Синди Лин - Сокровища Двенадцати [litres]

– Разговаривайте с людьми! Вы поразитесь, как много можно узнать от одного человека, если он видит в вас доброжелательного и заинтересованного собеседника. Все любят рассказывать о себе.

Работали над маскировкой. В этот раз у Усаги появилась нечёсаная борода, Гору сделался одноглазым стариком, а Тора покрасила несколько зубов в чёрный цвет, чтобы казалось, что они выпали.

– Думаешь, так безобидней? – рассмеялась Усаги. – Вид какой-то дурацкий.

Тора повела бровями.

– То же самое могу сказать и о твоей бородище!

Одновременно с маскировкой учились лицедейству, чтобы сливаться с толпой, где бы ни случилось оказаться. Нэзу выбирал одного из Наследничков и предлагал какую-нибудь роль. После этого Усаги брала на себя роль незнакомца, которого и надо было убедить в том, что ты «сын богатого купца », «странствующий факир »или «старый слепой нищий ».

– Следите за тем, что говорит собеседник, – советовал Нэзу. – Если вас спутали с другим человеком или приняли за коробейника, хотя вы собирались выдавать себя за рыбака, не надо возражать. Лучше подыграйте. Чем придумывать себе сложную историю, проще поддакивать.

Гору почесал свою бритую макушку.

– Ну, не знаю. А что, если нас подловят на вранье?

– Я не говорю, что убедительное прикрытие не нужно, – ответил Нэзу. – Конечно, всегда лучше быть готовым. Но даже с серьёзной подготовкой что-то может пойти не так, как вы ожидали. Паниковать не нужно. Если действовать находчиво – всё получится.

Усаги никогда раньше об этом не думала. «Совсем не обязательно всё должно идти как по маслу ». Эта мысль добавляла ей уверенности.

Однажды утром, через несколько недель после ухода Ину и Сару, Усаги и Тора вместе протирали деревянный пол Большого Зала. Уборка была в самом разгаре, когда Тора вдруг остановилась и, оглядевшись, нет ли кого поблизости, прошептала:

– Видела недавно кое-что в Дальнозорком Зеркале.

– Что ты имеешь в виду?

– Это было, когда Сару велела нам посмотреть в нём Флейту. Я не пыталась сосредоточиться на Флейте, искала другое.

– И что же ты искала?

– Отца, – призналась Тора. – Мне кажется, я что-то увидела, но всё сразу же подёрнулось дымкой. Хочу взглянуть ещё раз.

Усаги присела на корточках рядом с подругой.

– Ты уверена, что видела его? – прикусив губу, спросила она. – Часто смотреть нельзя, ты ведь знаешь.

– Ну да, конечно. «Будешь всё время смотреть в другой мир – и перестанешь замечать то, что прямо перед тобой »– вы, Наследники, все так говорите. А сама же ты рассказывала, как постоянно наблюдала за нами с Умой, когда Ловчие забрали нас в Академию.

– Ничего не «постоянно », – запротестовала Усаги. – Я, конечно, заглядывала время от времени, но никогда не смотрела подолгу. К тому же я видела, как вас обеих схватили, и точно знала, что могу вас найти. Я просто боюсь, что ты станешь часами всматриваться в Зеркало, пытаясь найти отца, который давно уже умер.

Янтарные глаза Торы вспыхнули.

– Ты не знаешь, умер он или нет. Наверняка – не знаешь. – Она подошла к стене с оружием. Там рядом с легендарными клинками Воинов прошлого висел и простенький меч, который Торе выдали в Академии Дракона. Она показала Усаги стальное лезвие. Рукоять и ножны были самые простые, но острие клинка выковано очень искусно – на поверхности металла были отчётливо видны змеистые линии. – Эти линии показывают, сколько раз металл был сложен при ковке. Ты только посмотри, сколько их! А клеймо! Должно бы быть вайянским, но я готова поклясться, что оно выглядит в точности как отцовское. Его работу я узнала бы где угодно.

– То есть… ты думаешь, что твоего отца забрали в Вайю ковать оружие для войск Короля-дракона? – Усаги замолчала. Тора уже говорила об этом раньше, но Усаги всегда боялась дать волю надежде. Если это правда, может, её родители тоже находятся в плену где-нибудь далеко. А не похоронены в огромной общей могиле неподалеку от Златоклыка, как она думала до сих пор. – Может, ты просто видишь что-то, чего очень хочешь? Что-то, чего на самом деле нет?

Тора фыркнула.

– Хочешь сказать, это всё только в моём воображении? Что ж, легко проверить. Сейчас я подумаю о чём-то, что точно не может появиться. – Она принесла Зеркало и устроилась рядом с Усаги. Потом заглянула в него… и побелела как мел. – Не может быть.

– Что? Что ты видишь? – Усаги наклонилась к Зеркалу, чтобы посмотреть, но Тора уже отстранилась. Взгляд у неё был напряжённым, как будто она пыталась и не могла чего-то осознать.

– Тигрица. Я видела её в Зеркале.

– Тигрица?! – не веря своим ушам, прошептала Усаги. – Она… жива?

У Усаги мурашки побежали по спине. Несмотря на лето и установившуюся тёплую погоду, в Большом Зале вдруг стало холодно, как зимой.

– Как? Как ты можешь видеть её в Зеркале?

Это совершенно невозможно. Усаги собственными глазами видела, как Синий Дракон поразил Тигрицу. Всякий раз, когда она вспоминала их поход к Облачному Дворцу, этот момент снова вставал у неё перед глазами: Король-дракон, обрушивающий свой меч на Наставницу, и мгновенный взрыв, уложивший их всех на землю.

– Она погибла. Ты же была там, Тора.

– Знаю! – Тора всё ещё смотрела в Зеркало широко раскрытыми глазами. – Просто подумала о ней, зная, что ничего не увижу. А она – вот…

– Дай я гляну, – совсем сбитая с толку, потребовала Усаги.

Тора передала ей позолоченный диск.

– Пусть Двенадцать будут свидетелями, я ничего не придумала.

Луч солнца из открытых дверей упал на Зеркало, и оно вспыхнуло, едва не ослепив Усаги и напомнив ей вспышку и взрыв в момент гибели Хоранги. Усаги зажмурилась, подождав, пока пройдут пятна перед глазами, потом снова взяла Зеркало. Вспомнила морщинистые руки Тигрицы, так заботливо лечившие её, когда она получила своё первое ранение, и так ласково гладившие по голове дымчатого леопарда. Вспомнила проницательный взгляд её зелёных глаз, её шаркающую походку и деревянный посох, что был вдвое выше её самой. И как ловко сражалась она с Синим Драконом, не имея никакого оружия, кроме простого деревянного посоха!

Отразившиеся в зеркале знамёна Большого Зала затуманились и исчезли, уступив место сжавшейся и неподвижной фигуре. Длинные седые волосы с чёрной полосой вместо пробора свисали на лицо, не давая разглядеть его черты. Но Усаги и этого было достаточно.

– Наставница? – выдохнула она, впившись глазами в эту как будто окаменевшую фигуру. Неужели Тигрица жива? Усаги захотелось дотронуться до её морщинистых рук, и тут она заметила, что они скованы цепью. Вдруг цепь пошевелилась: руки потянулись вверх, слегка отодвинув падавшие на лицо волосы. Усаги вздрогнула, увидев глядевший на неё глаз и выпуклый шрам под ним. Это точно была Тигрица, и она была живая.