но и здесь бывают сюрпризы – установленные человеком законы нарушать можно, а вот с законами физики и магии сложнее. Поэтому последствия подобных поступков иногда заканчивают жизненные пути подобной одаренной молодежи еще на старте.

Пока я размышлял и философствовал, мы уже спустились в зал с алтарем рода. Просторное круглое помещение, чем-то напоминающее храмовый зал – потолок в виде купола, с искусной росписью. Но без вычурной, режущей глаз позолоты, все в спокойных тонах – преобладание красного и черного на сером фоне. Цвета рода Юсуповых-Штейнберг, как нетрудно догадаться.

По краям алтарного зала на равном удалении друг от друга стояли обелиски, символизирующие четыре элемента, и создавали круг стихий, в центре которого находился алтарь. Который представлял из себя массивную каменную глыбу в два человеческих роста, по типу дольмена – не поймешь сразу, природного происхождения глыба или рукотворного.

Никаких светильников и факелов в зале не было, мягкий свет словно рождался от самих стен. Наверху над землей царила ночь, и здесь сейчас стоял легкий полумрак. Днем, уверен, тут гораздо светлее. Еще и живые лучи солнца наверняка присутствуют – заметил я отверстия световых колодцев. Направленные, судя по всему, прямо на каменную глыбу алтаря. Штейнберг же, вдруг понял я, – «каменная гора», если на русский дословно фамилию перевести. Доставшегося от Юсуповых огня вот только сейчас в дольмене не видно, для совсем уж полного воплощения герба рода, который изображает объятую пламенем скалу.

На широком уступе каменной глыбы алтаря взгляд привлекала выемка неправильной формы, похожая на джакузи. Сходство усиливалось тем, что наполнен этот нерукотворный (или рукотворный) бассейн был подсвеченной лазурью водой. Точь-в-точь как ультрамариновый отблеск глаз Анастасии, когда они наполнены стихийной энергией. Чистое горное озеро в миниатюре.

Высокие, выше человеческого роста камни обелисков по краю круга стихий имели сквозные отверстия в верхней части, в каждом из которых находился сгусток силы. Даже по цветам понятно, где какая стихия. И от каждого монумента к алтарю в центре вела приподнятая над уровнем пола дорожка. Одна из них упиралась в подножие дольмена прямо напротив отблескивающего лазурью бассейна. И это была дорожка, ведущая от обелиска со стихией воды. По ней наверняка прошла Анастасия в свой недавний визит, для того чтобы зачерпнуть накопленную силу родового алтаря. И в дольмене нет сейчас полагающегося ему огня, потому что концентрация алтаря на стихии воды осталась со времени визита княжны, снова сопоставил я увиденное.

Нужный мне обелиск, символизирующий огненную стихию, находился на противоположной стороне алтарного зала. Пройдя вдоль стены, чувствуя за спиной присутствие близнецов Дорошкевичей, я вскоре оказался у обелиска и обернулся к братьям. Постоял немного, выравнивая дыхание. И только после обратил внимание на переглядывающихся взволнованных Борисов, которые уже наверняка догадались о цели визита в алтарный зал.