Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 2 [litres]

Да… она могла бы создать серию защитных приборов, замаскированных под плоды неудачных экспериментов, а затем отправить их на хранение «как попало» в ящиках вдоль коридора. Она даже могла бы снабдить их пустотными самосветами, поскольку таковые ей выдавали для использования в опытах.

Эти планы успокаивали; она все-таки могла сделать что-то значимое. Однако эксперименты и их потенциал все еще не давали ей покоя. Какова была истинная цель Рабониэли? Не желала ли Сплавленная сама создать оружие – вроде того, что уничтожило комнату и двух ученых Навани?

Прошло уже несколько часов, так что ничего странного, если она снова отправится в заднюю часть комнаты, к стеллажам. Она взяла книгу и устроилась в кресле рядом. Хотя охранник ее не видел, она притворилась, что читает, а на самом деле протянула руку к стене и коснулась жилы.

– Поблизости есть спрены?

«Я ничего не чувствую», – покорно ответил Сородич.

– Хорошо. Скажи, тебе известно что-нибудь о взрыве в день вторжения? При этом были двое моих ученых в комнате на пятом этаже.

«Я почувствовало. Но не знаю, в чем причина».

– Ты когда-нибудь слышало о сфере или свете, который искривляет воздух вокруг себя? Кажется пустосветом, пока не посмотришь на него достаточно долго, чтобы заметить эффект деформации?

«Нет, – ответил Сородич. – Я никогда не слышало и не видело ничего подобного, хотя это звучит опасно».

Навани задумалась, постукивая пальцем по стене.

– Мне не удалось смешать разновидности света. Тебе известно о каком-нибудь потенциальном связующем веществе, которое могло бы заставить их склеиться? Ты знаешь, как башнесвет образовался из смеси буресвета и жизнесвета?

«Они не смешиваются. Они собираются вместе, как одно целое. Как я – продукт моих родителей, так и башнесвет – продукт меня. И перестань задавать одни и те же вопросы. Мне плевать на „методы расследования“. Я рассказало все, что знаю. Перестань заставлять меня повторяться».

Навани глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

– Ладно. Тебе удалось подслушать Рабониэль?

«Немного. Я могу слышать только то, что говорят рядом с несколькими людьми. Я вижу ветробегуна. Я думаю, что девочка-гранетанцор окружена ралкалестом и потому невидима. Кроме того, я вижу одну Царственную».

– Есть идеи почему?

«Нет, в прошлом в башне не часто бывали Царственные, и никогда – такая разновидность. Она говорит на всех языках; может быть, поэтому я и вижу то, что рядом с ней. Хотя иногда она исчезает, так что я не могу видеть все, что она делает. Я также могу видеть происходящее вблизи колонны, но с установленным полем слышу только эхо того, что говорят снаружи».

– Тогда расскажи мне об этом эхе.

«Ничего существенного. Рабониэль пробует свои собственные эксперименты со светом – однако она не продвинулась так далеко, как ты. Это, кажется, расстраивает ее».

Любопытно. Навани приободрилась.

– Она действительно хочет заполучить гибридный свет. Интересно… может быть, фабриали, сделанные с помощью гибрида буревого и пустотного света, сработают в башне, даже если защита снова обернется против нее. Может быть, именно поэтому она так жаждет результата.

«Глупо предполагать, что ты знаешь, чего хочет одна из Сплавленных. Ей тысячи лет. Ты не сможешь перехитрить ее».

– Тебе лучше надеяться, что смогу. – Навани перевернула несколько страниц в своем блокноте. – Я думала о других выходах из ситуации. А если мы найдем тебе кого-нибудь, с кем можно связать себя узами, сделать его или ее Сияющим? Мы могли бы…

«Нет, больше никогда».

– Выслушай меня. Ты сказало, что никогда больше не свяжешь себя с человеком из-за того, что мы делаем со спренами. Но как насчет певца? Могло бы ты теоретически связаться с кем-то из них?

«Мы говорим о сопротивлении, а теперь ты предлагаешь мне связаться с кем-то из них? Это какое-то безумие».

– Может, и нет, – сказала Навани. – В Четвертом мосту есть паршенди. Я встречалась с ним, и Каладин поручился за него. Он утверждает, что его народ давно отверг Сплавленных. Как тебе такой вариант? Не человек. Он никогда не создавал фабриали, зато знает ритмы Рошара.

Спрен башни молчал, и Навани подумала, что разговор окончен.

– Сородич? – позвала она.

«Я о таком не думало. Певец, который не служит Вражде? Мне нужно поразмыслить. Это, конечно, удивило бы Рабониэль, которая думает, что я мертво или сплю… В любом случае я не могу создать связь сейчас, пока защита действует. Мне нужно, чтобы кто-то прикоснулся к колонне».

– А если бы он был здесь? – спросила Навани. – Готовый попробовать, когда щит упадет? И с некоторыми отвлекающими факторами, чтобы дать тебе время поговорить с ним.

«Я не могу установить связь с кем попало. В прошлом я тратило годы, оценивая оруженосцев-узокователей, чтобы выбрать того, кто мне точно подходит. Даже они в конце концов предали меня, хотя и не так сильно, как другие люди».

– Можем ли мы позволить себе разборчивость в такую пору?

«Это не разборчивость. Такова природа спрена и его связи. Человек должен быть готов дать правильную клятву: объединять, а не разделять. Он должен сказать правду, и клятвы должны быть приняты. Дело не только в том, чтобы швырнуть мне первого встречного. Кроме того, поскольку я не могу создать башнесвет, узокователь тоже не сможет. Узы ничего не дадут, если мы не решим проблему с моими силами. Было бы лучше, если бы ты сосредоточилась на этом».

– Ладно, – сказала Навани, почуяв брешь. – Но мне нужно время, чтобы все это изучить. Трудно работать, чувствуя, что к шее приставлен нож. Если бы я знала, что узлы защищаются, это сняло бы с меня бремя. Скажи мне, где один из них. У меня есть список планов по его защите. Я могу прочитать их тебе.

Сородич молчал, и Навани продолжила:

– Мы можем заставить Каладина начать поиски – громкие, демонстративные – на другом уровне, уводя врага в погоню в неправильном направлении. Тем временем, пока они отвлекаются, мы могли бы подкрасться к узлу и усилить его оборону. У нас есть кремная глина, которая еще не затвердела и хранится в запасниках башни. Мы могли бы полностью запечатать расположение узла. Может быть, натыкать в глину что-нибудь – ну хоть тренировочные ножны для осколочных клинков, – чтобы ее было особенно трудно разрезать. Это может дать нам несколько дополнительных часов на случай, если его обнаружат и понадобится помощь. Или, если бы я знала, где находится один из узлов, я могла бы заставить Каладина начать вливать в него больше буресвета. Это может противодействовать пустосвету, который Рабониэль использовала на тебе. Если она может испортить тебя через узел, разве мы не можем очистить тебя через него? Я думаю, что стоит попробовать, потому что мои усилия по созданию башнесвета зашли в тупик.