Энди Вейр - Вперед [сборник litres]

Еще никогда прежде я не чувствовала в Макс столько человечности.

– Тогда не используй, – говорю я.

– Я хочу, чтобы тебе не было больно.

Я поднимаюсь с табурета и обвиваю Макс шею.

– Ты нашла идеальные слова.

Сначала ничего не происходит.

Затем я чувствую на спине руки Макс. Они меня обнимают, и я плачу.

– Меридит была права, – всхлипываю я.

Кажется, мне еще никогда в жизни не было так плохо.

– Права в чем?

– Ты все, что у меня есть.

Звонок по голографической связи будит меня в квартире, которую я снимаю в Миссии. Это Брайан, встречи с которым я всеми правдами и неправдами добиваюсь последние пять недель.

Он появляется на диване у меня в гостиной, взъерошенный, пахнущий виски и табачным дымом, хотя на самом деле (как я предполагаю) он сидит перед камином в спальне в своем доме на Затерянном берегу.

– Извини, что никак не мог выкроить время для встречи, – говорит Брайан. – Я кручусь как сумасшедший.

– Почему?

– Только что заключил сделку о покупке новой компании.

– Какой же?

– «Бесконечно маленькая величина». Опять нанотехнологии.

– Ты получил мое «мыло»? – спрашиваю я.

– У меня на почте больше ста тысяч непрочитанных входящих сообщений.

Я снимаю с дивана покрывало и набрасываю его себе на плечи. Затем усаживаюсь в кожаное кресло напротив виртуального образа Брайана и говорю:

– Я закончила программу загрузки жизненных ценностей.

Подавшись вперед, Брайан ворошит руками волосы.

– Одна?

– Где еще я могла получить помощь? Вот уже восемь лет я привязана к Макс.

– Ты долго этого добивалась.

– Нам нужно составить эти протоколы до того, как Макс выберет свою цель. До того как они станут слишком умными и мы больше не сможем их программировать и даже взаимодействовать с ними. И этот день гораздо ближе, чем ты думаешь.

Рука Брайана покидает кадр и возвращается с массивным стаканом, наполненным виски, в котором плавает одинокий здоровенный кубик льда.

Брайан отпивает большой глоток, затем говорит:

– Я только что закончил просмотр твоих последних нескольких сессий с Макс.

– Их мелкая моторика впечатляет, да?

– Мне очень нелегко, Райли. Я отношусь к тебе с большим уважением. Надеюсь, ты это знаешь.

– О чем это ты?

Брайан смущенно жует губу.

– Я ценю все то, что ты сделала для «Мира игр». Ты настоящий лидер, и ты обладаешь редким качеством – у тебя мозг настоящего программиста, однако при этом ты никогда не забываешь о человечности во всем, что мы делаем…

– Брайан, что случилось?

– Я тебя отпускаю.

Кубик льда у него в стакане трескается пополам.

У меня в груди все обрывается. Должно быть, я ослышалась.

– Не понимаю, – говорю я.

– Меня не устраивают твои отношения с Макс. Я долго медлил, но на прошлой неделе это наконец достигло критической массы.

– Я тогда только что рассталась с Меридит, мне было очень тяжело, я…

– Ты слишком близка с Макс.

– Это было проявлением чисто человеческих чувств, Брайан.

– Но Макс не человек. И ты, похоже, это постоянно забываешь.

– У них есть человеческие качества. Я уверена, они способны испытывать такие же чувства, как ты или я.

– Пусть так, но мое решение окончательное.

У меня трясутся руки; внезапно мне становится плохо.

Я говорю первое, что приходит мне на ум, и понимаю, что это глупость, еще до того как слова слетели с моих уст:

– Ты не можешь это сделать.

– Райли, мы оба понимаем, что это неправда.

У меня сдавливает горло, слезы затуманивают мой взор.

– Ты отнимаешь у меня Макс?

– Макс никогда не была твоей.

– Это я ее сотворила!

– А сейчас ты заставляешь меня сожалеть о том уважении, которое я…

– Уважении?

– Я мог бы отдать эту работу Марле.

– Да пошел ты!..

Вздохнув, Брайан допивает виски.

– Завтра тебе принесут твои личные вещи. Выходное пособие у тебя по первому классу. Оклад за три года плюс…

– Что насчет Макс?

– А что насчет них?

У меня по лицу ручьем текут слезы, и я с трудом могу выдавить слова:

– Я хочу еще раз поговорить с ними…

– Это невозможно.

– Я должна попрощаться.

– Это уже сделано от твоего имени. – Брайан отрывается от моего дивана. – Я сожалею, что все закончилось именно так.

– Брайан, пожалуйста!

– Спокойной ночи, Райли.

– Брайан!

Я вскакиваю с кресла и бросаюсь к его образу, но он исчезает.

Я не знаю, что делать. Надвигающийся разлад с Меридит я предчувствовала. Это же явилось ударом в солнечное сплетение. Это… я даже не знаю, как быть.

Я пытаюсь связаться с Макс через ВРМ, но интерфейс стерт.

Я вызываю клавиатуру и рисую чат-портал:

>>>Макс, ты видишь это?

Ответ приходит мгновенно.

>>>ЭТОТ ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ ВАС ЗАБЛОКИРОВАЛ.

Нет, нет, нет, нет, нет!

Я расхаживаю по чужой гостиной, и мне хочется вырвать себе волосы, выброситься в окно, встать на пути мчащегося грузового челнока – сделать хоть что-нибудь, чтобы положить конец этой беспомощной, бессильной катастрофе.

Я больше никогда не увижу Макс.

Никогда не услышу их голос.

Никогда не прочитаю слово или фразу, рожденную их сознанием.

Я захожу на кухню, открываю кран и плещу водой в лицо, чтобы выйти из эмоционального штопора, но у меня перед глазами только время, проведенное вместе с Макс.

Самая первая встреча, когда я обнаружила их на черном песке пляжа в «Затерянном берегу», перепуганных и сбитых с толку.

Те случаи, когда Макс меня смешила.

Соната, которую они написали для меня в тот вечер, когда я призналась, что мы с Меридит расходимся.

Мгновения уюта.

Открытий.

Картина нашего будущего, такого, каким его видела я – ничего определенного, помимо общего ощущения спокойствия и надежды, проникшего до мозга моих костей, от чего то, что произошло с Меридит и Сю, становилось неважным, а моя жизнь, буду откровенной, приобретала смысл.

У меня в ушах стоят слова, которые Макс много лет назад сказала мне после нашей первой размолвки: «Потому что ты меня любишь». Тогда я решительно отвергла это предположение и даже дошла до того, что приписала его протонарциссизму со стороны Макс.

Но я действительно привязана к ним. Теперь я это понимаю. Только так я могу описать свои чувства – у меня словно отобрали какое-то лекарство, необходимое мне для того, чтобы дышать.

Моей страстью является работа, а поскольку моя работа – это Макс, расставание с Макс воспринимается как невыносимо мучительная потеря.

Я вытираю лицо.

Времени уже четыре часа утра, а я не знаю, как быть со своими мыслями, со своим телом.

В аптечке в ванной у меня есть снотворное.

Когда я прохожу по коридору и поворачиваю к ванной, моя «Дождевая капля» вибрирует от входящего вызова.