Ричард Кнаак - День Дракона [litres]

Но дел еще оставалось – не сосчитать, так много, что Кориалстраз вновь отвернулся от смертных, предоставив им справляться самим, как сумеют. Увидев через медальон нагружаемые повозки, услышав резкие, точно лай, приказания орочьих офицеров, он сразу же понял: его старания вот-вот принесут плоды. Орки заглотили приманку и собрались покинуть Грим Батол. Выходит, вскоре они вывезут его возлюбленную Алекстразу под открытое небо, и там он, наконец, сможет ее спасти.

Однако даже тогда сделать это будет непросто. Тут требуется и хитрость, и точный расчет, и, разумеется, немалое везение.

То, что Смертокрыл жив и явно замышляет расколоть Лордеронский Альянс, оказалось новой и не на шутку пугающей заботой, какое-то время грозившей смешать, пустить по ветру все планы Кориалстраза. Однако, судя по тому, что удалось узнать в облике Краса, Смертокрыл, с головой погрузившись в хитросплетения политики Альянса, начисто позабыл и об орках в дальних краях, и об остатках некогда славного рода красных драконов. Да, Смертокрыл затеял собственную шахматную игру с множеством королевств вместо фигур, и, если оставить его в покое, непременно втянет их в разрушительные, кровопролитные войны… но, к счастью, подобные игры тянутся по многу лет, а потому о судьбах людей, обитавших в Лордероне и за его пределами, Кориалстраз не тревожился. Их дела подождут, пока он не вызволит из плена возлюбленную.

Но, если об опасности, грозящей тем самым землям, что он взял под крыло, быстрокрылый дракон мог на время забыть, нечто другое терзало его душу, ни на минуту не оставляя в покое. Ронин и те двое, отправившиеся ему на выручку, доверились волшебнику Красу, не зная, что для дракона Кориалстраза спасение королевы дороже собственной жизни. В сравнении с этим жизни трех смертных казались сущим пустяком… по крайней мере, так он считал до недавнего времени.

Теперь же дракона снедало чувство вины. Чувство вины не только перед обманутым Ронином, но и перед эльфийкой с дворфом, оставленными без присмотра после того, как он дал слово показать им путь в горную крепость.

Ронина, скорее всего, уже нет в живых, но, может статься, двоих других еще не поздно спасти… Алый исполин понимал: не удостоверившись хотя бы, что сделал для них все возможное, сосредоточиться на собственном деле ему не удастся.

Достигнув юго-западной оконечности Каз Модана, Кориалстраз приземлился на укромной вершине в окружении горной цепи, в какой-то паре часов лету от Стальгорна. Здесь, наскоро оглядевшись, он смежил веки и сосредоточился на медальоне, по его приказанию отданном Ромом следопытке, Верисе.

Скорее всего, она сочла камень посреди медальона обычным самоцветом, однако на самом деле то была – ни больше, ни меньше – частица самого Кориалстраза. Существование она начала в виде его чешуйки, а нынешнюю форму приняла под воздействием колдовских сил. Свойства зачарованной чешуйки до глубины души поразили бы любого волшебника – если бы он, конечно, умел пользоваться драконьей магией. К счастью для Кориалстраза, подобным умением отличались считаные единицы, иначе бы он ни за что не рискнул сотворить такой медальон. И Ром, и эльфийка явно были уверены, будто самоцвет может служить только для связи, и развеивать эти заблуждения дракон вовсе не собирался.

Под завывания ветра, под натиском снежных вихрей, Кориалстраз сложил крылья над головой, чтоб лучше сосредоточиться, и вызвал в памяти образ эльфийки – такой, какой видел ее при помощи талисмана. Весьма приятной на взгляд сородичей внешности, явно встревожена судьбой Ронина… и вдобавок умелый боец. Да, возможно, она еще жива, и дворф с Заоблачного пика – тоже.

– Вериса Ветрокрылая! Вериса Ветрокрылая! – негромко позвал Кориалстраз, прикрыв глаза, дабы ничто не отвлекало мысленный взор.

Странно, однако дракон ничего не увидел, хотя медальон должен был показывать все, на что эльфийка его ни направит. Может, она его спрятала?

– Вериса Ветрокрылая… скажи же что-нибудь, хотя бы негромко, подтверди, что слышишь меня.

По-прежнему ничего.

Тут дракон впервые едва не утратил самообладания.

– Эльфийка! Эльфийка!

И вновь ни отклика, ни образа. Тогда Кориалстраз целиком сосредоточился на медальоне, пытаясь расслышать хоть что-нибудь – хотя бы орочий рык.

Все напрасно.

Выходит, он опоздал. Совесть проснулась в нем слишком поздно, и те, кто отправился Ронину на выручку, тоже погибли – а все потому, что дракон о них позабыл.

В образе Краса он ловко сыграл на чувстве вины, мучившем Ронина, на воспоминаниях о товарищах, потерянных магом при выполнении предыдущей задачи. Все это сделало Ронина вполне послушным. Однако теперь Крас начал понимать, каково пришлось человеку. Алекстраза всегда говорила о юных расах, точно заботливая нянька, как будто они – тоже ее дети. От нее эта забота передалась и супругу, и в образе Краса он усердно приглядывал, чтоб люди росли, взрослели, как подобает. Однако пленение королевы орками потрясло его до основания, перевернуло мысли вверх дном, и потому Кориалстраз забыл все, чему от нее научился… ну, а теперь – вспомнил.

Правда, этим троим сие обстоятельство уже ничем не поможет…

– Но для тебя-то еще не поздно, моя королева, – пророкотал дракон.

Если он уцелеет, то посвятит всю дальнейшую жизнь искуплению вины перед Ронином и остальными. Сейчас же важно было только одно – спасение супруги, а там… Оставалось только надеяться, что она все поймет.

Широко расправив крылья, царственный красный дракон взвился в воздух и помчался на север.

В сторону Грим Батола.

Мрачнее тучи, но полный решимости не отступаться от своих планов в угоду этаким мелочам, Некрос Дробитель Черепов отвернулся от входа в обрушившееся подземелье.

– Вот тебе и волшебник, – проворчал он.

Что за заклинание, вдобавок к прочему уничтожившее вроде бы неуязвимого голема, мог пустить в ход человек… об этом Некрос старался не думать. Явно немалой силы, раз уж оно не только стоило волшебнику жизни, но и обрушило своды над целой секцией коридоров.

– Труп откапывать? – спросил один из воинов.

– Нет. Пустая трата времени, – решил Некрос, сжав в кулаке кошель с Душой Демона и устремившись мыслями в будущее, к завершению отчаянной затеи. – Уходим из Грим Батола сейчас же .

Остальные орки последовали за ним. Внезапное решение покинуть крепость не на шутку встревожило почти всех, но и оставаться в ней никто желанием не горел – тем более, что заклинание волшебника вполне могло расшатать своды уцелевших подземелий.

На голову давила невероятная тяжесть – казалось, будто череп в любой момент может, не выдержав, треснуть. С трудом заставив себя открыть глаза, Ронин поднял затуманенный взгляд кверху, дабы проверить, чем его таким придавило и как бы избавиться от этого поскорее.