Элеонора Девильпуа - Дочь леса [litres]

Арка подчинилась и, снова закрутив пращу в воздухе, метнула очередной камень. Ее снаряд улетел в воду в двух шагах от нужного ствола. Макаки на противоположном берегу принялись кататься по земле от хохота.

– Ты слишком резко двигаешь запястьем, – раскритиковала ее Темис. – Такими слабыми бросками ты кролика не убьешь.

Раздосадованная Арка схватила другой камешек и вложила в петлю пращи. Она бросила разъяренный взгляд на потешавшихся над ней обезьян, подавляя острое желание метнуть камень не в дерево, а в мохнатых насмешников.

– А как Широн познакомилась с отцом Кандри? На поле боя?

Темис по своему обыкновению не спешила отвечать, даже сделала вид, будто не услышала вопроса. Арка начинала подозревать, что амазонка нарочно симулирует старческую глухоту, если ей задают неудобный вопрос. Твердо вознамерившись на этот раз получить ответ, девочка демонстративно опустила руку с заряженной пращой и стала ждать. Ее молчаливая контратака подействовала: Темис недовольно фыркнула.

– Они встретились в двух лигах отсюда.

– В лесу? – озадаченно переспросила Арка. – Но мужчинам запрещено входить в лес.

– Он был военнопленным.

– Я думала, мы никогда не брали пленных…

– Некоторое количество есть.

– Зачем они нам?

Несколько секунд Темис молчала. Арка ожидала очередного туманного ответа, поэтому очень удивилась, когда амазонка сказала:

– Я тебе покажу. Это кое-чему тебя научит, жаль только, что не метанию камней из пращи.

Она собрала свои вещи и, не говоря ни слова, пошла прочь от берега реки. Заинтригованная, Арка побежала в лес следом за амазонкой. Примерно час спустя они подошли к краю огромной ямы, зияющей в поросшей мхом и папоротниками земле. Тысячи лет назад свод гигантского грота рухнул, оставив в почве круглую полость с крутыми стенами. Остатки нижних стен грота, ощетинившиеся сталактитами, нависали над ямой, так что выбраться из нее самостоятельно было невозможно. Посреди ямы росли эвкалипты, их верхушки едва-едва поднимались над землей.

Темис приблизилась к краю и кивком указала на пустоту у них под ногами:

– Смотри, они там.

Арка подошла к амазонке и посмотрела вниз. На дне ямы находилось с полдюжины одетых в лохмотья мужчин, их кожа потемнела, как будто они извалялись в саже. Люди сидели на камнях и, казалось, чего-то ждали. Присутствие мужчин в сердце эвкалиптового леса показалось девочке совершенно неуместным. До пожара она ни разу не видела в лесу ни одного представителя мужского пола.

– Это их старшие, – пояснила Темис. – Они наделены привилегиями выходить на воздух, а главное, контролировать распределение еды, которую им приносят один раз в декаду. Остальные в шахте.

– В шахте?

Темис указала на темную расселину у подножия противоположной отвесной стены, наполовину скрытую огромными, покрытыми растительностью валунами.

– В этой шахте добывают живую лазурь, – пояснила она. – Ее начали разрабатывать еще основательницы, когда прибыли в Аркадию. Самородок в обмен на свободу: это сделка, которую мы заключаем с каждым пленником, прежде чем отправить его в яму.

Она немного помолчала и добавила:

– Ясное дело, это надувательство. Когда узник находит самородок, его, конечно, выпускают, но потом отводят подальше, чтобы оставшиеся в шахте не слышали, и обезглавливают. Впрочем, я готова дать руку на отсечение, что все пленники догадываются о том, что их ждет, и все равно старательно пытаются найти самородки.

– Почему?

– Потому что спустя месяцы и годы соблюдения установленного там, внизу, закона, который зиждется на праве сильного, тебе остается лишь цепляться за абсурдную надежду вновь получить свободу.

На лице Темис читалась горькая ирония. Арке стало не по себе: примерно так она чувствовала себя, узнав о бесчинствах, творимых темискирцами в Напоке. Увиденное в яме и воспоминание об участи новорожденных мальчиков заронило в ее душе сомнения в нравственном облике своего народа.

– Последний самородок добыли более трех лет назад, к тому же кусочек был размером с песчинку, – продолжала Темис. – Жила иссякла. Мы пытались рыть шахты в других местах, но все без толку. Вдобавок из-за пожара мы потеряли большие самородки, хранимые в стволах деревьев. Командующие пытались скрыть эту потерю, но теперь все амазонки знают, что живой лазури недостаточно, чтобы защитить нас от магии. А если темискирцы начнут производить орихалк…

Амазонка пожала плечами с одновременно обреченным и недовольным видом.

– Антиопа может построить столько баллист, сколько захочет, но этого не хватит, чтобы противостоять солдатам-птицеловам, – заключила она.

Тут внимание Арки привлекло какое-то движение на противоположном краю ямы. Из-за эвкалиптов показалась амазонка, ведущая за собой трех груженых мулов, связанных одной веревкой. Женщина подошла к установленному на каменном уступе подъемнику, который Арка поначалу не заметила. Амазонка начала сгружать со спин животных большие мешки и укладывать на деревянную платформу подъемника.

– Доставка еды, – пояснила Темис, когда они отступили в тень деревьев, чтобы остаться незамеченными. – Раз в декаду эта амазонка спрашивает пленников, не нашли ли они самородок, а потом спускает им запас еды, которым двадцать человек будут питаться следующие десять дней.

Действительно, через пару мгновений амазонка прокричала, обращаясь к мужчинам на дне ямы: «Самородок?» Донесшийся со дна ответ «нет» эхом отозвался от каменных стен. Дежурная амазонка подтолкнула деревянную платформу к краю шахты и начала опускать ее при помощи тросов.

– А какое отношение ко всему этому имеет отец Кандри? – спросила Арка, глядя, как узники взваливают мешки с едой себе на плечи и заносят в рудник.

– Он единственный мужчина, сумевший выбраться из этого ада живым тридцать шесть лет назад, – проворчала Темис. – Ему удалось взять в заложники амазонку, которая в то время отвечала за доставку узникам еды, а потом он сбежал.

– Это была Широн? – прошептала Арка.

Опустевшая платформа поднялась обратно к амазонке и ее мулам.

– Верно, – ответила Темис. – Широн всегда утверждала, будто он взял ее силой, но я почти уверена, что это она освободила того человека. Во всяком случае, она от него понесла и через девять месяцев родила Кандри.

Чем дольше продолжался этот разговор, тем сильнее Арка нервничала. У нее не получалось представить, что Широн, страдавшая одышкой из-за постоянного курения, в юности организовала побег темискирскому наемнику, да еще и влюбилась в него.

– Они встретились снова? – спросила она.

– Только восемь лет спустя, в день, когда Широн отвезла к нему Кандри.