Хэйлоу Саммер - Принцесса пепла и золы [litres]

– Еще будучи маленьким ребенком, я слышала, что мы должны платить Кинипетской Империи огромные суммы, чтобы оставаться свободными!

– Ага. Вы ежегодно переправляете через границу тысячи ящиков с золотом, потому что где-то есть договор, в котором говорится: «Если вы не дадите нам золото, мы заберем вас!»

Я хмурюсь:

– А разве это не так?

– Полная чушь! Конечно, из Амберлинга в Империю текут очень большие деньги. Но и вы получаете кое-что взамен. Все, чего у вас нет, вы покупаете у нас. А нужно вам многое, потому что ваша страна маленькая и вы не можете производить все самостоятельно или неделями везти из другого независимого королевства. Твой линдворм – лучший тому пример. У вас нет места, чтобы разбирать такие случаи. Либо убиваете тех существ, которые считаются проблемными, либо передаете их нашим учреждениям и законам. Вы сами выбрали второй вариант, и это разумно. Итак, дракон переправился через границу и поселился у нас. Конечно, услуга Кинипетской Империи требует определенной платы. Кстати, вы отправляете к нам и своих преступников, они сидят в наших тюрьмах – вы платите за это деньги. А когда мы будем одной империей, это не будет стоить ни гроша. Вы получаете выгоду от нашей силы, мы расширяем страну, защищаем границы и стабилизируем мощь. Так что выигрывают все.

Я вызывающе смотрю на него. Не все так просто. Я уверена, что нет!

– Все, чего это будет вам стоить – чего это действительно будет стоить в конце концов и по итогу, – того, что над замковой горой будет развеваться уже не желто-голубой флаг Амберлинга, а зеленая ветка на фоне полотнища ежевичного цвета – флаг Кинипетской Империи. Неужели это так плохо?

– Это моя страна, и на замковой горе должен развеваться наш флаг!

– Это лишь другие цвета и другой рисунок.

– А вот и нет! Речь идет о достоинстве, традициях и свободе!

– Вы станете более состоятельными, чем прежде. И, если спросишь, я скажу, что отсутствие недостатка в деньгах – вот что делает людей свободными.

– Флаг должен остаться желто-голубым!

– Но этого не будет.

– Если он станет ежевично-зеленым, тебе придется обойтись без меня!

– Желто-голубой, желто-голубой . Ты вообще себя слышишь? Ты как некий восьмилетний принц, которому не нравится цвет его торта!

– Вряд ли ты можешь это сравнивать.

– Могу, еще как! В обоих случаях речь идет о неповиновении и разуме. Ты ожидала от принца разумного поведения, хотя ему было всего восемь лет. А сама – в семнадцать – готова приставить оружие к моей груди, если я не выполню твоих вымогательских требований? С каких это пор упрямство стало героическим и уместным?

– Как ты вообще со мной разговариваешь?

– Открыто и честно – именно так, как это нужно делать со своей будущей женой. По крайней мере, так принято в недоброй и ужасной Кинипетской Империи. Может быть, в Амберлинге вам нравится лгать друг другу и при этом чувствовать себя намного свободнее!

У меня вдруг перехватывает дыхание – по разным причинам. Во-первых, потому что он такой невероятно наглый! Во-вторых, у меня заканчиваются аргументы, хотя я совершенно уверена, что моя точка зрения не настолько глупая и вызывающая, как он пытается показать. А в-третьих, он только что назвал меня своей будущей женой. И лучше я остановлюсь на третьем пункте, потому что появляется много мыслей в голове на эту тему!

– Так я твоя будущая жена, да?

– С ударением на слово будущая, – отвечает он. – Я не собираюсь жениться на тебе завтра, но с удовольствием включу тебя в свои планы сейчас. Я занимаюсь этим с прошлого лета и признаю, что это помогло мне пережить тяжелые часы. Я знаю, что бедняге Випу пришлось гораздо хуже, чем мне. Вероятно, в эту суровую зиму он то и дело страдал от насморка, а иногда у королевского повара даже кончался паштет из оленины, потому что из-за сильного снегопада охотники не могли доставить мясо во дворец. Зато война была сплошным наслаждением. Никакой скуки, которая подстерегает тебя в мирное время, когда тебе приходится бороться с голодом, опасностями, напряжением и ежедневной неуверенностью в том, выживешь ли ты на следующий день. Так что, если хочешь выйти за него замуж, потому что он заслуживает твоего сострадания, сделай это, не стесняйся. Я не буду тебе запрещать!

– Хотя ты, конечно, достаточно силен, чтобы добиться запрета!

– Я бы продумал путь и способы…

– А как насчет твоей любимой, ответственной, великой, героической кинипетской императорской семьи? Твой отец случайно не против, чтобы ты женился на иноземной девушке, которая не умеет колдовать?

– Ну, что касается иноземной, так это скоро перестанет быть актуальным.

– Но магического дара у меня не появится.

– Да, это действительно проблема. Я приложил много усилий, чтобы убедить отца в нашей связи, или, по крайней мере, добился, чтобы он не запрещал мне такой союз полностью и окончательно. Ты не можешь судить об этом, потому что не знаешь его, но, скажу я тебе, эти аргументы потребовали от меня столько же боевого духа и тактического мастерства, что и вся война.

– И все это, не спрашивая у невесты, хочет ли она?

– Я подумал, что лучше спрошу невесту, когда она узнает условия.

Я чувствую в животе что-то среднее между паникой, восторгом и желанием. Всего понемногу, но ощущаю себя при этом предателем. Сначала упрекать императорского сына в корыстолюбии, а потом его желать – да куда такое годится?!

– Что за условия? – как можно холоднее спрашиваю я.

– У тебя не будет прав на собственность моей семьи, ни у тебя, ни у твоих – наших – детей, если они появятся. Они будут исключены из наследственной преемственности. Кроме того, мой отец не желает тебя видеть, а это значит, что тебе придется держаться подальше от всех императорских резиденций, особенно от дворца в Толовисе. Он не признает тебя частью семьи, но не станет препятствовать браку – если я не смогу с этим справиться и прийти в себя. Обязательное требование состоит в том, чтобы ты подписала договор, в котором откажешься от всех прав и титулов, в том числе от имени своих потомков.

– Ах, и верно, это еще одна мера, которая предпринимается только для моей пользы!

– Поскольку у тебя, как у члена кинипетской династии, и в самом деле имелись бы некоторые неудобные обязанности, такой договор имеет свои преимущества.

– А теперь я должна возрадоваться и повиснуть у тебя на шее?

– Как я уже сказал, я не намерен жениться на тебе завтра. Мы ведь еще молоды. Просто подумай об этом.

И вот мы стоим лицом к лицу в башенной комнатке, почти целиком погруженной в темноту ночи, если не считать призрачного света луны. Мне так хочется отбросить все, что стоит между нами, пусть даже на одну ночь. Хочется, чтобы мы снова целовались, как в саду во время бальной ночи, но на этот раз без лишних глаз и не торопясь. Нам не пришлось бы останавливаться, и мы могли бы продолжать до самого утра.