Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 2 [litres]

Она ждала, крепко сжимая блокнот. Другие ее идеи были более поверхностными. Она не стала бы их использовать, если бы доводы не сработали.

«Так хорошо на словах. Люди подобны спренам убеждения. Я не могу говорить с вами, не будучи измененным».

Навани продолжала ждать. Сейчас лучше всего было молчать.

«Ладно, – сдался Сородич. – Один из двух оставшихся узлов находится в колодце в центре рынка, который вы называете Отломком. Он рядом с другими фабриалями. Скрыт среди множества».

– На первом этаже? – спросила Навани. – Это такой населенный район!

«Все узлы находятся низко. Поговаривали о том, чтобы установить другие повыше, но у моего узокователя не было ресурсов – моя размолвка с людьми мешала работе. Проект не был завершен. Только четыре узла на первых этажах были закончены».

Навани нахмурилась. Впрочем, спрятать фабриаль в колодце – это был хитрый ход. Многие устройства башни оставались для современных ученых загадкой, так что скопление самосветов-насосов действительно могло замаскировать еще один фабриаль. На самом деле Навани сама изучала чертежи этих насосов. Неужели механизм все время там был и остался незамеченным?

«Это хороший узел для твоего агента, – сказал Сородич. – Потому что туда можно попасть с черного хода. Пусть ветробегун доберется до него через систему водоснабжения, и мы посмотрим, сможет ли он, наполнив узел буресветом, противодействовать порче. Скорее всего, это не сработает, так как я не просто принадлежу Чести или Культивации. Но… можно попробовать».

– А последний узел? – спросила Навани.

«Мой секрет. Докажи свою полезность, человек, и тогда поговорим опять».

– Справедливый компромисс, – сказала Навани. – Я прислушаюсь к тебе, Сородич.

Она отошла от стены и взяла несколько книг, чтобы почитать и скрыть свои истинные занятия. В конце концов, ей нужно учиться. Она хотела бы иметь больше книг по теории музыки, но в этом архиве не было ничего более конкретного на эту тему. У нее были записи Калами о найденных ими самосветах, которые издавали определенные жужжащие звуки, когда вибрировали, и заменяли буквы. Возможно, они пригодятся.

Навани просматривала эти заметки, лениво прогуливаясь между стопками книг, когда увидела, как мигает огонек Сородича. Она поспешила к нему, нервничая из-за яркого света. Она взглянула на охранника, надеясь, что он не заметил, и приложила руку к стене.

– Тебе нужно…

«Они нашли узел в колодце. Мы опоздали».

– Что?! Уже?

«Я покойник».

– Свяжись с Каладином.

«Узел уже у них, а он слишком далеко. Мы…»

– Свяжись с Каладином, – перебила Навани. – Немедленно. Я найду способ отвлечь Рабониэль.

Противоположности. Противоположности звуков. Звук не имеет противоположности. Это просто наложенная вибрация, один и тот же звук, но звук имеет смысл. По крайней мере, этот звук. Эти звуки. Голоса богов.

Каладин проснулся, когда на него напало нечто темное.

Он закричал, сражаясь с цепкими тенями. Они все продолжали набрасываться – обвивали его, стискивали, – и это длилось целую вечность. Он слышал голоса, которые не знали снисхождения, и пальцы теней сверлили его мозг.

Он попал туда, где были тьма и алый свет; тени хохотали и плясали вокруг него. Они его терзали, сдирали кожу, тыкали клинками снова и снова, но не позволяли умереть. Он сумел отбиться от их лап, уполз в угол и там прижался к стене, еле дыша. Гулкий отзвук собственного пульса в ушах заглушил смех.

Одна тень продолжала наблюдать за ним. Жуткая тень. Она уставилась на него, затем повернулась и взяла что-то со стены. И исчезла… за дверью.

Каладин моргнул, и тени сгинули из его сознания. Ужасный смех, фантомная боль, шепот. Его разум превращал все это в голос Моаша.

Кошмар. Еще один ночной кошмар.

– Каладин? – позвала Сил.

Она сидела на полу перед ним. Он моргнул, резко взглянул в одну сторону, потом в другую. Все в комнате, казалось, встало на свои места. Тефт спал на каменной полке. Несколько маленьких сфер излучали свет. В углах копошились спрены страха, похожие на комки слизи.

– Я… – Он сглотнул, во рту пересохло. – Мне приснился кошмар.

– Знаю.

Он осторожно расслабился, смущенный тем, как, должно быть, выглядит, прижавшись к стене. Словно ребенок, испугавшийся темноты. Он не мог позволить себе быть ребенком. Слишком многое зависело от него. Он встал; одежда была влажной от пота.

– Сколько сейчас времени?

– Полдень.

– Мой режим дня шквал унес…

Он попытался взять себя в руки, когда шагнул за водой, но споткнулся и зацепился за выступ. Ему пришлось крепко ухватиться за каменную полку, поскольку кошмар грозил снова всплыть на поверхность. Буреотец. Так сильно его еще ни разу не накрывало.

– Каладин… – проговорила Сил.

Он сделал большой глоток и замер.

Его копье, оставшееся у двери, исчезло.

– Что случилось? – резко спросил он, хлопнув жестяной кружкой по каменной полке сильнее, чем намеревался. – Где мое копье?

– Сородич связался с нами, – сказала она, все еще сидя на полу. – Вот почему Даббид пытался тебя разбудить. Был найден еще один узел – внутри колодца на рынке. Враг уже там.

– Шквал! – выругался Каладин. – Нам нужно идти.

Он потянулся за фабриалем Навани и мешочком с самосветами. Мешочек был на месте, но фабриаль исчез.

– Даббид? – спросил Каладин.

– Ты сжался в углу и бормотал, – сказала Сил, наконец поднимаясь в воздух. – А меня, кажется, не видел. Сородич в ужасе. Я слышала его, сидя на плече Даббида. И вот…

Каладин схватил мешок с самосветами и выскочил из комнаты, Сил последовала за ним светящейся лентой. Он догнал Даббида у первой лестницы – всего через два коридора. Невысокий мостовик стоял, прижимая к груди копье и фабриаль, и смотрел вниз с выражением паники на лице.

Он вздрогнул, увидев Каладина, а потом громко вздохнул с облегчением. Каладин взял у него фабриаль.

– Ты собирался попытаться остановить Сплавленных, – сказал Каладин. – Потому что я не просыпался.

Даббид кивнул.

– Даббид, ты едва умеешь обращаться с копьем, – сказал Каладин, быстро пристегивая фабриаль.

У него было всего четыре дня, чтобы освоиться с этим устройством. Должно хватить.

Даббид, конечно, не ответил. Он помог Каладину пристегнуть фабриаль, затем протянул ему копье.

Каладин взял его и отсалютовал, как было заведено у мостовиков.

Даббид ответил тем же. А потом, к изумлению Каладина, проговорил тихим и скрипучим голосом:

– Жизнь. Прежде. Смерти.