Мэгги Стивотер - Синяя лилия, лилия Блу

Послышался стук, словно катились мелкие камушки.

И снова тишина.

– Господи, – сказал Ганси, – я этого не выдержу.

– Тревога есть слабость, король, – ввернула Гвенллиан.

Тишина.

Потом раздался короткий хриплый крик, непонятно чей. Это мог быть Адам, Ронан или вообще кто-то третий.

Ганси издал ужасный звук и прижался лбом к стене. Блу поспешно схватила его за руку и крепко сжала. Она тоже не могла этого вынести, но сделать ничего было нельзя – только терпеть. Внутри ее разрастался черный ужас – осознание того, что смерть может прийти в любую секунду и к кому угодно. Ронан и Адам могут умереть, и от этого не произойдет землетрясения. Никаких фанфар не будет.

Страх, словно кровь, наполнял ее желудок.

Они доверяли Кабесуотеру?

В том-то и вопрос.

Может, пещера находилась за пределами влияния Кабесуотера?

Это был второй вопрос.

– Я не переживу, – сказал Ганси. – Если что-то случилось.

– Ты никогда не станешь королем, – заявила Гвенллиан. – Ты разве не знаешь, что такое война?

Но горечь ее слов предназначалась не Ганси; эта насмешка была адресована тому, кто похоронил Гвенллиан или был погребен вместе с ней много лет назад.

И вдруг снизу послышался голос:

– Ганси!

– Адам! – закричал Ганси. – Адам?

– Мы возвращаемся, – ответил тот. – Сейчас покажем вам, как спуститься!

Они нашли долину скелетов.

Пропасть была не бездонной, зато обширной и глубокой. Ее дно оказалось узким и наклонным – оно заслонило Адама и Ронана от Ганси и остальных, когда они внезапно заскользили и скрылись из глаз. В рассеянном свете призрачного огонька Адам заметил какие-то странные гнезда, прилепившиеся к стене. Он замахал руками, пытаясь замедлить падение. Входы в гнезда были облеплены чем-то черным и подвижным, но Адам не разглядел, что это такое. Это вполне могли быть насекомые, но тут он услышал Ронана, который скользил впереди и что-то быстро говорил на латыни. Катясь мимо, Адам увидел, как странные гнезда превратились в обычные птичьи.

Он подумал: в этом и заключалась их задача. Они могли сделать дорогу безопасной для остальных. Вот что они пообещали – быть магами Ганси.

И они скользили вниз, и шептали, и спрашивали, и вместе убедили Кабесуотер превратить гнезда в нечто безвредное. Во всяком случае, на время.

А потом склон закончился, и их выбросило в пещеру.

Теперь к ним присоединились остальные – и все смотрели на подземную долину.

От самого входа и до далекой противоположной стены там стояли скелеты. Это была армия костей, трагедия костей. Они видели оленьи и лошадиные скелеты, крошечные кошачьи скелеты, изгибистые скелеты хорьков. Все животные были обращены в одну сторону, словно смерть застигла их на бегу, и все смотрели на людей, стоявших у входа.

Почему-то Блу испытала не ужас, а благоговение.

Сама по себе пещера тоже была чудом. Она напоминала огромную чашу, в длину вдвое больше, чем в ширину. Божественные лучи света струились сквозь дыры в потолке, в сотнях футов над головой. В отличие от пещеры, которую они только что покинули, эта каменная долина не была бесцветной. Здесь росли папоротники и мхи, которые тянулись к недосягаемому солнцу.

– Облака, – прошептала Блу.

Она была права – крыша пещеры находилась так высоко, что под ней висел туман, пронзенный сталактитами.

Адаму показалось, что он попал в сон Ронана.

Гвенллиан начала смеяться и хлопать в ладоши. Этот смех, звучавший как песня, эхом отражался от потолка.

– Заткните ее, кто-нибудь, – сказал Ронан. – Иначе я заткну.

– Что это за место? – спросила Блу.

Адам первым шагнул вперед.

– Осторожно, – предупредил Ганси.

Гвенллиан танцующей походкой двинулась следом.

– Чего вы боитесь? Каких-то костей?

Она пнула скелет кошки; кости разлетелись. Адам поморщился.

– Не делай этого! – предупредила Блу.

– Мертвые останутся мертвыми, останутся мертвыми, – ответила Гвенллиан, подобрала чью-то бедренную кость и сокрушила очередной скелет.

– Не всегда, – сказал Ганси. – Будь осторожна.

– Да, отец! – и Гвенллиан размахнулась, чтобы нанести следующий удар.

– Ронан, – резко сказал Ганси, и Ронан остановил Гвенллиан, заломив ей руки за спину – без злобы и без малейшей брезгливости.

Адам остановился возле одного из скелетов, которые стояли у входа. В холке он был выше Адама, череп поднимался еще выше, а над ним ветвились рога, которые казались массивными даже в сравнении с гигантским туловищем. Этот зверь был прекрасен.

Совсем рядом послышался голос Блу:

– Ирландский олень.

Адам повернулся и увидел ее рядом. Она прикасалась к огромной белой кости лося. Блу провела по ней пальцем так бережно, словно это было что-то живое.

– Они вымерли, – сказала она. – И я всегда жалела, что не увижу ни одного. Посмотри, сколько их тут.

Адам огляделся. Действительно, их было много. Но смотреть на них значило смотреть сквозь них, а смотреть сквозь них значило вновь поразиться зрелищу всех этих костей. Тысячи животных, застывших на бегу. Это что-то напоминало Адаму, хотя он не мог понять, что именно.

Он вытянул шею, чтобы посмотреть в сторону входа, а потом взглянул на Ронана и Гвенллиан. Ганси двигался среди скелетов, как во сне, и на его лице читались удивление и осторожность. Он почтительно коснулся изогнутой шеи какого-то животного, и Адам вспомнил, как Ганси сказал Ронану, что стремится оставить любое место в изначальном виде. Тогда Адам понял, что благоговение Ганси и Блу изменило эту пещеру. Ронан и Адам, возможно, считали ее волшебной, но изумление Ганси и Блу сделало ее священной. Она стала собором костей.

Они медленно шли по пещере, осматриваясь в поисках ответов и подсказок. Никакого другого выхода не было. Только это обширное пространство – и все. Ручей тек по полу пещеры и терялся под скалой.

– И в чем смысл?

– Фокусы и фокусы, – прорычала Гвенллиан. – Все храбрые, молодые, красивые… все благородные и честные…

– Кто вытащит меч из камня, – пробормотал Ганси.

Блу кивнула.

– Это испытание.

– Мы разбудим их, – внезапно сказал Ронан и выпустил Гвенллиан. – Вот что надо сделать. Так?

– Это не мое испытание, храбрый сэр рыцарь, – произнесла Гвенллиан. – Твоя очередь, – и она изобразила пальцами пистолеты.

Блу не сводила глаз с ирландского оленя; она была им просто зачарована.

– Как можно разбудить кости?

– Так же, как разбудить спящего, – проворковала Гвенллиан, обращаясь к Ронану. – Если ты не способен разбудить эти кости, как ты надеешься призвать моего отца? Но что я вижу на твоих плечах? О, тебя облекает неудача… она подходит по цвету к твоим глазам. Ты уже пробовал сделать это и раньше, сновидец-недоучка, но страсти у тебя больше, чем аккуратности, не так ли?