Сергей Извольский - Восточный пакт [СИ litres]

– Агтуг Сег-геевич, необходимо будет немного потегпеть, – предупредил меня Моисей.

Кивнув, я отвернулся без комментариев. Не люблю иглы и скальпели. Особенно когда скальпелем тебе взрезают кожу, а после многочисленные иглы переходника втыкаются в тело. Стараясь абстрагироваться от боли, я терпеливо ждал, пока Фридман закончит настройку личного терминала, который когда-то принадлежал мне, как Олегу Ковальскому.

Процедура проводилась без обезболивания. Потому что сейчас мне необходимо подписывать договор, подтверждаемый биометрической подписью, в том числе с экспресс-анализом крови. И если в крови будут обнаружены следы обезболивающих веществ, договор может быть признан недействительным – кто знает, в каком состоянии был подписант?

– Все, вы тепегь Олег Ковальский, – когда я уже устал от тянущей пульсирующей боли во вскрытой скальпелем левой руке, сообщил Фридман и предупредительно положил мне планшет под правую руку. – Пгошу подтвегдить заказ отгяду ваглогда Агтуга Волкова на устганение Гегхагда Мюллега, г-гажданина Волынского пготектогата, пгоживающего в Высоком Г-гаде.

Несмотря на неприятную режущую боль, мельтешить и торопиться я не стал. Подождал несколько секунд, делая вид, что обдумываю услышанное. И только после, не торопясь, с показательной ленцой положил, возложил даже, ладонь на предложенный Фридманом планшет.

– Я, Олег Ковальский, подтверждаю заказ варлорду Артуру Волкову на устранение Герхарда Мюллера, гражданина Волынского протектората, проживающего в Высоком Граде.

Руку отсканировало, палец едва ощутимо укололо, после чего поверхность планшета приняла холодный голубой отсвет. Все, договор с моей стороны подписан.

Фридман моментально засуетился, снимая переходник, выдергивая из моей плоти иглы, а после схватил небольшой медицинский пистолет, на вид похожий на канцелярский степлер, и сноровисто обколол место разреза. Боль пропала практически сразу же, а юрист уже заливал рану лазурным гелем, достав тюбик из индивидуальной армейской аптечки. Обработав руку, Фридман залепил стянутый биогелем разрез широким пластырем телесного цвета, едва заметным на коже.

После Фридман убрал все лишнее со стола. Оставил только свой безразмерный кейс, из которого достал лицевые накладки телесного цвета. В этот раз для камуфляжа юрист обошелся без пейсов и широкополой шляпы: прикрепив мне к скулам и носу несколько полосок искусственной кожи, Фридман надел на меня коррекционную маску. По коже дохнуло теплом и на левой щеке под накладкой сразу же некстати пронзительно зачесалось. Юрист между тем повернулся к экрану, задавая параметры моего нового лица. Негромко загудело, корректируя форму накладок. Гудело негромко, но неприятно. Даже в корни зубов вибрация отдалась.

Под сомнение действия Фридмана, оказавшегося столь многопрофильным специалистом, я не ставил. Но все то время, пока юрист колдовал над моим лицом, я думал о том, как буду расхаживать по улицам Града: здесь, в отличие от России и улиц Кобрина, везде глаз большого брата, а любая не проходящая первичную идентификацию личность – маяк для патрульной службы.

Мои сомнения, впрочем, оказались беспочвенными. Закончив и сняв коррекционную маску, Фридман провел перед моим лицом сканером, после на несколько минут погрузился в мелькающие символы на большом экране, а еще чуть погодя вручил мне айди и очки дополненной реальности.

– Василий Спигидонов, – прокомментировал мою новую маску Моисей. – Глубокую пговегку личность не пгойдет, но глубоких пговегок мы не допустим. Вы, как понимаю, сейчас планигуете отпгавиться в гогод в одиночестве?

– Да, – подтвердил я этот момент проговариваемого сегодня утром еще в Кобрине плана.

Фридман подождал, пока я надену очки дополненной реальности. С легким шелестом дужки удлинились, соединяясь на затылке, и очки плотно сели на голове. Перед глазами появилась полоса загрузки, а после – довольно урезанный интерфейс гражданина протектората. На периферии зрения болталось несколько едва видных плашек меню, и, скосив взгляд, я нашел глазами одну из них – пиктограмму социального паспорта. Когда зацепил ее взглядом, пиктограмма приобрела более яркий свет, и я уже рукой вытащил ее перед собой, двигая в проекции дополненной реальности, и раскрыл нажатием.

Василий Спиридонов, 15 лет, рейтинг социальной адаптации 101, статус – нейтральный. Обучаюсь в высшей школе Западного района Высокого Града, работаю грузчиком в ресторане Дары Даная. Сирота, близких родственников нет, на учете в полиции не состою, обучение оплачиваю из наследства тетушки. Вот и весь человек, которым я стал ненадолго.

– Агтуг Сег-геевич, заказывать ужин?

Жестом попросив поверенного подождать, я отодвинул меню с социалкой в сторону и открыл карту. Офис адвокатского бюро Лазерсен и Лазерсен располагался в Западном районе. Удивительно удачное совпадение, учитывая, что мне в этот район сегодня и нужно. Глянул на часы – «21:17». Увеличив масштаб карты, нашел неподалеку китайский ресторан и, немного подумав, решил прогуляться, вновь привыкая к реалиям протектората. Как говорят в футболе – мяч почувствовать.

– Если вы, не дай Господь, – участливо заговорил между тем Фридман, – окажетесь в сложной ситуации, вызывайте помощь. В левом вегхнем углу пегифегии, видите? Кгасная и синяя кнопки, кгасная – силовая помощь от вашего отгяда, синяя – югидическая поддегжка в моем лице. При малейшем сомнении жмите сгазу обе.

– Благодарю, – поблагодарил я юриста, с удивлением почувствовав вполне искренние эмоции. – Моисей Яковлевич, у вас мой личный терминал.

– Да, – осторожно ответил тот.

– Остальные вещи, снятые с тела Олега Ковальского во время первой эвакуации, также у вас?

– Здесь на хганении, – подтвердил юрист. – Мы получили все по списку от посольства Госсийской Конфедегации, и…

– И сейчас вернете все вещи мне. Какие-то проблемы с этим? – поинтересовался я, видя некоторое замешательство Фридмана.

– Нет, – после недолгого раздумья ответил он. – Вещи пгинадлежат вам, какие могут быть пгоблемы.

Несколько минут, потребовавшихся на формальности передачи комплекта, и передо мной на столе лежал брикет вакуумного свертка. Скинув клапан и открыв крышку вздувшего в нормальный размер пакета, я увидел несколько отделений, подстроенных размером под упакованные вещи: куртка, штаны с толстовкой, ботинки, ремень, кобура и скрытые ножны на голень. Пистолета и ножа не было, они так и остались у Мюллера еще с первой нашей встречи.

Глядя на знакомые вещи, я даже некоторый трепет испытал – как бывает, когда в дальнем уголке мира неожиданно соотечественника встречаешь. Все же это одежда, в которой я впервые в этой реальности появился, такое запоминается.