Минди Арнетт - Оникс и слоновая кость [litres]

– Не надо, Кейт, – оборвал ее Корвин. – Я знаю, что случилось в конюшнях. Даль заметил, в каком виде ты оттуда вышла. Похоже, ты оказалась права, и мое слово ничего здесь не значит. Разве что личное присутствие, да и то…

Кейт очень хотелось вспылить, но она сдержалась, взглянув на его опечаленное лицо.

– Ладно, забудем. Все уже кончилось. В любом случае не очень-то мне и хотелось работать на Кайда.

– Тут ты права, – Корвин порывисто встал, – но ведь надо подыскать тебе что-нибудь, связанное с твоими возлюбленными лошадьми. Есть у меня одна идейка. – Он набрал в грудь воздуха и выпалил: – Кейт, возьмешься тренировать моего боевого коня? Я по уши занят подготовкой к урору, на Черномора совсем не остается времени, а после вчерашнего происшествия доверять его мейстеру Кайду я не желаю.

Первым порывом Кейт было отказаться. Не следовало вновь привязываться к Корвину. С другой стороны, ей ведь нужна была работа, да и без лошадей она себя не мыслила. Кейт подумывала обратиться в местную почтовую службу, хотя сомневалась, что там ее ждет теплый прием. Кроме того, ей не хотелось оставлять Тома одного в Норгарде, где его каждый день подстерегали опасности. Ему все-таки удалось изготовить рабочие отливки, но до нового скорострела было еще далековато.

– Я согласна, – сказала она. – Тогда у меня останется время на расследование.

– Вот и отлично! – Корвин провел пальцем по нижней губе, потом, поймав себя на этом, резко отдернул руку. – Однако я бы хотел узнать, что ты будешь делать, когда раскроешь тайну? Ты продолжишь тренировать моего коня?

Кейт прокрутила в голове события вчерашнего дня. Обида на конюха была еще свежа.

– Не знаю. По-моему, мне не следует задерживаться в Норгарде. Вряд ли он когда-нибудь вновь станет моим домом.

Правда, как это часто бывает, причинила боль. Корвин медленно кивнул, на его лице появилось настороженное выражение.

– Тогда, может быть, отправимся на прогулку? – Он протянул ей руку.

Кейт сжала ладонь Корвина. От тепла его пальцев по спине побежали мурашки. Вдвоем они направились в конюшню.

Не успели они выйти за ворота, как позади раздался крик:

– Ваше Высочество! Подождите, умоляю!

Корвин обреченно вздохнул. Едва слышно, но Кейт поняла: нервы принца были сейчас напряжены, словно натянутый лук. Его нельзя было за это винить. Его оставят в покое, только когда урор завершится.

Их нагнал канцлер Рендборн.

– Слушаю вас, канцлер, – произнес Корвин, оборачиваясь. – Чем могу быть вам полезен?

Коротко поклонившись Кейт, Рендборн широко улыбнулся и тепло с ней поздоровался. Она невольно улыбнулась ему в ответ. У канцлера было приятное лицо, а золотистые глаза завораживали.

– Я нашел кое-что полезное для вас, Ваше Высочество.

Рендборн вытащил из кармана плаща небольшую книжицу в коричневом кожаном переплете и передал Корвину. Чар-камень в перстне канцлера тускло блеснул. Корвин посмотрел на обложку и, не увидев названия, спросил:

– Что это?

– Дневник вашего дедушки, который он вел во время собственного урора.

– Где вы его взяли? – воскликнул принц, но Рендборн только махнул рукой:

– У нас же огромные архивы. Я случайно наткнулся на дневник и подумал, что он может вам пригодиться.

Корвин помедлил, потом решительно вернул книгу канцлеру.

– Я не могу его взять. Верховная жрица предупредила, что нам запрещено принимать любую помощь.

– Все это так. Однако никто не запрещал вам читать и проводить собственные изыскания. Считайте меня своим скромным библиотекарем. В любом случае нужные сведения вам придется добывать самостоятельно.

– Канцлер прав, Ваше Высочество, – поддержала Рендборна Кейт.

Ей не хотелось, чтобы из-за своей щепетильности принц потерял такую возможность. Она уже слышала, что болтают слуги о «Принце-бродяге»: никто не верил в победу Корвина. Его исчезновение породило в людях сомнения.

Он неуверенно покосился на Кейт, потом поинтересовался у Рендборна:

– Почему вы решили отдать дневник мне, а не Эдвину?

– Я сторонник честной игры, Ваше Высочество. Принц Эдвин узнал о жеребце прежде вас. Полагаю, дневник немного уравняет шансы.

– Понимаю, – немного поколебавшись, Корвин взял книжку. – Благодарю вас, канцлер.

– Желаю удачи. – Рендборн еще раз поклонился и исчез так же быстро, как появился.

Принц двинулся в конюшню, Кейт, вся на взводе, – за ним. Вот уж не думала она, что вернется сюда так скоро. К счастью, Алистера Кайда видно не было, а грумы и подручные конюха сами разбежались в разные стороны. В манеже уже ждали две оседланные лошади: вороной Черномор и гнедая кобыла с белой проточиной и в белых «носочках».

– Это Жар-птица, – сказал Корвин, протягивая Кейт повод. – Она твоя.

– Что, прости?

– Я врал, когда предлагал тебе тренировать моего коня. – Губы принца тронула улыбка. – На самом деле я коварно решил подсунуть тебе сразу двух. – Он настойчиво протягивал ей повод.

Кейт сжала губы. Все выглядело невероятным и тем не менее происходило на самом деле. Во взгляде Корвина читалась искренность.

– Зачем тебе это? – дрожащим от радости голосом спросила Кейт.

– Затем, что Кейт Брайтон без лошади все равно что птица без крыльев. Ты спасла мне жизнь. Чтобы выплатить тебе долг, мало одного коня. – Он пожал плечами. – Кроме того, мне говорили, что эта лошадка упрямая и с характером. По-моему, вы прекрасно друг другу подойдете.

Кейт хмыкнула, не выдержала и рассмеялась. Удивление сменилось искренней радостью. Привстав на цыпочки, она чмокнула Корвина в щеку и вновь хихикнула, глядя на то, как он остолбенел. Забрав у него повод, она повернулась к кобыле. Жар-птица. Ее лошадь. Затаив дыхание, Кейт вскочила в седло. Кобыла переступила с ноги на ногу, застригла ушами: ей не терпелось вырваться на простор. Кейт взглянула сверху вниз на Корвина. В кои-то веки она оказалась выше него.

– Спасибо. Лошадь великолепна.

Все вышло даже лучше, чем представлялось Кейт. Когда они с Корвином отъехали на достаточное расстояние от города, она рискнула «прикоснуться» к разуму кобылы. Едва увидев яркий свет ее сущности – смекалистой, податливой, смелой, – Кейт мгновенно поняла, что Жар-птица – вершина коневодческого мастерства Хейла Брайтона. В сердце этой лошади словно продолжала жить частица души отца.

Не говоря ни слова, Кейт с Корвином свернули на югу и для разогрева пустили лошадей рысцой. Скорее по привычке, нежели осознанно, они покинули Норгард через восточные ворота: дорога здесь была удобнее и менее людной, она шла прямо через левады. Кейт позволила Жар-птице перейти на легкий галоп. Корвин тоже подстегнул Черномора. Они скакали стремя в стремя, то придерживая лошадей и позволяя им перевести дух, то вновь пуская вскачь. Проехав две мили, они повернули назад.