Мэгги Стивотер - Синяя лилия, лилия Блу

– Круто, – сказала она, и вполне искренне.

Она сэкономила бы кучу времени, если бы ей не пришлось медленно ехать до свалки четыре раза.

– Значит, договорились?

– ЕСЛИ СПРАВИШЬСЯ ЗА СЕГОДНЯ.

Блу показала большой палец.

– Ладно. Тогда я приступаю. Не хочу тратить время зря.

Джесс как будто взглянул на Ноя, но затем его взгляд снова устремился на Блу. Он открыл рот, и на мгновение девушке показалось, что он действительно увидел Ноя и собирается что-то сказать по этому поводу. Но в итоге Джесс сказал лишь:

– Я ПОСТАВЛЮ ВОДУ ДЛЯ ТЕБЯ НА КРЫЛЬЦО. СМОТРИ, ЧТОБ СОБАКИ НЕ ПИЛИ.

Собак в поле зрения не было, но, возможно, они прятались под какой-нибудь сломанной кушеткой во дворе. В любом случае Блу это тронуло.

– Спасибо, – ответила она. – Вы очень любезны.

Эти слова, видимо, придали Джессу уверенности, которой ему недоставало раньше, чтобы высказать свое мнение. Почесав грудь, он с прищуром взглянул на девушку в рваной футболке, линялых джинсах и армейских ботинках.

– ТЫ ТАКАЯ КРОХА. УВЕРЕНА, ЧТО СПРАВИШЬСЯ?

– Это предубеждение. Потому что вы ели овощи в детстве. Но я больше, чем кажусь. У вас есть бензопила?

Джесс хлопнул глазами.

– БУДЕШЬ ВАЛИТЬ ДЕРЕВЬЯ?

– Нет. Пилить кушетки.

Пока он искал в доме бензопилу, Блу надела перчатки и принялась за работу. Сначала она сделала самое простое – подобрала куски железа размером с два кулака и треснутые пластмассовые ведра, сквозь которые проросли сорняки. Потом оттащила доски с торчавшими гвоздями и разбитые раковины, наполненные дождевой водой. Когда Джесс Диттли появился с бензопилой, Блу надела огромные розовые солнечные очки, чтобы защитить глаза, и принялась крошить остальной хлам на фрагменты приемлемого размера.

– ОСТОРОЖНО, ЗМЕИ, – предупредил Джесс Диттли с крыльца, когда Блу остановилась, чтобы перевести дух.

Она не поняла, о чем речь, пока он зловещим жестом не указал на сорняки вокруг крыльца.

– Со змеями я неплохо лажу, – заверила Блу.

Большинство животных не опасно, если не нарушать их границы. Блу провела тыльной стороной ладони по потному лбу и выпила стакан воды, который принес ей Джесс.

– Вам необязательно за мной присматривать. Я справлюсь.

– ТЫ ТАКАЯ СТРАННАЯ КРОХА, – решил наконец Джесс Диттли. – ПРЯМО КАК МУРАВЕЙ.

Блу запрокинула голову, чтобы взглянуть на него.

– Почему вы так думаете?

– НУ, ТЕ МУРАВЬИ, КОТОРЫХ ПО ЯЩИКУ ПОКАЗЫВАЛИ. КОТОРЫЕ В ЮЖНОЙ АМЕРИКЕ, ИЛИ В АФРИКЕ, ИЛИ В ИНДИИ. ОНИ НОСЯТ ГРУЗ В ДЕСЯТЬ РАЗ БОЛЬШЕ СОБСТВЕННОГО ВЕСА.

Блу была польщена, но сказала сурово:

– Если не ошибаюсь, все муравьи могут носить груз в десять раз больше собственного веса. Нормальные муравьи.

– НУ А ЭТИ ЕЩЕ КРУЧЕ НОРМАЛЬНЫХ МУРАВЬЕВ. ЖАЛКО, НЕ ПОМНЮ, ЧЕГО ОНИ ДЕЛАЛИ. Я БЫ ТЕБЕ РАССКАЗАЛ.

– Вы хотите сказать, что я – улучшенный вид муравья?

Джесс Диттли покраснел.

– ТЫ ПОПЕЙ ВОДЫ.

Он убрался в дом. Ухмыльнувшись, Блу вернулась к работе. Ной возился в кузове машины; она взвалила туда несколько пакетов мульчи и какое-то количество растений, и еще одну кучу сложила на заднем сиденье. Ной наполовину вытащил пакет с мульчей, разорвал его и рассыпал деревянные опилки по дорожке.

– Салют!

– Ной, – сказала Блу.

– Да, да, – и он принялся скрупулезно подбирать каждый кусочек.

Блу продолжала разгребать хлам.

Работа была трудная, но приносящая удовлетворение, вроде уборки пылесосом. Приятно было сразу видеть результат. Блу умела трудиться до пота и не обращать внимания на ноющие мышцы.

Солнце снижалось, во дворе становилось темнее, и редкие деревья казались ближе. В их присутствии Блу невольно чувствовала, что за ней наблюдают. Она знала, что в основном это из-за Кабесуотера. Она никогда не забыла бы, как звучит речь дерева, – как не забыла бы тот день, когда обнаружила, что ее со всех сторон окружают разумные, но чуждые существа. А эти деревья, скорее всего, были самыми обычными.

Впрочем, Блу теперь сомневалась, что существует такая вещь, как обычное дерево. Возможно, в Кабесуотере они разговаривали внятно благодаря силовой линии. Возможно, здешние деревья были просто лишены голосов.

«Но я же работаю как батарейка», – подумала Блу. Она вспомнила, как отключила от себя Ноя. И задумалась, можно ли обратить процесс в другую сторону.

– Тяжеловато, – заметил Ной.

Он не ошибся. После дежурства у церкви, в апреле, когда десятки духов питались ее силой, Блу совершенно исчерпалась. Значит, нужно было найти золотую середину.

Так это разговаривали деревья или просто дул ветер?

Блу перестала утрамбовывать пакеты с мульчей и качнулась с мыска на пятку. Подняв голову, она посмотрела на деревья, окружавшие ферму Диттли. Дубы, терн, багряник, кизил.

– Вы разговариваете? – шепотом спросила она.

Ответом было то же, что и раньше. Шуршание листвы, легкое движение под ногами. Как будто шевелилась трава. Трудно было в точности определить, откуда исходило это шевеление.

Блу показалось, что она услышала нечто – слабый, тонкий звук…

tua tir e elintes tir e elintes

…но, возможно, это был просто ветер, пронзительно и неумолимо свистящий среди ветвей.

Блу вновь прислушалась, но тщетно.

Скоро должны были наступить сумерки, и Блу совсем не радовала перспектива медленно ехать обратно в город в темноте. По крайней мере, они наконец приступили к самой приятной части работы – сажать цветы. Двор обретал законченный вид. У Ноя хватало сил, чтобы помогать в этом, и он дружелюбно стоял на коленках рядом с Блу, копая пальцами ямки в земле – для корней.

Впрочем, в какой-то момент она взглянула на него в меркнущем свете и заметила, как он сунул в ямку растение целиком и засыпал его землей вместе с цветками.

– Ной! – воскликнула Блу.

Он взглянул на нее. Выражение лица у Ноя было какое-то пустое. Правой рукой он нагреб еще одну пригоршню земли поверх лепестков – автоматическим жестом, словно его рука была не связана с телом.

– Не так, – сказала Блу, сама не зная, что говорит. Главным было сохранять добродушную интонацию и не выказывать страха. – Ной, следи за тем, что делаешь.

Его глаза стали бесконечно черными; он так пристально смотрел на нее, что у Блу встали дыбом волоски на шее. Рука Ноя насыпала очередную порцию земли поверх цветка.

Он стал ближе, хотя Блу и не заметила, как он двигался. Ной не сводил с нее черных глаз. Его голова вдруг дернулась совершенно нечеловеческим образом. В нем было нечто… Точнее, в нем не было Ноя.

Деревья задрожали.

Солнце уже почти скрылось; отчетливо видимой оставалась лишь мертвенная белизна кожи Ноя. И вмятина на лице, куда пришелся смертельный удар.

– Ты, – сказал он.

Она облегченно вздохнула.