Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 2 [litres]

Он был не один.

Они устроили Тефту королевские похороны, превратив его в камень. Скульптору поручили создать изображение Фендораны, чтобы потом водрузить рядом. Сородич сказал, что в башне есть запертая комната, где древние Сияющие, как каменные часовые, несут вечный дозор. Приятно было бы увидеть среди них Тефта, одетого в униформу и с хмурым видом, несмотря на все усилия бальзамировщика.

Это было правильно.

Пришли все из Четвертого моста, кроме Камня. Скар и Дрехи передали новость после возвращения на Равнины: похоже, Каладин с ним больше не встретится.

Мужчины и женщины Четвертого моста вместе восхваляли Тефта, пили за него и по очереди молились. После этого они отправились в таверну, чтобы продолжить празднование, которое Тефту понравилось бы, пусть он и не смог бы принять в нем участие.

Каладин ждал, пока они разойдутся. Они, конечно, продолжали наблюдать за ним, беспокоясь о его здоровье. Беспокоясь о тьме. Он ценил каждого из них за это, но сегодня ему не нужна была такая помощь.

С ним вроде все было в порядке. Хороший ночной сон и восстановление мира в башне помогли. Так он и сидел, глядя на статую, созданную из тела Тефта. Остальные наконец почувствовали, что ему нужно побыть одному. И они оставили его.

Сил приземлилась рядом с ним – во весь рост, в форме Четвертого моста. Он едва ощутил ее, когда она положила голову ему на плечо.

– Мы не перестанем скучать по нему, правда? – тихо спросила она.

– Нет. Но все в порядке. Пока мы дорожим теми моментами, которые у нас были.

– Не могу поверить, что ты справляешься лучше, чем я.

– Ты же говорила, что почти пришла в себя.

– Да, – ответила она. – Но все равно больно.

Как только башня восстановилась, Сил стала почти прежней. Кое-что из ее ощущений родилось из-за тьмы, которую призвала Рабониэль.

Но не всё.

– Мы могли бы спросить Далинара, – сказал Каладин. – Вдруг с тобой что-то не так. Проблема с узами или какая-нибудь противоестественная беда.

– Он ничего не обнаружит. Я просто… живая. И это часть жизни. Так что я благодарна, даже если жизнь временами смердит.

Он кивнул.

– Действительно смердит, – добавила она. Затем для пущей верности: – Смердит, как человек после… сколько времени прошло с тех пор, как ты принимал ванну?

Он улыбнулся, и они остались вдвоем, глядя на Тефта. Каладин не знал, верит ли он во Всемогущего, или в Чертоги Спокойствия, или в то, что люди живут после смерти. Да, он что-то встретил в своем видении. Но Далинар видел много мертвых людей, и это не означало, что они все еще где-то живут. Он не знал, почему Тьен отдал деревянного коня ему, как будто хотел доказать, что видение было реальным, – ведь игрушка немедленно исчезла.

Это как будто намекало, что разум Каладина выдумал встречу, но не мешало чувствовать, что он совершил нечто важное. Свалил с плеч тяжелую ношу. Боль не исчезла, но бо́льшая часть стыда… он сумел оставить ее позади.

Наконец он встал и обнял статую Тефта. Вытер глаза и кивнул Сил.

Надо двигаться дальше. А для этого придется решить, что предпринять теперь, когда кризис миновал.

С каждым мгновением Таравангиан все лучше осваивал новые способности.

Сила формировала его, пока он ее обуздывал. Он шагнул к краю бесконечности, изучая беспредельные возможности, как будто они были миллионом восходящих солнц, а он стоял на берегу вечного океана. Это было прекрасно.

Рядом с ним появилась женщина. Он узнал ее густые черные волосы, тугие кудряшки, а также живое круглое лицо и темную кожу. У нее была и другая форма. Их много, но одна оставалась глубже и правдивее других.

– Теперь ты понимаешь? – спросила эта женщина.

– Тебе нужен был кто-то, способный сделаться для силы искушением, – сказал Таравангиан; его свет сиял, как золото. – И вместе с тем кто-то, способный ее контролировать. Я просил о шансе спасти мир. Я думал, что ключом был интеллект, но позже задался вопросом, не была ли это способность ощущать эмоции. В конце концов оказалось, это было и то и другое. Ты готовила меня к тому, что случилось.

– Сила Вражды – самая опасная из шестнадцати, – сказала женщина. – Она управляла Рейзом, побуждая к разрушению. Она будет править и тобой, если ты позволишь.

– Полагаю, тебе показали такую возможность, – проговорил Таравангиан, глядя в бесконечность. – Однако все далеко не так… точно как я себе представлял. Мы видим вещи, которые могут произойти, но не сердца тех, кто совершает поступки. Как ты посмела сделать что-то подобное? Откуда ты знала, что я справлюсь?

– Я не знала. Не могла знать. Ты двигался в этом направлении – я могла лишь надеяться, что, если ты преуспеешь, мой дар сработает. Что я превратила тебя в того, кто способен с честью нести эту силу.

Такая мощь. Такая невероятная сила. Таравангиан вглядывался в бесконечность. Он хотел спасти свой город, и ему это удалось. После этого он хотел спасти Рошар. Теперь он мог добиться желаемого. Он мог положить конец войне. Шквал, договора Далинара и Вражды, который так же крепко связывал Таравангиана, для этого было достаточно.

Но… как насчет всего космера? Его всевидение не простиралось так далеко. Возможно, в конце концов ему и это удастся. И все же… Таравангиан знал планы своего предшественника и имел доступ к некоторым его знаниям. Итак, в космере царит хаос. Им правят дураки. Под предводительством сломленных богов.

Столько всего нужно сделать. Он перебрал предыдущие планы Вражды и увидел все их недостатки. Как он позволил втянуть себя в эту сделку с Далинаром? Как он позволил себе полагаться на состязание защитников? Как можно было так сглупить? Ключом к победе была возможность обеспечить свою выгоду независимо от результата. Вражде не следовало заключать сделку, которую он не мог полностью контролировать.

«Шанс еще не потерян, – понял Таравангиан, видя упущенные предшественником изысканные возможности. – Да… Далинар подготовил собственный провал. Я сумею победить его».

– Таравангиан. – Культивация протянула ему руку. – Пойдем. Позволь мне научить тебя тому, что тебе дано. Я понимаю, что сила грандиозна, но ты можешь ее контролировать. Ты справишься лучше, чем это когда-либо получалось у Рейза.

Он улыбнулся и взял ее за руку. Его переполняло ликование.

«Ах, чудесное создание! Ты понятия не имеешь, что натворила».

Он наконец освободился от слабостей тела и положения, которые всегда контролировали и определяли его. Наконец-то у него появилась свобода поступать сообразно желаниям.

И теперь Таравангиан собирался всех спасти.

Да, я с нетерпением жду возможности править человеками.