Синди Лин - Сокровища Двенадцати [litres]

– Когда возродится Круг Двенадцати, Щит Невидимости тоже будет восстановлен, – уверенно говорила Сару. – Вначале нам предстоит всем вместе бороться с остатками угнетателей и изгнать их из королевства, а после того, как Мидага снова станет невидимой, никакие завоеватели уже не смогут к ней подступиться.

Вскоре после возвращения Рана получила звание Наследницы Змеи – за храбрость, находчивость и прекрасное владение земляным Даром. Ведь в конечном счёте это она (не без помощи Ожерелья Земли и Моря) сумела покончить с Синим Драконом. Тора была рада, что бусина из тигрового камня пошла на восстановление Ожерелья. Ей она была уже не нужна. Видения приходили сами, а на крайний случай под рукой всегда было Древо Стихий.

На церемонии посвящения Рана получила от Усаги прекрасное оружие – деревянный посох, который можно было использовать как духовую трубку. В верхней съёмной его части были отделения для отравленных дротиков. А Ину сделал для Раны браслет с потайным отделением для песка с Танцующих Дюн.

– Это тебе и защита получше кольчуги, и оружие отличное: как закрутишь свой колючий вихрь – всех врагов раскидаешь.

– Я додумалась до этого, глядя на Кольцо Тумана, – сказала Рана. Она вся светилась от радости, когда надела браслет на запястье. Ума наклонилась над ней и тоже разглядывала его с восхищением.

Самая младшая в Святилище, Ума уже в полной мере владела двумя своими Дарами – лошадиной скорости и огня – и готовилась стать Наследницей Воина Лошади. Среди повстанцев были и другие подростки с таким же Даром, изъявившие желание стать Наследниками. Но Ума не считала их серьёзными соперниками.

– Я прошла Академию Дракона и совершила Восхождение на Гору – им меня не обогнать!

Брат Торы получил предложение стать Наследником Воина Дракона, но отказался.

– Я нужен Рудокопам, – объяснил он. – Лучше мы будем помогать вам отсюда. А если вам нужны ещё Наследнички, то вот они: Панри обладает неукротимостью и непрошибаемостью дикого кабана, и эта сереброглазая Дракониха тоже, думаю, подойдёт. – Он кивнул в сторону Миру, которая успела поразить всех гостей, прибыв в Ущелье на спине гигантской Бабочки Императора. Вдохновлённая примером Усаги, она довольно скоро сама приручила Фиолетового Императора и теперь частенько облетала на нём остров.

Юнджа и его питомцы прибыли в ущелье на своих странных приспособлениях, которые были тут же продемонстрированы всем собравшимся.

– Если нам, владеющим Дарами, удастся помочь тем, у кого их нет, – сказал старик, поглаживая странную безлошадную повозку, на которой прибыл на пир, – тогда никаким чужакам мидагцев уже не одолеть!

После сражения они отдали своих безголовых лошадей жителям Крыла Крачки, и те, прибыв домой, сообщили, что добрались на удивление быстро. И на крыльях из бамбука и камыша летали теперь всё дальше и дальше. Вот и Джи прилетела на них в Мраморное Ущелье в сопровождении своих верных чаек.

Теперь все собрались за длинным столом в Расписном Гроте.

– Никакой поддельной еды, – довольно заявил Имуги. – Всё без обмана.

Тут была жареная утка с хрустящей корочкой, огромный жареный кабан на вертеле, рис, сваренный на пару в листьях лотоса, копчёная рыба из свежего улова и множество диких овощей и грибов. Еда была простая, но удивительно сытная и вкусная, и Усаги подумала, что эти блюда ничуть не уступают лакомствам от Кудесника.

Покончив с угощением, Ину, Нэзу и Сару принесли музыкальные инструменты. Под шутки и улюлюканье Наследнику Собаки пришлось заверить всех, что на этот раз флейта у него самая обычная. К исполнителям присоединились некоторые из Рудокопов, и музыка и песни полились снова.

Когда Гору и Рана встали и пошли танцевать, Усаги обнаружила, что Умы и Торы нигде не видно.

Выскользнув из Пещеры, она нашла их совсем неподалёку. Обе сидели на уступе над извивающейся лентой Павлиньей Реки, и рядом с Торой примостился неразлучный Кумо. Дымчатый леопард радостно повёл ушами, когда Усаги подошла и села между сестрой и подругой.

– А сладкого не попробовали? – спросила она. – Я хотела оставить вам горного мёда в сотах – Рудокопы говорят, что от него бывают прекрасные сны и видения. Но, кажется, Гору проглотил весь остаток.

– Вот и хорошо. Моя мечта сейчас здесь, – ответила Ума. – Мы снова втроём, не голодные и в безопасности. И это так прекрасно, что никакого мёда не надо.

Тора улыбнулась и потёрла широкий бархатный нос Кумо.

– В последние дни у меня много видений, и все они полны счастливых встреч. – Она бросила взгляд через плечо – туда, где под сводами Разрисованного Грота раздавались пение и смех.

Усаги вздохнула и обняла одной рукой подругу, другой – сестру. Ума подняла на неё глаза.

– Что бы сказали, увидев нас сейчас, мама и папа?

Усаги посмотрела через ущелье на заходящее за горизонт солнце и золотую полоску на тёмно-синем полотне неба. Серебряное Море, огромный звёздный рой, пролитое небесное молоко. Она нашла глазами пару подмигнувших ей зеленоватых звёзд и подумала о Тигрице.

– Думаю, они все за нас бы порадовались.

Музыка и голоса, доносившиеся из пещеры, сливались с рёвом низвергающихся потоков Павлиньей Реки. Это было похоже на дикую и прекрасную песню, находящую отклик в любящем сердце Усаги. Она бросила взгляд на Уму и Тору, и все трое, не сговариваясь, улыбнулись. Вместе они могут ещё так много…

А сверху на них во все глаза смотрели знакомые и незнакомые звёзды.