Ирина Абрамова - Хранители [litres]

– Подожди! – Эмиль пытался осмыслить услышанное. – Ты утверждаешь, что все, что я читал в сказках, – правда?..

Вадим не торопил его. Он помнил, как сам с трудом освоился с новым положением вещей. Холод проник под одежду. Вадим поежился.

Эмиль заметил, как тот обхватил себя руками, пытаясь согреться. Он поднялся и с виноватым видом вернул куртку.

– Прости, я отвлекаю тебя!

Он ушел. Вадим смотрел ему вслед. «Вундеркинд, говоришь… А по сути, совсем еще мальчишка. Я знаю, каково потерять родных, и сделаю все, что смогу, чтобы узнать правду про последнюю экспедицию твоего отца…»

Лес поднимался справа и слева. Все вокруг хрустально поблескивало. Морозное утро покрыло траву, стволы и хвоинки инеем. Искорки вспыхивали то тут, то там, превращая тайгу в зачарованный лес.

Группа учеников со всеми предосторожностями продвигалась вглубь заповедной тайги. Они не разговаривали. Путь пролегал мимо поселка. Привлечь внимание жителей означало потерю драгоценного времени. Эмиль с сожалением отвел взгляд от родного дома, сиротливо стоявшего на пригорке. Оттуда когда-то вышел отец, он шел по той же тропинке…

Ребята притихли. Сразу видно – устали. Пора было сделать привал, но торопились добраться до места.

Стоянка экспедиции возникла как-то сразу: за очередным поворотом тайга расступилась, и перед путешественниками предстал палаточный городок. Дикие звери не тронули последнее пристанище исчезнувшей экспедиции, только лесные травы проросли сквозь покосившийся полог палатки, да кострище исчезло под слоем полусгнившей листвы. Опрокинувшийся котелок, хворост, заготовленный для костра, – все говорило о том, что здесь собирались обосноваться всерьез и надолго.

Эмиль помнил лагерь немного другим… Его пустили сюда после того, как следователь и представитель из краевого центра осмотрели место стоянки. Именно тогда он нашел старую отцовскую тетрадь.

И вот он снова здесь…

Решили обосноваться ниже по течению, не хотелось беспокоить духов прошлого. Сырые дрова быстро занялись под умелыми руками Сашки: уроки Ингвара не пропали даром. Выпили горячего чая и принялись за работу…

Вадим попытался «услышать» окружающий мир, но деревья молчали. Сашка медленно передвигался от предмета к предмету, высматривая, вынюхивая, сопоставляя. Остальные разбрелись, изучая каждую мелочь.

– Бесполезно!.. Слишком много времени прошло… – Сашка повертел в руках наполовину сопревший рюкзак и отбросил его.

– Не говори «гоп»! – отозвалась Юлька, вынимая из расселины какой-то осколок.

Она спрятала находку в пробирку и двинулась дальше.

Как ни странно, именно Сашка первым наткнулся на реальный след: в нескольких метрах от лагеря на неохватном стволе древней лиственницы очень четко проступали те самые символы…

– Значит, здесь проходила граница Зоны, – проронил Анджей. – Отсюда и начнем наши поиски.

Прежде чем углубиться на неизвестную территорию, решили подкрепиться. Воспользовавшись привалом, Вадим снова перелистал тетрадь. Поймал себя на мысли, что неизвестный ему ученый – хороший художник: быстрые зарисовки на полях отличались четкостью линий и фотографической правильностью изображения. Вадим легко угадывал очертания гор, маячивших вдали, некоторые местные растения.

– Хорошо, что зима задерживается, – вздохнул Эмиль. – Осень тут уж очень красивая. Представляете, раньше здесь часто олени встречались…

Он спустился с пригорка, присел рядом с Вадимом. Знакомое окружение пробуждало одновременно и тяжелые и радостные чувства. Истерзанная душа снова и снова обращалась к памяти, возвращая мгновения прошлой, счастливой жизни. И, в то же время, идти по следам экспедиции было мучительно: с каждым шагом он становился ближе к страшной разгадке…

– Ты любил отца?.. – отложил тетрадку Вадим.

– Помню, я пешком под стол ходил, а он… Мог оставить свою работу и долгие часы бродить по тайге, показывая мне редчайшие растения. Часто папа сажал меня на плечи, чтобы я видел дальше… Я был так счастлив!..

Эмиль поднял прутик, поковырял слежавшиеся хвоинки.

– Мой отец один воспитывал нас с братом, – вдруг заговорил Вадим. – Он почти все время находился в отъезде, но каждую минуту я знал, что он думает о нас. Когда возвращался, привозил Даньке машинку. Сильно уставший после нескольких дней на трассе, он все равно проводил с нами целый вечер, выслушивая все новости, пока Данька не засыпал у него на руках. Мне очень не хватает этих бесед…

Эмиль внимательно слушал исповедь. Вадим никогда не говорил о своей семье. А тут вдруг…

– Я всегда ношу с собой две фотографии, – Вадим вынул потертые снимки, протянул Эмилю. – Одна – где отец жив, другая – когда умер…

Голос подвел Вадима. Он замолчал. Эмиль долго смотрел на улыбчивого человека на фото. Потом перевернул другое изображение – обгоревший остов машины, тело под простыней. «Так даже хуже, – подумал он. – Для меня отец все еще жив…»

Он вернул снимки. Вадим положил их во внутренний карман.

– Дана оказалась рядом в тот момент. Только благодаря ей я сейчас могу спать спокойно. Я уверен в будущем брата. Она выхватила нас из того кошмара… Я хочу, чтобы ты знал, что мы сделаем все возможное и невозможное, чтобы узнать правду об экспедиции. И если есть хоть маленький шанс, что твой отец жив, вернем его.

Вадим поднялся и пошел к костру. Ребята уже укладывали приборы в рюкзаки.

Эмиль еще какое-то время сидел под лиственницей. Тугой ком, мешавший дышать все последние месяцы, вдруг исчез. Горе нашло выход в виде скупых слез, тихо стекавших по щекам. А вокруг возвышались прекрасные своей холодной красотой хребты, между стволов вековых лиственниц поблескивало зеркало заповедного озера, скупое осеннее солнце освещало это великолепие, не создавая теней.

Теперь шли медленно, максимально осторожно продвигаясь вглубь Аномалии и одновременно пытаясь отыскать следы экспедиции. Задача предстояла не из легких: еще живо вспоминались ощущения от встречи с оборотнем.

Сашка уверенно вел на север, руководствуясь одному ему ведомыми приметами. Ваня пару раз ловил за руку готового упасть подопечного. Тому словно нарочно попадались вывороченные корни и спутавшиеся ветки, но пока все обходилось. Эмиль удивлялся выносливости ребят. Он нес рюкзак вполовину легче, потому что Ваня переложил часть вещей к себе, но плечи уже начинали ныть. Может, загадка в привычке, хотя кому и быть здесь как рыба в воде, как не ему, родившемуся в здешних местах.

Впереди шел Вадим. Сашка постоянно исчезал в зарослях. Его «чутье» могло сыграть решающую роль в случае нежелательной встречи. Замыкал колонну Анджей. Глубокая складка, залегшая между бровей, говорила о нелегких мыслях. А думал он о ребятах, идущих с ним: «Ведь дети совсем!.. А впереди неизвестно что. И чем дальше, тем крепче уверенность, что столкнемся с серьезной угрозой».