Элеонора Девильпуа - Дочь леса [litres]

– Не думала, что встречу здесь кого-то в такой час, – добавила девочка, садясь рядом с магом.

Ластианакс посмотрел на круглый витраж в крыше атриума и понял, что снаружи почти стемнело. Погрузившись в невеселые размышления, он потерял счет времени.

– Что это? – спросил юноша, кивая на статуэтку.

По всей видимости, фигурка была вырезана вручную. Ластианакс догадался, что резчик стремился создать какое-то животное, но так и не определился, какое именно.

– В Аркадии нет световых шаров, поэтому мы оставляем на могилах вещицы, напоминающие об умершем, – пояснила девочка, ставя свое подношение возле могилы.

– И что это такое?

– Вы слепой, что ли? Это лошадь!

– Ах, и правда.

Арка надулась как мышь на крупу, пробормотала нечто нечленораздельное и поправила своего деревянного коня, чтобы стоял ровно. Ластианакса вдруг охватило необъяснимое счастье. Он словно вернулся в прошлое и вновь переживал лучшие, мирные часы своей жизни в качестве наставника.

– Почему ты попрощалась со мной перед тем, как спрыгнуть с дворцовой крыши? – вдруг спросил он.

Арка пожала плечами:

– Это же очевидно, разве нет? Чтобы все выглядело как можно убедительнее.

– Никто не ожидал, что ты телепортируешься, – заметил Ластианакс.

Хоть Арка и объяснила ему свой взгляд на природу своих странных способностей, унаследованных от отца и активизирующихся в момент смертельной опасности благодаря проклятию, маг по-прежнему чувствовал себя неуютно, вспоминая об этом. Он не мог не думать, что девочка не совсем человек. Зато Арка, похоже, совершенно не переживала по этому поводу, только огорчалась, что каждый раз, исчезнув и затем появившись в другом месте, теряет уйму сил.

После своей последней телепортации девочка больше не могла применять магию. Каждый раз, когда она пыталась это сделать, у нее начинала кружиться голова, словно ее анима так сильно пострадала, что теперь не терпела даже малейшего магического усилия. В донжоне, куда временно поселилась Арка, Ластианакс с удивлением увидел, как она пытается левитировать разные предметы. Либо безделушки из коллекций Палатеса оставались лежать на земле, либо падала сама Арка. Затем девочка принималась плакать и начинала все сначала. Такая картина глубоко огорчала Ластианакса.

Девочка сидела рядом с ним, подтянув колени к груди и уткнувшись в них подбородком, и, вероятно, тоже думала о своих неудачных опытах. Она с задумчивым видом покусывала прядь своих светлых волос.

– Мастер, я много думала, – проговорила она через некоторое время. – Поскольку я больше не способна творить магию, не думаю, что могу и дальше быть вашей ученицей.

Она сделала глубокий вдох. Ластианакс знал, что последует дальше, но не хотел этого слышать.

– Мне пора возвращаться в Аркадию. Помогите убедить Пирру отдать мне живую лазурь.

Ластианаксу показалось, что его ударили в грудь. В глубине души он надеялся, что ему просто нужно подобрать правильные аргументы, и тогда Арка передумает.

– Тебе не обязательно заниматься магией, чтобы и дальше быть моей ученицей, – сказал он, стараясь говорить как можно убедительнее. – Тебе даже не обязательно быть моей ученицей, чтобы остаться здесь. Твой дом здесь, в Гиперборее, в донжоне.

«Рядом со мной», – хотел добавить он. Однако из-за дурацкой застенчивости промолчал.

Арка покачала головой:

– Мне больше нет места в этом городе. Маги всегда будут подозревать, что это я привела сюда амазонок. Каждый раз, когда я об этом думаю, мне кажется, что я заново переживаю судебный процесс. К тому же я убила василевса.

– Это была самооборона, – заметил Ластианакс.

– Неважно. Люди все равно будут меня подозревать, – возразила Арка безапелляционным тоном. – Даже Фретон старается со мной не разговаривать, хотя вместе с вами пришел меня спасать.

Ластианакс догадывался, что Арку тяготит не только неприязненное отношение горожан, но еще и одиночество. Ее приятель Стерикс погиб. После смерти своего наставника Касик бросил учебу и полностью посвятил себя ремонту купола. Остальные ученики относились к девочке с настороженностью. Седьмой уровень никогда не отличался особым гостеприимством к пришельцам, однако следовало признать, что жизнь Арки стала особенно тяжелой.

И все же маг воспринимал ее решение покинуть город как свой личный провал как наставника. Он не сумел разжечь в Арке желание остаться. В то же время он не понимал, почему девочку так тянет к ее народу. Она ведь сама призналась, что короткое пребывание в Аркадии прошло вовсе не так радужно, как она ожидала.

– Лес – мой дом, – просто ответила Арка, когда юноша задал ей этот вопрос. – А ваш дом – Гиперборея. Здесь не хуже и не лучше, но именно в лесу мои корни, понимаете?

Ластианакс не был уверен, что понимает.

– И потом, это единственное место, где я защищена от проклятия, – добавила девочка.

Проклятие. Разговор, как обычно, свелся к этой теме. Если Ластианакс что-то и понял о характере своей ученицы, так это ее трепетное отношение к своей свободе. Арка хотела сама выбирать свою судьбу. Ластианакс, сознательно отказавшийся от незавидного будущего, которое предлагал ему первый уровень, не мог бороться с этим ее стремлением.

– Пирра сама мне сказала, что намерена вернуть живую лазурь в Аркадию в качестве жеста доброй воли, – сообщил маг. – Она даже вступила в переписку с царицей Антиопой, чтобы обсудить это.

Арка озадаченно посмотрела на него. Речь шла о первом мирном контакте с амазонками с тех пор, как основательницы покинули Гиперборею. Ластианакс не знал, с чего это Пирра вдруг передумала, но подозревал, что сыграло свою роль ее общение с Барсидой в Экстрактрисе.

– Конечно, я не могу помешать тебе уехать, – продолжал маг после продолжительного молчания. – Однако я могу еще ненадолго тебя задержать, – добавил он с улыбкой. – Магистериум решил в виде исключения даровать Петроклу звание мага в благодарность за его заслуги в деле спасения города, несмотря на то что этот лодырь так и не закончил свое изобретение. Через месяц состоится торжественное вручение ему тоги. Метанир заявила, что приготовит по такому случаю праздничный обед, и я не посмел возразить. Ты к нам присоединишься?

Арка улыбнулась от уха до уха.

– Мастер, вы же знаете, я никогда не упускаю возможность перекусить.

Ластианакс хотел бы, чтобы время текло медленнее. Дни, оставшиеся до отъезда Арки, утекали как вода сквозь пальцы. Маг был слишком занят матерью и работой в Магистериуме рядом с Пиррой, поэтому не мог толком насладиться последними декадами, проведенными со своей ученицей. Кроме того, у девочки, похоже, и вовсе не оставалось свободного времени. Она целыми днями бродила по Гиперборее, собирая все необходимое для долгого путешествия в Аркадию. Все принесенные вещи она как попало сваливала в центре атриума донжона. Ластианакс раздражался, понимал, что сердиться просто глупо, и все же не мог отделаться от мысли, что на виллу возвращается бардак времен Палатеса.