Минди Арнетт - Оникс и слоновая кость [litres]

– Не знаю. Я испугалась и разозлилась. Все как-то само вышло.

– Сработал внешний раздражитель, – кивнул Рейф. – Что ж, так бывает. Может, попробуем повторить ситуацию?

Кейт замотала головой. Она жутко вымоталась за последние дни и уже потеряла всякую надежду.

– У меня идея. – Том отложил скорострел и подошел к ним.

Не успела Кейт опомниться, как Боннер схватил ее и принялся щекотать. Она пискнула, пытаясь высвободиться, но не могла перестать смеяться.

– Прекрати! – взмолилась Кейт, задыхаясь от хохота.

Том и не подумал ее отпускать.

– Хватит! – крикнула она, чувствуя боль в животе и подступающую панику, вскоре превратившуюся в гнев. – Хватит, я сказала!

В этот раз она вложила в приказ всю силу своего дара. Том отшатнулся, выпустив Кейт, и пробормотал, потирая лоб:

– Бр-р, я буквально почувствовал, как ты забралась ко мне в голову.

– Нашел время для шуток, Том Боннер. – Она сердито на него посмотрела.

– Ничего, – махнул рукой Рейф. – Теперь направляй свои эмоции, Кейт. Попробуй проникнуть в мои мысли.

Все еще кипя от негодования, Кейт вновь закрыла глаза и вызвала дар. Вскоре она почувствовала две отдельные мысли. Первая была образом румяного яблока, а вторая – «О боги, я за это еще поплачусь» .

– Кажется, получилось! – охнула Кейт и распахнула глаза. – Вы, мейстер, думали о красном яблоке, а ты, Боннер, – она ткнула пальцем в Тома, – боишься, что я тебе всыплю за твою выходку.

– Да уж… – Том смущенно хохотнул. – Как подумаю, что тебе известны мои мысли, страшно становится.

Внутри у Кейт все перевернулось. Слова Тома испугали и ее. Было в этом что-то неправильное. Она покосилась на Рейфа, но тот только удовлетворенно кивнул.

– И что, теперь так будет всегда? Я начну слышать мысли других людей, хочу я того или нет?

– Вряд ли. По крайней мере, твой отец о таком не упоминал. – Рейф смотрел на нее с любопытством. – Ты же не слышишь мысли животных, пока сама не захочешь?

Кейт хорошо подумала, прежде чем ответить.

– Нет. Разве что когда их охватывают сильные эмоции. Как тех лошадей во время пожара в Нефритовом лесу.

– Вот ты и ответила на свой вопрос. – Рейф хлопнул в ладоши. – Сомневаюсь, что с людьми будет иначе. Не хочешь их слышать – просто не слушай.

Кейт мысленно поклялась, что без крайней необходимости никогда в жизни не будет подслушивать чьи-либо мысли.

– И что же дальше? Вы хотите, чтобы во время поездки в Торнволл я попыталась проследить, не прячется ли кто-нибудь в окрестностях, чтобы их поймать?

– Ты способна на большее. В мыслях этих людей могут содержаться ценные сведения. Нельзя позволить им покончить с собой, как это сделал Ральф Марсел, застигнутый в поместье Грегоров.

Кейт представить не могла, что нужно сделать с человеком, чтобы тот добровольно решился на столь отчаянный шаг. «Мы должны выяснить, что происходит» , – поняла она, вспоминая Даля, убитого горем из-за смерти брата. Кто бы ни стоял за всем этим, их надо остановить. Теперь все зависело только от нее. Кейт глубоко вздохнула. Почему боги взвалили эту задачу именно на такую, как она? Кейт предпочла бы побеждать в скачках и выездке. Да что угодно, лишь бы не копаться в чужих мыслях.

«Потому что боги жаждут зрелищ, – ответила она самой себе, вспомнив байки о Тенерожденных и глядя на родимое пятна Рейфа. – Они не хотят, чтобы мы жили легкой жизнью» .

– Давайте попробуем еще раз, – вздохнув, предложила она и наставила палец на Тома. – Но чтоб больше никакой щекотки. Мне надо научиться делать это на холодную голову.

– Никакой щекотки, клянусь! – усмехнулся Боннер.

Прошло несколько часов, прежде чем у Кейт начало что-то получаться. Она решила сравнить это с пением. Лучшей аналогии она не нашла. Мысли животных – «низкие ноты», которые ей взять легче. Человеческие мысли – «высокие ноты», чтобы взять их, приходится напрягаться, настраивать дар на другой регистр. Легче сказать, чем сделать. Она всю жизнь тренировалась использовать свою магию только на одном уровне. Но Кейт не сдавалась, пока у нее не получилось несколько раз подряд.

Перестраиваться с регистра на регистр было сложнее всего. Собственно слушание человеческих мыслей ничем не отличалось от слушания мыслей животных, хотя разум людей был объемнее, сложнее и полон воспоминаний. Кейт случайно заглянула в прошлое Рейфа и увидела несчастного мальчика, затравленного из-за родимого пятна. Однако в его душе светилось все то же яркое пламя, живое и прекрасное, как у всех существ.

В конце концов Кейт поняла, что применять дар к людям проще, чем к животным, ведь с людьми она думает и говорит на одном языке. Но в этой легкости таилась огромная опасность, которую Кейт обнаружила, когда случайно послала мысль Рейфу.

– Ты бы поосторожнее, а? – Магик потер лоб. – Иначе ненароком выдашь себя. Алмаз спрячет твой дар от поисковых камней, однако последствия применения магии он не скроет. Кроме того, не нужно так орать.

– Извините, – пробормотала Кейт, обмякая на стуле.

Она почувствовала себя полностью опустошенной, даже источник магии как будто иссяк. Никогда еще ей не приходилось пользоваться даром так много.

– Я не хотела. Впредь буду внимательнее.

– Хорошо. – Рейф поднялся и подошел к окну, за которым багровел закат. – Тогда на сегодня все. Будем тренироваться по дороге и во время стоянок. Если повезет, то к тому времени, когда мы доберемся до поместья Торнов, ты уже освоишься с чтением мыслей.

Кейт кивнула, не став высказывать свои сомнения вслух. Ей так и так придется сделать все, что в ее силах. Другое дело, хватит ли этого?

К РАССВЕТУ КАРАВАН был готов. Во внутренний двор замка вышел совершенно измученный Корвин. Кейт заметила у него под глазами темные круги, да и на Черномора он взобрался без обычной лихости. Видимо, принц почти не спал ночью, занимаясь снаряжением экспедиции. В Торнволл отправлялись двенадцать магиков в синем, отобранных лично Рейфом, десять норгардских всадников на боевых конях и два фургона с провизией.

Все были вооружены мечами, кинжалами, луками или скорострелами. Последних имелось только десять, включая скорострелы Корвина, Сигни, Кейт и Даля. Остальные шесть раздали всадникам. По всем карманам и седельным сумкам распределили принесенные Рейфом ярь- и щит-камни. Кейт чувствовала себя так, словно отправляется воевать, а не спасать людей.

Первый день скакали быстрой рысью. Фургоны легко катились по наезженному тракту. На второй день дорога ухудшилась, стала каменистой, то и дело приходилось взбираться на холмы. Корвин надеялся добраться до поместья за три дня, но стало ясно, что на путь уйдет не меньше четырех, и то, если караван забудет про ночных драконов и рискнет войти в окружающие Торнволл скалы в сумерках.