Минди Арнетт - Оникс и слоновая кость [litres]

«А главное, набраться смелости» , – подумала Кейт, рассматривая вечером свое отражение в зеркале. Она трудилась несколько часов и все же не была уверена, что ей удалось загримироваться под юношу. На Кейт были высокие сапоги, свободные бриджи и красный бархатный дублет. Последний она позаимствовала из сундука Сигни. Ей было неловко рыться в вещах подруги, однако иного выхода не представлялось, а дублет подходил идеально.

Покрой и вышивка явно не были похожи на то, как шьют в Инее, зато он был явно мужским и чуть великоватым, отлично прикрывая бедра и скрадывая особенности женской фигуры. К величайшему удивлению Кейт, пуговицы были сделаны из рубинов величиной с ее большой палец. Целое состояние! Очень хотелось спросить Сигни, откуда у нее этот дублет, хотя та, скорее всего, отделается очередной байкой. Кейт даже засомневалась, стоит ли его надевать, но потом решила, что, если она намеревается покупать некие сведения, лучше выглядеть презентабельно.

«Вернусь и сразу положу обратно, так что Сигни ничего не узнает» , – пообещала себе Кейт, накидывая на голову капюшон, чтобы скрыть волосы, собранные в узел на затылке. Она сунула в кушак кошель с деньгами и кинжал, инкрустированный драгоценными камнями, – очередной подарок Корвина за спасение его жизни. Кушак она завязала таким образом, чтобы все это не бросалось в глаза, и, оглядев себя еще раз, решила, что готова.

На дорогу до Угарного квартала ушел час. Можно было поехать верхом, но Кейт не хотела появляться в конюшнях в таком виде. Кроме того, не стоило оставлять Жар-птицу в столь сомнительном месте. Замок она покинула не через главные ворота, а через задние, которыми пользовались слуги.

Даже в столь позднее время улица, где располагался «Заветный клинок», была полна народу. В основном – мужчин, посещавших таверны, игорные дома и бордели. Похоже, это было следствием королевского эдикта, повелевающего размещать злачные заведения в одном квартале. Сюда стекались греховодники со всего Норгарда.

Старательно подражая мужской походке, Кейт поднялась на крыльцо и небрежно кивнула вышибалам. Над их головами висела деревянная вывеска с названием борделя, под которым был намалеван полуизвлеченный из ножен меч с обвившейся вокруг него красной розой.

Вышибалы не обратили на Кейт никакого внимания, и она с облегчением толкнула дверь. Во внутренние помещения вели три арки: правую и левую прикрывали легкие занавеси, за центральной виднелся обеденный зал, уставленный столиками всех размеров, большинство из которых были заняты. В центре находился помост, на котором играли музыканты и медленно танцевали две полуголые девицы, соблазнительно виляя бедрами.

Кейт поспешно отвела глаза и тут же увидела двух других женщин, вышедших ей навстречу. На них были майки, оголяющие живот, и лунные пояса. Девицы наградили Кейт двусмысленными взглядами.

– Чего изволит сударь? – поинтересовалась одна.

Кейт прикинулась, что у нее запершило в горле, откашлялась и произнесла как можно более низким голосом:

– Пока – отдельный столик.

И затаила дыхание, внутренне готовясь, что ей укажут на дверь.

– Следуйте за мной, – ответила девица.

Медленно выдохнув, Кейт двинулась за ней в общий зал. Ее усадили за столик в дальнем углу. Кейт почувствовала на себе чужой взгляд. Стараясь не обращать внимания на великоватый дублет, подпиравший горло, она как бы рассеянно осмотрелась. У кого же из завсегдатаев есть нужные ей сведения?

К ней подошла молоденькая подавальщица, чей вид совершенно не вязался с этим местом. Настоящая серая мышка: худенькая, плоскогрудая, с негустыми каштановыми волосами и усталым лицом.

– Чего вам подать?

Кейт заказала рыбу с грибами и жареным картофелем и кружку домашнего вина. Пока она все это озвучивала, вытащила из-за пояса кошель, положив его на стол так, чтобы звякнули монеты. Слава богам, Корвин достаточно платил за тренировку Черномора, а тратить валенты ей было не на что: в замке она жила на полном обеспечении короны. Мысль об этом была неприятна Кейт. Она не желала ни от кого зависеть, особенно от Корвина.

Когда служанка вернулась, Кейт заплатила ей в двойном размере. Девчонка радостно сграбастала монеты. Выражение усталости сменилось алчной гримасой.

– Смотри, не забывай обо мне, – сказала Кейт. – Я пришел сюда хорошенько выпить. – Она с энтузиазмом подняла кружку и отхлебнула.

Вино оказалось кислым, как уксус, и Кейт едва не поперхнулась.

Привыкнув уже к дворцовой кухне, она нашла здешнюю рыбу несъедобной, пересоленной и сухой. Пока ела, то исподтишка оглядывала зал, пытаясь представить тут отца, и не могла. Мужчины являлись сюда, чтобы напиться и развлечься с девками. Этой компании Кейт предпочла бы даже стаю драконов.

Когда подавальщица вновь подошла к ее столику, Кейт заказала еще вина, вновь заплатив вдвое больше.

– Как тебя зовут? – спросила Кейт у девчонки, вкладывая ей в ладонь деньги.

– Яннель, – несколько скованно ответила та.

– Давно ли ты тут работаешь, Яннель? – Кейт опустила в руку девушки еще одну монету.

– Несколько лет, – пожала плечами служанка.

Она была моложе, чем Кейт показалось сначала, но худоба и хмурое лицо ее старили.

– А ты можешь вспомнить мужчину, который наведывался к вам примерно три года назад? – спросила Кейт, надеясь, что служанка не врет. – Такой высокий, черноволосый, кареглазый?

– Еще б не помнить! – фыркнула Яннель, забирая монету. – Вон он сидит. А там – другой, – она тыкала пальцем туда-сюда. – Все они на одну рожу.

Кейт едва удержалась, чтобы не схватить дурынду за руку.

– Мужчина, о котором я говорю, был сухощавым. Лошадник, работавший в королевских конюшнях.

Девушка с сомнением покачала головой, затем ее словно осенило:

– Вы говорите о Хейле Брайтоне, да? Об Изменнике?

– Да, только не ори так.

– А почему вы о нем спрашиваете? – Яннель уперла руки в бока.

Вопрос поставил Кейт в тупик. Она до того сосредоточилась на маскировке, что совершенно забыла придумать убедительную историю.

– Просто из… из любопытства. В смысле, мужик же прославился на весь мир. Точнее, ославился.

– Ну-ну, – бросила Яннель и зашагала прочь.

С бьющимся сердцем Кейт наблюдала, как та подошла к грузной женщине, подпиравшей дверь кухни, и принялась что-то ей нашептывать. Седые волосы матрона уложила в замысловатую прическу, а ее одежда была подчеркнуто строгой. Хозяйка, догадалась Кейт.

Тут только до нее дошло, что ее якобы невинные расспросы никто таковыми не посчитал. Вокруг зашушукались, некоторые открыто указывали пальцами. Хозяйка важно и размеренно двинулась в ее сторону. Кейт потянулась к вину, но увидев, как трясется рука, передумала. Не хватало еще расплескать. Дрожала она не столько от страха, сколько от предчувствия: если кто-то тут и мог знать, зачем отец отстегивал столько денег борделю, так это хозяйка.