Мэгги Стивотер - Король воронов

Семь лет назад он наступил здесь на осиное гнездо. Семь лет назад он умер. Семь лет назад родился вновь.

Ему было так страшно.

Почему его воскресили?

Ветки цеплялись за рукава свитера. Ганси еще не дошел до того места, где всё это произошло. Он сказал себе, что гнезда там уже нет; что упавшее дерево, рядом с которым он свалился, давно сгнило; что призрачного света с крыльца недостаточно. Он не узнает то самое место.

Но Ганси его узнал.

Дерево не сгнило. Оно не изменилось и было таким же крепким, как раньше, хотя и почернело от сырости и ночного мрака.

Именно здесь Ганси почувствовал первый укус. Он вытянул руку и потрясенно посмотрел на тыльную сторону ладони. Он неуверенно сделал еще один шаг. Здесь он почувствовал ос у себя на шее – они ползли вдоль линии волос. Ганси не стал отмахиваться – это никогда не помогало их отогнать. Впрочем, его кисть инстинктивно дернулась вверх.

Запинаясь, он сделал еще шаг. Теперь он стоял в полуметре от старого, совершенно не изменившегося черного дерева. Тот, давний Ганси рухнул на колени. Здесь осы ползли по его лицу, по сомкнутым векам, по дрожащим губам.

Он не пытался бежать. Спастись от них бегством было невозможно, и в любом случае отравленное оружие уже сыграло свою роль. Помнится, Ганси успел подумать, что испортит праздник, если ворвется, весь покрытый осами.

Он припал на руки – только на мгновение, потом перекатился на локоть. Яд вспарывал его вены. Он лежал на боку. Свернувшись. Мокрые листья прижимались к щеке, все клетки тела как будто задыхались. Ганси дрожал, изнемогал, и ему было страшно, так страшно.

«Почему? – думал он. – Почему я? В чем была цель?»

Он открыл глаза.

Он стоял, сжав кулаки, и смотрел на то место, где это случилось. Очевидно, его спасли, чтобы он мог найти Глендауэра. Его спасли, чтобы он убил демона.

– Дик! Ганси! Дик! Ганси! – донесся до двора голос Генри. – Ты точно захочешь это увидеть…

Под домом был вход в пещеру. Небольшой, выдающийся над землей вход вроде того, что они нашли в Кабесуотере. И непотайной, похожий на нору в земле лаз, которым они воспользовались, чтобы добраться до пещеры, где лежала Гвенллиан.

Это была сырая широкая утроба, сплошь в осыпавшихся комьях земли поверх бетонных ребер и обломков мебели – земля здесь треснула, и в образовавшуюся яму провалилась часть подвала. Яма была свежая, и Ганси заподозрил, что она появилась в результате его приказа Бензопиле – тогда, на Фокс-Вэй.

Он хотел увидеть Короля Воронов. И ему показали дорогу к нему, вне зависимости от того, какие массивы земли пришлось передвинуть, чтобы это исполнить.

– Тут косметическим ремонтом не обойдешься, – сказал Генри, потому что кто-то должен был это сказать. – Пожалуй, им придется обновить весь подвал, если они хотят получить за дом хорошие деньги. Перестелить пол, поменять дверные ручки… поставить на место стенку.

Ганси встал рядом с ним на краю ямы и посмотрел вниз. Оба посветили в дыру мобильниками. В отличие от свежей раны в земле, находившаяся внизу пещера казалась древней, сухой и пыльной, как будто всегда существовала там, под домом. Недавно, в ответ на просьбу Ганси, появился только вход.

Он выглянул в окно и посмотрел на машину, стоявшую у крыльца, мысленно соединив себя с шоссе, с Генриеттой, с силовой линией. Разумеется, Ганси уже знал, что этот дом стоит на силовой линии. Разве не было сказано с самого начала, что он выжил на силовой линии только потому, что в то же время кто-то другой на ней умер?

Он задумался, нет ли более простого способа попасть в пещеру. Возможно, где-то на силовой линии было другое естественное отверстие, а может, пещера всё это время ждала, чтобы он приказал ей открыться?

– Так, – наконец сказал Ганси. – Я спускаюсь.

Генри рассмеялся, а потом понял, что Ганси говорит серьезно.

– Разве для таких экспедиций тебе не положены шлем и слуга?

– Да, наверное. Но мне некогда возвращаться в Генриетту за снаряжением. Я полезу медленно и осторожно.

Он не попросил Генри отправиться с ним – Ганси не хотел, чтобы тот испытывал стыд, отказывая. И чтобы думал, будто Ганси ожидал от него именно такого поступка – полезть вместе с ним в яму в земле, в то время как единственным, чего всерьез боялся Генри, были именно ямы в земле.

Ганси снял наручные часы и положил их в карман, чтобы они ни за что не зацепились, если придется карабкаться. Потом он подвернул брюки и вновь окинул взглядом вход в пещеру. Спуск не был отвесным, но Ганси хотел убедиться, что сумеет выбраться, если вернется и не застанет никого, способного ему помочь. Нахмурившись, он потянулся за стулом, который не развалился, рухнув в дыру. Ганси опустил его в темноту и установил понадежнее; встав на этот стул, он мог подтянуться и вылезти.

Генри наблюдал за ним, а потом сказал:

– Подожди. Ты испачкаешь свое красивое пальто, белый человек. На, возьми.

Он стянул школьный свитер и протянул Ганси.

– То есть ты буквально отдаешь мне последнюю рубашку, – заметил Ганси, вручая ему пальто. Он с благодарностью взглянул на Генри. – Увидимся на той стороне. Эксцельсиор.

Идя по туннелю, Ганси чувствовал, как в нем поднимаются безумная радость и грусть – выше и выше. Вокруг не было ничего, кроме безликих каменных стен, но тем не менее он не мог стряхнуть ощущение правильности всего происходящего. Он столько раз рисовал себе эту минуту – и вот она настала, и он переживал ее. Никакого диссонанса между ожиданиями и реальностью – как много раз случалось раньше – теперь не было. Ганси собирался найти Глендауэра и шел к нему.

Радость и грусть, слишком большие, чтобы его тело могло их вместить.

Он вновь почувствовал, как ускользает время. Здесь, внизу, оно было осязаемым, как вода, омывавшая мысли. Ганси показалось, что зыбко не только время, но и расстояние. Вполне возможно, что туннель поворачивал и вел его в какое-то совершенно иное место на силовой линии. По пути Ганси посматривал на заряд телефона; с включенным фонариком батарея быстро разряжалась. Каждый раз, когда Ганси глядел на экран, время на нем менялось немыслимым образом – иногда бежало вперед, ускорившись вдвое, иногда отскакивало назад, иногда на протяжении четырехсот шагов задерживалось на одной и той же минуте. Иногда экран мигал и полностью выключался, заодно с фонариком, и Ганси на одну секунду, две, четыре оставался в темноте.

Он не знал, что сделает, когда окажется без света. Во время предыдущих экспедиций он уже понял, что ничего не стоит провалиться в дыру даже при наличии фонарика. Пусть эта пещера напоминала, скорее, коридор, чем яму, невозможно было сказать, чем она закончится.

Ему не на что было положиться – только на воронов и общее ощущение. Несомненно, все предыдущие шаги вели к этой минуте.