Элеонора Девильпуа - Дочь леса [litres]

– Мы напомним тебе, кто ты такой, напокская скотина, – прошипел один из них.

С этими словами он с силой ударил своего собеседника в висок тупым концом копья. Старик с глухим стоном повалился на землю. Его жена, стоявшая рядом, в ужасе закричала. Она бросилась между темискирцами и своим мужем, но солдаты-птицеловы оттолкнули ее и начали срывать одежду с оглушенного напокца. Они сняли с него шубу, рукавицы, сапоги и кожаные штаны. Одежду они предлагали собравшимся вокруг зевакам:

– Кому нужны сапоги? Прошу, сударыня, оденьте вашего ребенка в эту теплую шапочку. Господин, хотите рукавицы? Ну же, берите, подарок из Напоки!

Через несколько минут старик лежал на обледеневшей земле в одном нижнем белье, от холода его впалые щеки и тощие ноги покраснели. Лишившись одежды, бедняга словно перестал быть человеком, став жалким и смешным. Двое солдат-птицеловов схватили его под мышки.

– Теперь вернем этого типа на его место – за стены купола!

– НЕТ! – вскричала старуха.

Не реагируя на ее угрозы и мольбы, солдаты-птицеловы поволокли напокца прочь, его голова ударялась о снег. Старуха попыталась поддержать мужа за ноги, но темискирцы несколько раз ударили ее. Она упала в снег и зарыдала, глядя, как солдаты-птицеловы тащат ее мужа к ближайшему таможенному пункту.

– Эх вы… а еще полицейские… – всхлипнула старуха.

Эмброн и Тетос не любили напокцев, однако развернувшаяся у них на глазах сцена оставила неприятное чувство, словно выпитое ими сладкое вино превратилось в уксус.

– Мы же ничего не сделали, – попытался оправдаться Эмброн.

Старуха молча плакала, не удостоив его ответом. Приятели поняли, что бездействие в подобной ситуации делало их соучастниками случившегося.

Над деревьями мелькали огромные черные тени. Гигантские стрелы, выпущенные из баллист, отскакивали от орихалковых доспехов, закрывавших грудь крылатых хищниц. Под сенью леса царила паника: амазонки взбирались на свои деревья-хижины, потом стремительно спускались, одетые в кольчуги, с оружием в руках. Кто-то бежал к боевому коню, кто-то выкрикивал приказы. Птицы опустились на верхушки эвкалиптов, и их всадники, закованные в искрящуюся броню, начали спускаться по ветвям. Скоро они уже наводнили лес, сдирали кору с главных деревьев и забирали самородки живой лазури, перерезали горло воительницам, которые безуспешно пытались пробить магическую броню нападавших. Они упивались своей силой и радовались возможности осквернить это царство женщин, точно так же как амазонки-основательницы наслаждались убийством гиперборейских мужчин полтора века тому назад. Один из солдат подошел к Арке, его губы кривились в улыбке. На смуглой коже ярко выделялись голубые глаза. Арка его узнала: это был повелитель лемуров…

– Что ты здесь делаешь?

Чей-то голос, подобно раскату грома, вторгся в снившийся Арке кошмар. Она медленно разлепила веки, пытаясь понять, действительно ли все увиденное ею происходит вокруг или это лишь игра ее воображения. Она проснулась в своем гамаке, сонно захлопала глазами и мало-помалу поняла, что происходит что-то непривычное.

– Отойди, Темис, не то твоя голова тоже слетит с плеч!

Арка узнала голос местной эфоры, потом занавеска, закрывавшая вход в ее спальню, приподнялась. В дверном проеме появилась незнакомая амазонка в доспехах и с саблей в руке. Окончательно проснувшись, Арка выпрыгнула из гамака и попятилась к стене. В комнату вошла сама эфора, на ее тунике красовалась фибула в форме майны. За спиной старухи маячила встрепанная, раскрасневшаяся Темис:

– Проклятье, девочка имеет право здесь находиться, она ученица!

– Никакая она не ученица, – отрезала эфора. – Я справилась у здешней наставницы: эта девчонка ни разу не участвовала в тренировках. И я уверена, что видела у нее вещь из орихалка, когда столкнулась с ней несколько дней назад…

Эфора обшарила крохотную комнату Кандри цепким взглядом, словно пыталась унюхать след браслета-крыльев. Арка оцепенела и только молча таращилась на эфору, на вооруженную саблей воительницу и на Темис. Та сделала девочке отчаянный жест, очевидно означавший: «Спасайся».

Когда амазонка подошла к ней, Арка ударом кулака прорвала натянутый на оконную раму бычий пузырь, заменявший стекло, и вскочила на подоконник. Хрюкнув от усилий, она вылезла на крышу и упала на живот. Прямо перед ее выпученными глазами сабля проткнула слой соломы. Девочка подпрыгнула, проползла по одной из толстых древесных ветвей и оттуда спрыгнула на перила террасы, схватилась за сплетенную из конского волоса веревку старого подъемника, который недавно отремонтировала, и спустилась вниз, отталкиваясь от ствола ногой. В хижине наверху раздавались проклятия эфоры и топот сапог. Арка спрыгнула на землю и огляделась. У подножия дерева-хижины ждали своих хозяек кобыла и мерин. Девочка отвязала лошадей, запрыгнула на спину кобыле и ударила мерина по крупу, чтобы заставить его убежать. Она сдержала свою лошадь, рванувшуюся было вслед за собратом, и понеслась галопом в противоположную сторону. Позади послышался взбешенный рев эфоры:

– Хатанка!

Упомянутая Хатанка оказалась хорошей, сильной кобылой, и править ею, на счастье Арки, было легко. Она пустила лошадь по извилистой тропинке, уткнувшись носом в конскую гриву, чтобы не задеть головой склонившиеся к земле ветви. Все произошло так быстро, что она не успела толком подумать. Девочка не знала, куда направиться, и уже начинала сожалеть о своем побеге. Кобыла на полной скорости летела по тропе и за минуту преодолела приличное расстояние – во всяком случае, Арке так казалось. Дорога петляла среди эвкалиптов вдоль русла большого ручья. Девочка уже подумала было, что ушла от погони, как вдруг позади раздался всплеск. Обмирая от страха, она оглянулась через плечо. Позади только что появилась всадница. Амазонка сумела поймать своего мерина и теперь во весь опор скакала вверх по течению.

Арка ударила кобылу пятками по бокам, чтобы заставить двигаться быстрее, но, увы, доставшаяся ей лошадь не обладала резвостью Карапуза. Приглушенный стук копыт и плеск воды подсказали ей, что амазонка нагоняет. Девочка снова оглянулась и увидела, как мерин выбирается из ручья на тропу. Не сводя глаз с Арки, амазонка вытащила из ножен висящую на поясе саблю. Еще несколько мгновений – и ноздри ее коня поравнялись с крупом кобылы. Пока Арка лихорадочно пыталась придумать, как избавиться от воительницы, та наклонилась вперед и чиркнула саблей по голени лошади. Кобыла тут же заржала от боли и упала. Арку по инерции швырнуло вперед, она кубарем покатилась по земле.