Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 1 [litres]

– Но почему? Ты всегда такая прагматичная. А сейчас поступаешь наоборот.

– Я ищу ту линию действий, которая принесет наибольшую пользу большинству людей. Это соответствует моей моральной философии.

Далинар прекратил расхаживать туда-сюда и потер лоб. Он посмотрел на Навани, как бы говоря: «Ты можешь что-нибудь сделать?»

– А что, по-твоему, должно было случиться? – спросила Навани. – После того как она взойдет на трон?

– Я думал, она будет держать светлоглазых в узде. И решил, что их интриги ее не испугают.

– Именно это я и делаю, – сказала Ясна. – Хотя приношу извинения за то, что ты попал в ту же группу, дядя. Хорошо, что ты мне возражаешь. Не стесняйся. Слишком многие видели, как Элокар преклонял перед тобой колено, и эта мерзкая история с «великим королем» до сих пор попахивает. Показывая, что мы не едины в этом, мы укрепляем мою позицию, доказывая, что я не пешка Черного Шипа.

– Я бы хотел, чтобы ты притормозила. Я не совсем против того, что ты делаешь, в теории. Это демонстрация сострадания. Но…

– Если мы притормозим, прошлое настигнет нас. Такова история – она всегда поглощает настоящее.

Она нежно улыбнулась Далинару:

– Я уважаю твою силу и восхищаюсь ею, дядя. Так было всегда. Но время от времени тебе все-таки надо напоминать, что не все видят мир так же, как ты.

– Так было бы лучше для нас всех, – проворчал он. – Хотелось бы, чтобы мир перестал сваливаться в бардак каждый раз, стоит мне отвернуться.

Он налил себе вина из кувшина – конечно же, оранжевого.

– На ревнителей это тоже распространится, дочь? – спросила Навани.

– Они же рабы, верно?

– Формально – да. Но в этом случае некоторые могут сказать, что ты устроила вендетту против церкви.

– Избавив ревнителей от участи быть чьей-то собственностью? – изумилась Ясна. – Ну, полагаю, некоторые скажут именно так. Они сочтут нападением любые мои действия. Напротив, это пойдет во благо церкви. Освобождая ревнителей, я рискую позволить ей снова стать политической силой в мире.

– И… тебя это не беспокоит? – спросила Навани.

Иногда разобраться в мотивах этой женщины – а она утверждала, что всегда была очень прямолинейной, – было все равно что попытаться прочесть Напев Зари.

– Конечно, меня это беспокоит. Однако я бы предпочла, чтобы ревнители активно участвовали в политике, а не занимались подковерными интригами, как сейчас. Это даст им больше возможностей, да, но также повысит общественный контроль за их действиями.

Ясна постучала ногтем по столу. Она носила платье с удлиненным рукавом, сообразно всем приличиям, хотя Навани знала, что ее дочь невысокого мнения о социальных конструктах. И все же она им следовала. Безупречный макияж. Волосы заплетены в косы. Прекрасное, царственное платье-хава.

– В конечном счете это будет на благо Алеткара, – сказала Ясна. – Экономически и морально. Возражения дяди Далинара ценны. Я к ним прислушаюсь и придумаю, как реагировать на такие вызовы…

Она замолчала: вернулся Шут, ведя с собой двух человек. Одной была красивая молодая женщина с длинными черными волосами, по национальности макабаки, хотя ее глаза и некоторые черты лица казались шинскими. Другим был высокий мужчина со стоическим выражением лица, тоже макабаки. Он был силен, мощного телосложения, и в нем чувствовалась какая-то царственность – по крайней мере, до тех пор, пока не заметишь отстраненный взгляд и не услышишь, как он что-то шепчет себе под нос. Женщина завела его в комнату, словно умалишенного.

С первого взгляда нельзя было понять, что эти двое были древними существами – старше, чем любая хроника. Шалаш и Таленелат, Вестники, бессмертные, прожившие десятки жизней, почитаемые как боги во многих религиях – и как полубоги в собственной религии Навани. К сожалению, они оба были сумасшедшими. Женщина, по крайней мере, сохраняла дееспособность. А вот мужчина… Навани никогда не слышала от него ничего, кроме бормотания.

Шут относился к ним с почтением, которого Навани от него не ожидала. Он закрыл за ними дверь и легким жестом пригласил их за стол. Шалаш – Эш, как она предпочитала, чтобы ее называли, – подвела Таленелата к стулу, но осталась стоять после того, как он сел.

Навани явно чувствовала себя неловко в их присутствии. Всю свою жизнь она сжигала охранные глифы, говорящие об этих двоих, моля Всевышнего об их помощи. Она использовала их в своих обетах, думала о них в своем ежедневном богослужении. Ясна отказалась от веры, а Далинар… она теперь сама не понимала, во что он верит. Это был сложный вопрос.

Но Навани продолжала надеяться на Вестников и Всемогущего. Надеяться, что у них есть планы, недоступные простым смертным. Видеть этих двоих в таком состоянии… это потрясло ее до глубины души. Несомненно, это было частью замысла Всемогущего. Конечно, всему есть причина. Ведь так?

– Два бога, – объявил Шут, – доставлены, как и просили.

– Эш, – сказала Ясна. – Во время нашей последней беседы вы поведали мне то, что вам известно о способностях моего дяди. О силах узокователя.

– Я же сказала, – резко ответила женщина, – что ничего не знаю.

Учитывая, как мягко она обращалась с Талном, вряд ли можно было ожидать от нее такой немногословности. Навани, к сожалению, привыкла считать это нормальным.

– То, что вы мне рассказали, было полезно, – сказала Ясна. – Будьте добры, повторите.

Далинар подошел, заинтригованный. Ясна проводила еженедельные встречи с Вестниками, пытаясь вытянуть из них все исторические знания. Она утверждала, что встречи были в основном бесплодными, но Навани знала, что нужно обращать внимание на слова «в основном», когда они исходят от Ясны. Она могла многое спрятать в промежутках между буквами.

Эш громко вздохнула, расхаживая по комнате. Не в задумчивости, как Далинар, а будто зверь в клетке.

– Я ничего не знала о том, чем занимались узокователи. Это всегда было прерогативой Ишара. Мой отец иногда обсуждал с ним вопросы глубокой реалматической теории, но мне это было безразлично. С какой стати? Ишар все контролировал.

– Он подделал Клятвенный договор, – сказала Ясна. – Те… оковы, что делали вас бессмертными и запирали Приносящих пустоту в другой плоскости бытия.

– Брейз – не плоскость бытия, – возразила Эш. – Это планета. Ее можно увидеть в небе вместе с Ашином, который вы называете Чертогами Спокойствия. Но да, Клятвенный договор. Он это сделал. А мы все просто подыграли.

Она пожала плечами.

Ясна кивнула, не выказывая никаких признаков раздражения:

– Но ведь Клятвенный договор больше не действует?

– Он сломан. Разорван, нарушен, с ним покончено. Моего отца убили год назад. Каким-то образом убили окончательно. Мы все это почувствовали.